– Но ты же хочешь, чтобы я стала матерью твоего дитя, – напомнила Ольга.

– Ты просто самка, – чеканя каждое слово, выговорил Гаситель.

– Самка богомола.

Гаситель захохотал. Хохот его напоминал камнепад в узком ущелье – он не обозначал радости, а маркировал всего лишь двусмысленность ухваченного предложения. Кокон несколько раз сократился, будто животное, извивающееся в спазмах и судорогах. Несколько механических стрекоз и птиц пришли в неисправность и упали вниз, растеряв винтики и пружины.

– Ба! Знакомый смех! – раздался снаружи кокона задорный голос. – Позвольте угадать…

Но Гаситель не позволил – не дожидаясь приглашений острослова, он вышел, приняв облик Борца. Следом на полкорпуса высунулась Ольга. Она увидела молодого темноволосого мужчину с бакенбардами, одетого как франта конца девятнадцатого – начала двадцатого века. На скуластом лице холодным огнём горели выразительные глаза, невероятным образом гармонично сочетающиеся с изящными чертами. Аккуратная бородка дополняла этот образ щёголя, представляясь столь же неотъемлемым атрибутом, как, допустим, его лакированные туфли или блестящие запонки.

– Гаввахем, – Борец занял привычную стойку, расставив ноги на ширине плеч и возложив обе руки на трость.

– Я счастлив от того, что ты узнал меня, Великий Гаситель звёзд, – иронично ответил молодой змей, остановившись примерно в десяти шагах.

То, что это змей из измерений Праха, Ольга не сомневалась ни секунды. К тому же юноша очень сильно напоминал повадками самого Гасителя, только молодого… дерзкого и гениального. За спиной Гаввахема начинала скапливаться сырая мгла, от которой стонала в округе вся полуявь. Незрячие люди не понимали, что творится прямо у них под носом, хотя инстинктивно чувствовали что-то неладное, и, вероятно, потому городская площадь, обычно многолюдная, вдруг опустела. Однако демоны не обращали внимания на присутствующих – их не волновали ни люди, ни полуявная живность, также стремящаяся убраться куда-нибудь подальше.

– Ты считаешь разумным таскать за собою всю эту шваль? – Гаситель кивком указал Гаввахему за спину, где из сгустка тьмы стали проявляться крылатые и двуногие уродцы. – Анцибалы, курдуши… а чего не анчутки и не шерстнатые?

– Пф-ф! – фыркнул Гаввахем. – Похоже, ты слишком стар и выжил из ума, раз считаешь, что доверяться какой-то там человеческой ведьме более безопасно и благоразумно!

– Поверь моему опыту – так лучше. Кстати, зачем пожаловал? Я в подопечных не нуждаюсь. К тому же, согласно установленным договорённостям, пришедшие с пятого и шестого круга без особой надобности не должны тревожить друг дружку.

– У меня как раз такая надобность, – плотоядно улыбнулся Гаввахем. – Говорят, у тебя силы хоть отбавляй – не поделишься, часом, а?

– Враки. Нет у меня никакого дополнительного источника.

– А если найду?

– Как эти слова не соответствуют твоей внешности аристократа, – с наигранной печалью цокнул языком Гаситель.

– Довольно! – властным взмахом Гаввахем приказал двум или трём десяткам крылатых нечестивцев ринуться в атаку.

Ольга встрепенулась и на полшага отступила обратно в кокон. Борец же не дрогнул и дал достойный отпор: возле него образовался защитный купол, прикасаясь к которому, курдуши сгорали заживо и падали на площадь горстками золы. Однако сил у него не хватило, чтобы долго удерживать оборону, и пришлось отбиваться. От каждого взмаха тростью исходила ударная волна такой мощи, что многие курдуши либо получали увечья, либо сильные ушибы, после которых не желали повторно вступать в противостояние. Тогда Гаввахем отправил в бой анцибалов – крепкие и коренастые, они наскакивали на Гасителя, больно хватались цепкими пальцами, рвали одежду, награждали тумаками, висли на плечах.

Борец долго готовился, терпя все выходки болотных бесов, но, собравшись с силами, он одним мощным ударом трости о мостовую вызвал энергетический взрыв, разом разметавший всех анцибалов. Незрячие люди в этот момент почувствовали явное ухудшение своего здоровья – у кого-то разыгралась мигрень, у кого-то возникли рези в животе и тому подобное. Изнурённый Гаситель кое-как поднялся в полный рост, поправив сползшие очки тайцзи. Лицо его побагровело от натуги, а белые полосы шрамов и рубцов взбугрились и стали ещё более заметными.

Гаввахем ухмыльнулся – за спиной его распахнулись призрачные крылья, на которых он взмыл вверх и мгновенно оказался подле растерявшегося Борца. Приземляясь, молодой змей ударил старого ногою в живот, от чего последний обмяк и стал задыхаться. Гаввахем вырвал трость из рук противника и опрокинул его наземь.

Потрясённая Ольга зажала рот обеими ладонями, будто хотела подавить рвущийся наружу крик.

Борец медленно поднялся на колени, снизу вверх глядя на Гаввахема, который с интересом рассматривал со всех сторон отобранную трость. Молодой змей положил на шею соперника ладонь, заставил его чуть наклонить голову, потом замахнулся и раздробил Гасителю череп металлическим набалдашником.

– Преподнёс ты мне сюрприз… – вымолвил напоследок Борец.

Глеб, оказавшийся неподалёку от места поединка, также, как и все, почувствовал себя нехорошо, и даже уникальная зрячесть не помогла ему разобраться в ситуации. Всё, что он сумел разглядеть, – это увеличившееся в округе количество нечисти и какие-то смутные силуэты в самой глубине, фактически называемой полунавью. Полунавь в обыденной жизни труднодоступна для человеческого взора, проще всего её разглядеть, если спуститься под землю – в пещеру, шахту, в подземелье (об этом всём Глебу поведали его барабашки – Будораж и Серый).

– Что за ерунда? – тихонько простонал он, хватаясь за голову.

– Уходи отсюда, тут чертовщина какая-то! – забеспокоился Серый. – Вон грязищи сколько! Да не под ногами, а вокруг – одни курдуши и анцибалы. Давай, шевелись, шевелись!

Глеб заспешил к автобусной остановке. Боковым зрением увидел, как незнакомая женщина сползла по стене дома, как возле неё собралось несколько человек, кто-то уже вызывал скорую помощь; увидел, как мужчина, выгуливавший собаку, с трудом справлялся со взбесившимся питомцем; увидел, как бездомные животные, будто обезумевшие, бросались под ноги прохожим, под колёса автомобилей и даже нападали на пешеходов. Внезапная волна агрессии, захлестнувшая городской район, поспособствовала возникновению жестокой драки, с которой еле справлялись служители правопорядка.

Оглядываясь на это безобразие, Глеб приблизился к остановке и случайно столкнулся с девушкой.

– Простите, – несколько растерянно промолвил он и замер, как вкопанный. Это была Арина, с которой он не виделся и не созванивался почти месяц.

– Привет, – сказала она.

– Привет…

Они смотрели друг другу в глаза, точно пытались отыскать нечто родное и знакомое, то, что объединяло их в прошлом. И, как обоим на тот момент показалось, им удалось отыскать это «нечто».