К осени 1995 года Москва уже располагала копией секретного документа, касающегося позиций делегации США на переговорах по ПРО. В этом документе, в частности, подчеркивалось, что если Кремль будет добиваться дальнейших ограничений на более современные региональные системы ПРО, то делегация США «не должна вести переговоры по этому вопросу».
Опасная игра в «кошки-мышки» продолжалась. Становилось ясно, что, несмотря на длительный цикл переговоров по ПРО, к началу 1997 года они зашли в тупик…
В марте 1997 года состоялась встреча Клинтона и Ельцина в Хельсинки. Специалисты Генштаба, участвовавшие в подготовке документов для переговоров президентов РФ и США по ПРО в финской столице, не возлагали особых надежд на то, что будет достигнут какой-то прогресс: слишком серьезными оставались принципиальные расхождения между членами Постоянной российско-американской консультативной комиссии.
Более того, некоторые наши военные спецы все больше сходились на том, что надо основательно ограничить попытки США свободно испытывать нестратегическую ПРО, установить очень жесткие ее параметры. Только таким образом, на их взгляд, можно было заблокировать стремление американцев обойти Договор (хотя другие эксперты в нашем Генштабе были убеждены, что и такой подход еще не до конца продуман).
И вдруг Ельцин и Клинтон с какой-то фантастической скоростью приходят к соглашению в вопросах, которые в течение трех лет не могли разрешить сорок человек. В чем же был секрет феномена?
Он прост: Клинтон хитрыми пассами уходит от конкретики и, начиная издалека, соглашается перенести сроки реализации Договора СНВ-2 с 2003 до 2007 года. Ельцин в ответ дает гарантии, что если так, то Москва будет готова добиться ратификации СНВ-2 и уже в скором будущем обсуждать проект Договора СНВ-3.
Затем Клинтон связывает свое обещание содействовать приему России в «семерку», а испытывающий головокружение от такого обещания Ельцин делает «алаверды» и соглашается, что надо оперативно подписать Соглашение о разграничении систем ПРО.
Так военно-технические аргументы российских специалистов были с легкостью необычайной в очередной раз подменены политическими и экономическими соображениями откровенно конъюнктурного характера…
Осенью 1997 года в Нью-Йорке США подписали с Москвой Соглашение, в основу которого были положены американские предложения…
Суть договоренности здесь заключалась в том, что запрещались испытания систем против ракет со скоростью полета свыше 5 км/сек и дальностью действия 3,5 тыс. км.
Лояльные Кремлю и МИДу газеты, как и всегда, тут же поспешили назвать подписанные в Нью-Йорке соглашения «крупным успехом России». Успех этот заключался лишь в том, что мы договорились о правилах игры, которые практически полностью были написаны в Вашингтоне…
И не было никаких гарантий того, что США не будут вести научные разработки и создавать опытные образцы стратегической ПРО. Тем более что не только наши генштабовские спецы (знающие намного больше, чем могут сказать), но и мидов-цы признавались, что такие разработки уже ведутся, а без их испытаний «они не стоят и цента». Да и наивно было бы думать, что американцы, вкладывающие в свои изыскания миллиарды долларов, станут делать это забавы ради…
То, что нас снова оставили в дураках, было настолько очевидным, что даже в США эксперты громко заговорили: «Подобный исход переговоров стал результатом слабости российской позиции, которой США сумели воспользоваться, а также непоследовательной и непродуманной политики России по отношению к Договору по ПРО…»
И еще одна аналогичная оценка: «…Политическое руководство Российской Федерации фактически благословило США на начало очередного витка гонки вооружений, победитель в которой известен уже заранее. Налицо очередное глобальное внешнеполитическое поражение Кремля, нарушающее существующий баланс в области противоракетной обороны между Россией и США…»
«ЗОЛОТЫЕ УТКИ»
В качестве одной из наиболее популярных форм военноэкономического изматывания друг друга Москва и Вашингтон многие десятилетия применяли ракетную дезинформацию. Она обильно шла в обоих направлениях. Как Минобороны, так и Пентагон систематически гнали такую устрашающую «дезу», которая зачастую заставляла правительства обеих стран вкладывать миллиарды долларов в создание новых (иногда совершенно не нужных) систем вооружений.
С другой стороны, именно благодаря «дезе» военные ведомства противостоящих государств получали возможность получать необходимые им финансовые средства для осуществления ракетно-ядерных программ.
Иногда военным спецам по дезинформации в Москве и Вашингтоне удавалось убивать сразу двух зайцев одним выстрелом: запущенная «утка» позволяла не только выколотить новые миллиарды из своего правительства, но и одновременно заставить сильно раскошелиться потенциального противника по сути ни на что.
Классическим примером удачного использования американцами «двойной дезы» может быть случай, произошедший в середине 80-х годов. Специалисты Министерства обороны США смонтировали экспериментальную ракету-мишень и искусственно ее подогрели для того, чтобы термосенсорный перехватчик мог легче ее засечь. Так создавалась видимость новых разработок в рамках программы «Звездные войны».
Советская космическая разведка зафиксировала «объект». Были проведены специальные телеметрические анализы, которые убедили наших специалистов в развертывании «суперпрограммы». В Кремль пошли доклады о том, что советские системы слежения позволяют успешно засекать американские «звездные» ракеты и что необходимо решительно наращивать усилия по совершенствованию систем обнаружения и уничтожения американских ракет.
Кремль щедро отвалил деньги на «наращивание усилий». То же самое сделало и американское правительство: получив липовый доклад руководства военного ведомства о «потрясающем успехе», Белый дом выделил на опытно-конструкторскую работу более 20 миллиардов долларов…
Одной из самых грандиозных афер в плане провоцирования СССР на новые и неоправданные затраты в гонке ядерньіх вооружений был американский суперпроект «МХ». Замысел был прост: создать видимость начала работ по созданию новой стратегической системы, на которую СССР просто не смог бы не среагировать и пошел бы на гигантские финансовые затраты.
В США якобы стал разрабатываться абсолютно неуязвимый стратегический комплекс «МХ», основу которого должны были составлять боевые поезда, курсирующие под землей в специально проложенных туннелях. Естественно, создавалась видимость, что никакими космическими и иными средствами точное местонахождение подземного ракетного поезда определить было невозможно.
Организовывалась утечка «совершенно секретной» информации, в конгрессе шли громкие дебаты, подрядчики шумно дрались за новые заказы, на полную мощь «работали» конструкторские бюро Пентагона, сотрудники которых, естественно, были очень болтливы. Кое-где даже начались земляные работы, не оставшиеся незамеченными советскими разведывательными спутниками и наземными «силами»…
Москва внимательно изучала разведданные и делала свои выводы. Было решено, что в качестве ответного хода нам лучше сделать ракетные наземные поезда.
В начале 80-х годов мощную твердотопливную ракету РС-22 с десятью разделяющимися головными частями поместили на железнодорожные платформы, которые и стали называть боевыми железнодорожными ракетными комплексами (БЖРК). К середине 80-х в Союзе уже было 3 дивизии БЖРК…
Когда в 1994 году американцы приехали в Кострому, то не скрывали, что во многом и с их подачи в СССР были созданы железнодорожные ракетные комплексы.
Американцы испытали невероятное потрясение, когда увидели, что обрела наша страна, запустив по своим железным дорогам эшелоны БЖРК.
Долгое время наши ракетные поезда очень трудно было отследить средствами иностранной разведки. И американцы стали искать противоядие: они запустили очередную «дезу» о том, что БЖРК таят в себе огромную опасность в условиях неважных порядков на советских железных дорогах.