Вечером, когда Ольга после прогулки по набережной сидела в кафе, на мобильный телефон позвонил Гаввахем и назвал адрес, куда следовало приехать в ближайшее время. Она определила указанное место по карте и отправилась туда, терзаемая противоречиями и сомнениями. Этот змеёныш, не пойми откуда свалившийся на голову, пугал и вместе с тем манил к себе. Харизматичный и уверенный, он был сильнее, стремительнее Гасителя, с которым у Ольги уже сложились определённые отношения. Чего ждать от Гаввахема, она пока не представляла…

Ольга добралась до указанного места на такси. Это было неподалёку от железнодорожной станции, находящейся за городом. Приземистый заброшенный домик с зелёной облупившейся краской и разбитыми окнами находился в глубине дачного посёлка, в который превратилась некогда процветающая деревня. Расплатившись, Ольга прошествовала вовнутрь – полусгнившее крыльцо жалобно скрипнуло, стоило только тронуть его ногой. Запустение, паутина и рухлядь – вполне ожидаемая картина. Гаввахем с его манерой одеваться подобно благородному господину девятнадцатого века смотрелся тут слишком уж инородно, а его занятие выглядело ещё более странным. Впрочем, наблюдать за ним могли только зрячие люди – так называемые, ведуны и ведуньи, а насколько было известно Ольге – во всей округе она являлась единственным человеком, способным различать полуявь и другие уровни бытия.

– Что ты делаешь? – спросила она.

Гаввахем вычерчивал на полу мелом какие-то знаки, вырезал с помощью короткого кривого – ритуального? – ножа угловатые руны.

– Таинство, – коротко вымолвил он.

Завершив действие, Гаввахем поднялся с колен. В сию же минуту Ольге почудилось, что кто-то взирает за происходящим со стороны – из дальнего, тёмного угла комнаты, куда не попадал свет уличных фонарей. Вдалеке грохотали поезда, но когда шум утих, она явно ощутила чьё-то незримое присутствие.

– Вовремя, Со-ман! – не оборачиваясь, сказал Гаввахем. – Покажись! Я учуял тебя!

Старый Со-ман подошёл к окну – худой, в чёрном балахоне, с неизменной повязкой на глазах, опирающийся на длинный посох странника.

– Подскажи, как лучше мне обрести желаемое?

– Отказаться, – бесстрастно проронил Со-ман.

– Э, нет, брат! Такими идеями не разбрасываются! Многие хотели бы содеять то, на что я отважился, да не у каждого хватит силёнок. Посоветуй мне, прошу же! А не пособишь – всё едино, по-своему сделаю!

– Ты мнишь свой путь через жертвование, – проговорил Со-ман. – Только жертва твоя не чиста, то есть в сути – самоубийство, намеренное, с корыстью. За такое не хвалят.

– Не надо мне лекций! – скривился Гаввахем.

– Хорошо. Твоя задумка сработает, но учти – прежним тебе уже никогда не стать. Воплощение изменит тебя.

– Сгинь! Зачем ты вообще явился?

– Кто-то из Со-манов должен был здесь присутствовать, чтобы засвидетельствовать происходящее, – ответил Старый. – Я вызвался исполнить сие задание, но, верь, не ради тебя. Ради тех, кто придёт сюда. По моим расчётам, это случится до полной луны.

– Исчезни! – рявкнул Гаввахем. После того, как Со-ман покинул дом, он обратился к Ольге: – Во время обряда я буду вынужден вспороть себе живот, оттуда появится лягушка – поймай её, оглуши, ударь, как знаешь, но ты должна её съесть. Сырой.

– Что? – изумилась Ольга.

– Я сказал! Выполни всё в точности! Ясно? И не смей ослушаться меня!

Одним этим криком Гаввахем подавил её волю, и Ольга была вынуждена подчиняться.

– Там, возле стены, есть кресло-качалка, – кивком указал змей. – Сядь, отдохни, обдумай услышанное.

Она послушно села и затихла, ошеломлённая поворотом событий. Гаввахем же достал из внутреннего кармана жилетки тонкую дудочку и заиграл протяжную тянущую мелодию, встав возле окна, в котором завывал ветер. Он долго и настойчиво всматривался в деревенскую неасфальтированную улицу, пока на ней не появился тот, о ком говорил Старый Со-ман…

Душа

Только выбежав на улицу, Глеб понял, что не знает, куда идти. Он резко остановился и поник головой.

– Что случилось? – спросила Арина.

– Я… я не знаю, как отыскать Гасителя, – признался он.

Тут неожиданно вмешались барабашки.

– У Гасителя – душа Арины, так? – рассудительно начал Серый. – Душа светится, так? Свет души, то есть искры, Арины ты знаешь, так?

– Знаю, – решительно подтвердил Глеб.

– Сосредоточься и постарайся себе его вообразить, – продолжал Серый. – Если хорошенько сосредоточиться, то среди множества иных ярких всполохов ты всё равно сумеешь различить Аринину душу.

– Но как мне это сделать?

– Успокойся, во-первых, – командным тоном произнёс Будораж. – А во-вторых, представь себе сияние искры, которую ищешь. Мысленно проследи её направление.

Глеб поступил в соответствии с полученными наставлениями. Присев на скамейку во дворе, он закрыл глаза и мысленно нарисовал образ. Поначалу ничего не получалось, ничто не могло пробить заслоны сознания. Однако в какой-то момент картинка в голове ожила: горящая искра, от которой протянулся пламенной нитью тоненький след. Он как бы, не разжимая глаз, погрузился в полуявь и помчался сквозь неё, хотя тело оставалось, как прежде, сидеть на месте.

Следуя за нитью, Глеб оказался на городской площади, где утром повстречал Арину. Потом огненный след устремился к офисным многоэтажным зданиям, оттуда – ровно вдоль железной дороги, за город, в заброшенный дом на окраине дачного посёлка, расположенного неподалёку от знакомой станции. След обрывался возле просевшего, источенного жуками, порога – будто кто-то воздвиг незримую преграду.

Открыв глаза, Глеб пришёл к убеждению, что все загадки будут разгаданы только там, в том доме, и у них нет иного выхода, как приехать туда и всё решить на месте. Об этом он и сообщил Арине – та ответила коротким кивком, выражающим безоговорочное согласие.

– Едем, – еле слышно прошептала она.

Пешком – потому, что транспорт уже не ходил, а из автомобилистов никто не рисковал брать попутчиков в столь поздний час, – они едва успели на последнюю электричку. В пустом вагоне кроме них был всего лишь один припозднившийся пассажир, да и тот умиротворённо посапывал, прислонившись к окну и ничуть не смущаясь дребезжанием стёкол. Арину тоже сморило, и она прикорнула у Глеба на плече. Ему было неспокойно: с одной стороны, он радовался тому, что они с Ариной опять вместе, с другой же – его пугало то, во что она превратилась после падения Града: просто оболочка, фаршированная эмоциями, инстинктами, поверхностными психическими процессами, не было той искры, не было…

Единственным вселяющим надежду знаком в данном случае являлось то, что Арина, в отличие от других «пустышек», стремилась избыть свою пустоту, искоренить её, вернуть всё на свои места. Добрая воля всегда играла едва ли не ключевую роль в разрешении любой ситуации.

– Наша станция, – негромко промолвил Глеб.

Девушка сразу вскинула голову, отгоняя сон и показывая готовность действовать сию же минуту. Они вышли на платформу, окинули взором окрестности – все привокзальные ларьки закрыты, ни одной машины, в домах – ни одно окошко не светится. Посёлок казался вымершим, даже призрачным. Полуявь лукаво перемешивалась с Явью, и уже было не разобрать, где миражи, а где реальность.

Взявшись за руки, они пошли по дороге, уводящей вглубь поселения. Глеб на секунду глянул в небеса – вдруг оттуда, с шестого уровня бытия, за ними следит Веденея? Нет, он, разумеется, ни за что не увидел бы свою знакомую звёздочку, но от самого осознания её присутствия становилось теплее и прибавлялось уверенности. По поводу покровительства Веденеи Глеб ничего не мог сказать, а вот в том, что сегодня Мара-луна предстанет во всей красе, – в этом не было никаких сомнений. И это очень беспокоило его. Ведь, несмотря на всю свою суть, заключающуюся в дарении света, луна в большей мере способствовала тёмным тварям и служителям Праха – такова двойственная природа хозяйки шестого неба…