Та «деза» действительно была очень близка к действительности. А хорошо оплаченные «агенты влияния» в СССР раздули панику, шум которой дошел до Кремля.
С другой стороны, Рейган, а затем и Буш стали высказывать Горбачеву «очень серьезную обеспокоенность» состоянием ядерной безопасности на русских железных дорогах и просили не наращивать количество пусковых установок межконтинентальных баллистических ракет железнодорожного базирования.
Горбачев пошел навстречу. В соответствующем Договоре появился специальный пункт. Затем последовал приказ всем ракетным поездам стать на прикол, дабы не нервировать ни родную общественность, ни заокеанских друзей. И БЖРК встали…
Все они были собраны в «кучу» на трех базах и перестали двигаться. По этому поводу наши ракетчики раздраженно говорили:
— Будто специально для того, чтобы американские спутники-шпионы лучше «пристрелялись» к объектам.
В 1995 году на одном из наших БЖРК специалисты обнаружили спрятанные в тайники лазерные датчики иностранного производства…
Не все советские военные специалисты-ракетчики, так же, как и американцы, восхищались нашими ракетными поездами. Один из них — эксперт по вопросам ядерной безопасности, кандидат технических наук подполковник Петр Белов — еще в бытность свою преподавателем Военной академии имени Ф. Э. Дзержинского, предупреждал: «Нет никаких гарантий что при крушении, при столкновении или опрокидывании не произойдет взрыва… По габаритам эти системы могут отличаться от всех других транспортных средств, что позволяет следить за ними визуально… А значит, противник способен заранее поставить диверсионные средства вблизи предполагаемых маршрутов движения и запустить их из космоса, в нужный момент настроив на специфичный для РС-12М, РС-22' уровень возмущений…»
За эти и другие свои смелые профессиональные оценки Белов был изгнан из Вооруженных Сил. И хотя для других наших специалистов некоторые доводы Белова представлялись сомнительными, мне рассказывали, что американцы апеллировали к советскому президенту, ссылаясь, в частности, именно на его выводы и поддерживающих подполковника «экспер-тов-диссидентов»…
В горбачевскую пору в Минобороны и Генштабе часто можно было услышать выражение «ракетный стриптиз». Ракетное «раздевание», видимо, так понравилось Горбачеву, что он заявил о прекращении разработки малогабаритной межконтинентальной ракеты, которая могла с успехом заменить моноблочные ракеты ранних образцов (что разрешалось Договором).
Наши старые системы в шахтах давно были запеленгованы американцами. Они могли в случае пуска уже по одному инфракрасному излучению от сопла ракет засечь время старта с помощью своих спутников и уничтожить наши МБР прямо на траектории взлета…
АДСКАЯ МАШИНА «СУДНОГО ДНЯ»
Мне много раз приходилось встречаться с американскими военными. И в часы официальных переговоров, и во время «неформальных застолий» можно было легко заметить, что ракетная проблематика вызывала и вызывает у них повышенный интерес. И это объяснимо: если США и остерегаются России, так это прежде всего из-за оставшихся у нее «ядерных зубов». Потому для американской разведки наш ракетный потенциал уже многие десятилетия как был, так и остается объектом № 1. Можно догадаться, что мы отвечаем им такой же «любезностью»…
Чего у американцев не отнять — так это зачастую маниакального стремления во всем быть первыми и самыми сильными. И уж, конечно, в военной области — само собой разумеется. А в ракетной сфере — тем более.
Американцы не скрывали, что всегда боялись нашего внезапного ядерного удара.
Неудивительно, что под этим соусом они долгое время «раскручивали» и грандиозную систему управления страной в ходе затяжного ядерного конфликта. По некоторым сведениям, на эту программу они затратили такую фантастическую гору долларов, которую не тратили на 10 ведущих ракетных программ, вместе взятых.
Уже давно просочились сведения, что данный проект имел название «Программа Судного дня» и предусматривал создание нерушимой цепи командования войсками и управления страной в течение 6 месяцев — примерно столько, по расчетам американских специалистов, может продолжаться ядерный конфликт.
Программа была разделена на 20 отдельных компонентов, причем лишь узкий круг гражданских и военных руководителей знал о положенных им отрезках информации.
Потом ввиду страшной дороговизны затеи некоторые конгрессмены стали убеждать руководство страны отказаться от программы из-за ее «бесперспективности и новых ракетно-ядерных российско-американских реалий». Москва с подозрением воспринимала всю эту слишком уж откровенную шумиху вокруг проекта и не исключала, что в очередной раз пошла игра в «дезу» по-крупному.
С другой стороны, инициаторы «Программы Судного дня» апеллировали к сообщениям американских разведывательных источников, которые еще в начале 90-х годов получили сведения о том, что в одном из районов России создается Центр управления ракетами по схеме аналогичной «Программе Судного дня». Они официально утверждали также, что у русских якобы уже есть ракеты-управленцы, которые после первого ядерного удара по России поднимутся в космос и, пролетая над ее территорией, будут давать команды оставшимся невредимыми ядерным ракетам, которые и выполнят имеющиеся в них полетные задания…
Москва долгое время все это категорически отрицала. Но нашлись люди, оповестившие мир о том, что должно быть священной национальной тайной.
В одной из московских газет, уже длительное время специализирующейся, в частности, на разбалтывании наших оборонных секретов, появился материал, в котором не только рассказывалось о российской «Программе Судного дня», но и была представлена карта, на которой указывалось вероятное место расположения пункта управления этой системы…
В эту сенсационную клубничку тут же вцепились другие издания не только за рубежом, но и в России.
Я понимаю пронырливого журналиста, выведавшего какую-то тайну и спешащего удивить ею мир. Но я не понимал, как об этой тайне мог с беспрецедентной откровенностью говорить профессиональный ракетчик…
Начальнику Военной академии им. Ф. Э. Дзержинского генерал-полковнику Юрию Плотникову 8 декабря 1995 года был задан такой вопрос:
— В американской прессе сообщалось, что в России существует «машина Судного дня», обеспечивающая автоматическое нанесение ракетно-ядерного удара по территории США в том случае, если будут уничтожены основные пункты управления стратегическими ядерными силами РФ, включая «ядерный чемоданчик» президента. Такой механизм действительно существует?
Плотников ответил:
— Да. Но он находится под очень жестким контролем. Просто так, вдруг, выдать команду невозможно.
— Что же надо для того, чтобы запустить эту «машину Судного дня»?
— Есть целый ряд условий и определенных процедур. Должны быть созданы определенные условия… пройден определенный пороговый уровень. Например, когда по территории России наносятся ядерные удары, — это самый неблагоприятный, конечно, вариант. Дальше все запускается автоматически. Противник должен знать, что нападение не останется безнаказанным в любом случае…
Уже вскоре после этих сенсационных откровений генерал Плотников стал делать какие-то невнятные уточнения и дополнения. Все это было очень похоже на давно известный прием, когда сболтнувший лишнее человек начинал заявлять, что его «неправильно поняли»…
Кому было нужно, тот понял генерала так, как следует…
По этому поводу один из моих сослуживцев в Генштабе с горькой иронией сказал:
— То место, которое «глубоко в горах», наверное, единственное, куда мы еще не возили американских разведчиков…
УРАНОВЫЙ ДЕМПИНГ
Одна из важнейших составляющих ядерного потенциала России — стратегические материалы. И здесь самый большой интерес проявляют к нам американцы.
Наши специалисты по торговле стратегическими материалами уже не раз подавали в президентские, правительственные, парламентские органы тревожные сигналы о том, что по недопустимо низким ценам продается в США российский уран. В то время, когда цена на мировом рынке достигала 13 долларов за фунт, мы продавали всего лишь по 6–7. При этом еще 6–7 долларов доплачивали американским сбытчикам урана.