Арина также, применяя воображение и волю, осваивала новые умения – воздух, огонь, любая субстанция – абсолютно всё готово было служить и превращаться в то, что им прикажут. Души ветра, стоило лишь обратить на них внимание, вырывались из пучины, готовые всячески услужить и помочь в акте творения, которым дышала Вселенная. По велению Арины из тверди проросли травы и цветы, раскинулись сады, рощи и дубравы с чистейшими озёрами и ручейками. Живописные пейзажи будто соревновались друг с другом в красоте и великолепии.

Глеб, желая дополнить складывающуюся картину всё новыми деталями, плёл в воздухе затейливое кружево из загадочных буквиц и знаков. Откуда знал он эти поразительные письмена? Вряд ли ему удалось ответить на данный вопрос даже в тот момент, не то, что сейчас. Подле него собрались стрибожичи, изумлённые вершившимися чудесами, как ученики восхищённо глядят на опыт, производимый всеведущим учителем. Когда все формулы были дописаны, Глеб обрушил их на пустынные места, ещё не занятые ни садами, ни водоёмами, – и там воздвигся город, завораживающий своей блистательностью и бесподобностью. Даже Старый Со-ман ахнул:

– Экий Град!

– Воистину Град! – эхом повторила потрясённая Арина.

– Пусты дубравы и сады, – подсказал Со-ман.

И Арина при помощи душ ветра создала животных, птиц, рыб, придав им особое свойство – никто не пожирал никого, довольствуясь светом и обилием плодов.

– Чистейшая природа! – похвалил Старый.

– Устал, – выдохнул изнурённый Глеб.

– Ещё бы! Хотя, стоит признать, до уровня Потомков богов далеко вам вместе взятым.

– А что делают Потомки богов? – спросила Арина.

– Творят миры. Вот как вы. Только вы создали город и прилегающие к нему луга и на том запыхались. Да и творением это нельзя назвать – буйный порыв сознания, аки гусарский наскок. Ну, что ж, неплохое местечко вы придумали, чтобы спокойно дожидаться раскрытия новых сил.

– Разве мы не вернёмся обратно в свои тела?

– Для чего вам возвращаться? – удивился Со-ман. – Теперь вы можете жить здесь сколько угодно. Время здесь течёт иначе, вы можете спокойно дождаться часа, когда вас призовут для новых испытаний. Тем более, вы шагаете семимильными шагами, прямо из первого класса в пятый перепрыгнули – бывает и такое.

– И кем же мы станем в следующий раз?

– Небесными птицами из Птичьего мира, ясносветлыми звёздами, да кем угодно. Рано пока говорить о следующем разе, этот надо довершить. Вы же не будете коротать время в одиночестве – к вам станут проситься на житьё разные души, местечко-то у вас впрямь благоденственное.

– Пускай селятся – Град вместителен, – сказал Глеб.

– Правильное решение, – одобрил Со-ман. – Град заполнится теми, кто жаждет воплощения – тонкие тела тоже ведь тела. Только берегитесь – могут слететься и мрачные души, они часто несут разрушение.

– А зачем они явятся?

– Какими бы души ни были – мрачными или светлыми, – им всем хочется вернуться в состояние плоти.

– Почему?

– Потому что такова природа. Когда Потомок богов создаёт свой, новый, мир он приглашает поселиться в нём. И тут важным моментом является испытание мраком, что определяет дальнейшую судьбу мира. Если побеждает мрак – мир скатывается в Прах, если свет – мир поднимается в вышние сферы.

– Но мы не создали своего мира – всего лишь город, – заметил Глеб.

– Верно. Поэтому если вы не справитесь с балансом светлых и тёмных сущностей, ваш благолепный оазис – развалится по кусочкам, будто никогда и не было его.

Глеб и Арина переглянулись:

– Мы справимся.

– Я рад.

– А почему стрибожичи не воплощаются? – полюбопытствовала Арина.

– Они есть часть природы, они не вырвались из границ хаоса в просторы космоса, им не требуется то, что требуется вам.

– Ты покидаешь нас, Со-ман? – удивился Глеб.

– Я – Старый Со-ман, я хожу всюду, и меня нет нигде. Я – гонец Вселенной и не могу пребывать только в одном месте. Но не считайте себя покинутыми – всё мироздание следит за вами, иначе бы никто вас сюда не приглашал и не позволял вам делать то, что вы делали. До встречи.

Брызги

Гаситель звёзд, набравшись сил в мирах Праха-Нави, смог теперь перемещаться в полуяви без кокона. Ольга старалась не отставать, но никак не могла поравняться с ним и постоянно оказывалась чуть в стороне, сбоку. Активно используя трость, он энергично вышагивал по пешеходному тротуару в образе Мистика.

– Куда ты так торопишься? – недовольно спросила Ольга.

– Мне некуда девать силы! – ликующе проговорил Гаситель. – Чудесное состояние! Я не хочу, чтобы оно прошло без толку – надо отыскать звезду, падшую душу, кого угодно. Тем более, я голоден. Как, к слову, ты себя чувствуешь?

– Нормально, – машинально ответила Ольга и сразу добавила: – Как глыба. Огромная тяжёлая бесформенная глыба. Монолит.

– Отлично! – кивнул Гаситель. – Так и должно быть. Ты, наконец-то, познала тёмную материю, пропиталась ею. Ещё немного – и распознаешь приобретённые особенности.

– Может, не будем бежать? – измученно выдохнула Ольга.

– Тише! – Мистик глубоко втянул холодный воздух. – Я чувствую – где-то поблизости есть небожители, либо ясносветлые, либо птицы-оборотни, либо ещё кто-то.

– Но…

– Помолчи! – шикнул он.

Ольга даже обиделась на Гасителя, однако его увлечённость передалась и ей. Вдвоём они свернули в безлюдный уголок городского лесопарка. Узкая протоптанная дорожка извивалась, как змея, а под ногами чавкала грязь, словно очнувшаяся ото сна после прошедшего снега с дождём.

Разные мелкие полуявные твари – такие, как жердяй, или случайно встретившийся боли-башка, или не успевшие впасть в спячку деревяники с кустинами и листичами, – все они разбегались при виде Гасителя и старались не попадаться ему на глаза. Чувствуя мощь, превышающую силы любого обитателя полуяви, никто не желал навлечь на себя напасти. Даже люди – случайные прохожие, будучи незрячими, ощущали смутную тревогу, некую опасность и старались скорее преодолеть глухой участок.

Мистик же сам, впрочем, не обращал ни на кого внимания, всецело увлечённый поисками «пищи». Он неожиданно свернул влево, уткнувшись в заброшенную спортивную площадку с турниками, покрывшимися ржавчиной и изрядно деформированными. Ольга удивилась тому, что они столь внезапно остановились, и стала осматривать окрестности. На голых ветках деревьев сидели две необычные птицы – она плохо разбиралась в породах и ничего не могла сказать наверняка. Кажется, одна из них – стриж, а вот вторая – хищная, с острым клювом, напоминала сокола (на деле же кречет). Ольгу потрясло не само присутствие птиц здесь, а то, что от них исходило чётко различимое сияние. Это были небесные птицы-оборотни, прибывшие с четвёртого неба.

Затем её взгляд переместился ниже – резкая вспышка едва не лишила зрения. Переборов световую завесу, Ольга разглядела старца, который был будто весь соткан из золота. Он стоял с трудом – повреждена правая нога. Сосредоточенное лицо выражало нечеловеческую мудрость и решимость, но всё благолепие портила прорывающаяся наружу гримаса боли.

– Ба! – Мистик облизнул тонкие обветренные губы. – Утренняя звезда! Что, друг, неудачная посадка?

– Вот и ты, падальщик? – выговорил старец, держась рукой за ржавые столбы. – Я жив, как видишь, без боя не дамся.

– Знаем, – ухмыльнулся Гаситель, – слышали: «Ты добычи не дождёшься! Чёрный ворон, я не твой!». Видимо, у вас там, в вышних сферах дела не худо обстоят, раз ясносветлые средь бела дня заявляются. А как ты будешь сопротивляться, калечный?

На секунду Гаситель нырнул в кокон, а вернулся в образе Бойца. Кречет и стриж сорвались со своих мест, камнем ударились оземь и обратились в двух мужчин. Первый – с цепким соколиным взором, светловолосый, мускулистый, с мечом в руке. Второй – темноволосый, сухопарый, сжимал лишь один посох. Они встали между Гасителем и ясносветлой утренней звездой, прибывшей с шестого неба, чтобы привнести в земной мир толику тепла и света, рискуя собственной жизнью.