– Моё прозвище Хорь, – активно призывая жестами к перемирию, представился нежданный визитёр. – Мне нужно просто поговорить. Я понимаю, что Вы сейчас не в лучшем состоянии, но мы могли бы быть полезны друг для друга. Вы понимаете меня?

Ротвейлер ответил кивком.

– Хорошо, – сказал Хорь. – Вам, видимо, нужен физический сосуд. Я найду для Вас вместилище.

Изумлённый внезапной поддержкой, Гаввахем воспрял. И когда Хорь удалился исполнять данное обещание, тёмный змей отправился на охоту, которая увенчалась успехом – он загрыз нетрезвого прохожего, налакался крови, из которой почерпнул неплохой запас силы. Потом Гаввахем покинул тело пса, которого в скором времени поймали и усыпили. Расплывчатым привидением он встретил Хоря, который привёл уже подготовленную жертву – светловолосого юношу, чья личность была на данный момент полностью подавлена воздействием чернокнижника. Беспрепятственно войдя в разомлевшее тело, тёмный змей отметил то, что Хорь выполнил свою работу блистательно – завладеть сознанием ничего не стоило.

– М-м-м, – потянулся Гаввахем, – как же приятно почувствовать себя человеком! Речь – великий дар!

– Рад послужить, – угодливо ответил Хорь. – Поедемте, тут неподалеку у меня есть вторая квартира, там можно покушать и отдохнуть.

Уже по пути, в салоне автомобиля Гаввахем спросил:

– Зачем ты помогаешь мне?

– Я умею различать, где реальная власть, – уклончиво ответил Хорь.

– Так может, ты меня прямиком к Ольге везёшь? – сверкнул глазами Гаввахем.

– Нет! Что Вы?

– Говори – почему и зачем? Иначе испепелю!

– О нет, – улыбнулся Хорь. – Тут Вашей воле не развернуться. Вы слишком слабы, пока что.

Гаввахем понял, что он ещё не владеет ситуацией, и полностью зависим от чернокнижника.

– Чего же тебе надо?

– Я готов помогать и всячески содействовать, – сказал Хорь.

– Да ты растолкуй – для чего? – не выдержал Гаввахем. – Ольга сильнее меня! Сильнее всех! С ней столько свиты!

– Они все сумасшедшие! – без раздумий вымолвил Хорь. – Они не понимают, на кого подняли руку!

– Неужели ты испугался того, как они разделались с тёмным змеем, моим собратом? – улыбнулся Гаввахем.

– Это же бунт! – воскликнул Хорь. – Разве не так?

– Так, верно, – согласился Гаввахем. – Близок час, когда мощь Ольги дойдёт до критической точки…

– И что будет тогда?

– Тогда независимо от её желания накопленная сила, как вода из переполненной бочки, польётся наружу и непосредственно сотрёт грань между Явью и Прахом. А что будет, если грань сотрётся?

– Отмщение, – судорожно сглотнул Хорь.

– Ты повнимательней будь за рулём! – прикрикнул Гаввахем. – Да, грядёт отмщение за непокорство. Но если сотрётся грань меж Явью и Прахом, тогда отреагируют и светлые вышние пространства. Такая война начнётся.

– Апокалипсис.

– Ага, Рагнарёк, – усмехнулся Гаввахем. – Давай не балаболь! Ты даже не представляешь себе устроительство Вселенной. Но ты, к слову, поступил мудро, приняв мою сторону.

– Спасибо!

– Хотя доверять тебе я не могу…

– Почему же?

– Докажи!

– Как?

– Дай силу!

– Свою?

– Я вижу, что ты переполнен. Должно быть, с Ольгой напился человеческой крови вдосталь?

Хорь остановил машину на обочине. На открытую ладонь тёмного змея он положил свою ладонь и передал почти всю бурлящую энергию. Получив желаемое, Гаввахем засмеялся и закрылся руками; тело его стало видоизменяться, приобретать иные формы, а потом он открылся – лицо тоже переменилось. Тёмный змей переделал захваченное тело, придав ему свою исконную внешность. Полюбовавшись на себя в зеркало, Гаввахем остался довольным.

– Неплохо я себя слепил, а? Нравится мне этот лик. Знаю, что плоть всего лишь платье, сегодня одно – завтра другое, но так привычнее.

– Да, замечательно, – Хорь растянул губы в подобие улыбки.

– Поехали дальше!

Проезжая мимо городской набережной, Гаввахем вдруг заметил яркое неземное свечение и в сию же секунду приказал:

– Притормози!

Хорь тоже различил в полуяви жгучий блеск, поинтересовался:

– Что это? Неужто ясносветлая звезда?

– Заткнись, – увлечённый наблюдением, сказал Гаввахем.

Его смутило то, что свечение, заполнявшее окружающую реальность, было не серебристым, а пламенным. Обычно ясносветлые духи-звёзды с шестого неба излучают серебряное искрение, но есть ещё так называемые «утренние звёзды», более приближённые к седьмому небу, однако от них исходит нежный перламутр. Здесь же определённо выявлялся знак Сварога, Вышнего Кователя, властелина небесного огня. Сварог – создаёт явную и неявную Вселенную, сам же остаётся неявленным, огонь его распространяется через Даждьбога. Даждьбог явлен в Хорсе – солнечном диске, Хорс – неусыпное око. Втроём эти выспренние боги созидают время, в коем барахтается всякая жизнь. Отмеченный Сварогом, то есть наполненный светом Даждьбога, так или иначе посвящён в эту тайную истину.

«Откуда же взялся посвящённый в наших трущобах?» – усмехнулся про себя Гаввахем. Одно дело человек, носящий в себе божественную искру – родившись в Яви, он не потерял свою изначальную природу. И совсем другое дело – отмеченный Сварогом, то есть тот, кто, по сути, добился, заслужил благоволения вышних.

Цепкий взгляд Гаввахема вычленил из толпы стройного молодого мужчину с вьющимися русыми волосами. Незрячие люди ненавидели его, ругались, проходя мимо, корчили недовольные рожи – подспудно они видели свою нелепую искорёженную сущность, когда смотрели на пламенного человека. Пламени незрячие, конечно, не различали, зато хорошо чувствовали свою несостоятельность и малодушие. Ясносветлый раздражал их своим огнём, причём делал это, по-видимому, нарочно, будто хотел сказать: «Вот полюбуйтесь на себя! Поглядите, насколько вы далеки от чистого света! Я выше вас!».

– Как интересно, – вслух вымолвил Гаввахем. – Проследи!

Хорь покинул автомобиль и вернулся минут через пятнадцать.

– Ну! – поторопил его Гаввахем.

– Он зашёл в ресторан, – доложил кровопийца. – Самое интересное – он в деньги способен превратить всё, что угодно!

– Дурень! – поморщился Гаввахем. – В нём созидательная творящая сила, чего тут удивительного? Он, судя по всему, не ради еды пошёл туда, просто демонстрирует… выставляет себя напоказ. Для чего?

– Не знаю…

– Конечно, ты не знаешь! – передразнил тёмный змей. – У тебя деньги есть?

– Есть. А зачем?

– Пойдём в ресторан.

Выбрав столик, Хорь и Гаввахем расположились напротив волнующего их ясносветлого и наблюдали за ним. Однако не происходило ничего сверхъестественного. Пламенный человек сорил деньгами, но не прикасался к пище, большую сумму дал музыкантам, выступавшим на круглой сцене, щедро одаривал официантов.

– Ты видишь? – спросил Гаввахем у спутника.

– Что? – щурясь, уточнил Хорь. – Он слепит меня, я ничто не различаю из-за блеска.

– Идиот, у него над головой, если смотреть сквозь полуявь, есть мутное пятно, – сказал Гаввахем. – Мутное пятно – признак беспамятства. Это многое объясняет. Вероятно, ясносветлый не понимает, что люди вокруг него – незрячие. Поэтому он так вызывающе враждебно ведёт себя. Вы с ним два кретина, Хорь!

Довольный Гаввахем оставил чернокнижника одного, а сам подсел к ясносветлому и представился по имени. Исходящие потоки тьмы он постарался вобрать в себя на некоторое время – сравнимо с тем, что задержать дыхание, только при особом умении гораздо легче.

– Пересвет, – безучастно назвал своё имя ясносветлый, подтверждая догадку Гаввахема. В здравом уме и трезвой памяти звезда ни за что не проявила бы такое безразличие к тёмному змею.

– Ты сердишься на что-то, – мягко улыбнулся Гаввахем.

– Столь заметно? – изогнул бровь Пересвет.

– Ну да. Ты жжёшь напалмом, людям это не по нраву.

– Я много времени потратил на скитанья и не повстречал ни единой искры. Как можно? Ужель они себя не видят?

– Они даже нас не видят, скажу по секрету, – подмигнул Гаввахем.