– Ужасно.

– Но ты говоришь это без всякого сострадания.

– Да, – ненадолго задумавшись, подтвердила Ольга. – Я не испытываю жалости и сострадания. Победа достаётся сильному. Кто съел, тот и прав.

– Мне нравится ход твоих мыслей.

Подул сильный и резкий ветер. С правой стороны потянулся густой туман – смесь выхлопов, испарений, ещё чего-то. Ольга сжалась, заслоняя лицо. Гаситель заслонил её собой.

– Небольшая буря, – успокаивающе молвил он. – Сейчас пройдёт.

Когда натиск стихии несколько унялся, Ольга распрямилась, протёрла глаза и ахнула – приблизительно в двух километрах отсюда, справа от них, будто из-под земли, вырос гигантский город. Почему-то ассоциировался он со зловонной разлагающейся тушей выброшенного на сушу осьминога, распластавшего во все стороны чёрные щупальца-шоссе, по которым, не затихая ни на минуту, двигался своеобразный грузовой и пассажирский транспорт. По окраинам жались друг к другу бетонные глыбы многоэтажных жилищ, причём таких уродливых, что аналогичное сравнение было нелегко подобрать. Точно беспорядочное нагромождение скал, подавшихся сетью трещин и продырявленных узенькими, как бойницы, окошками. Однако все они пестрили мигающими вывесками, были разрисованы надписями. А чуть дальше высились башни, горящие всеми цветами радуги, на некоторых из них висели табло, на которых воспроизводились, как поняла Ольга, рекламные ролики, причём довольно-таки пошлого содержания.

– Трансляция идёт повсеместно? Если уж даже мне отсюда видно…

– Да. Круглосуточная повсеместная трансляция. Давай уже доберёмся до дороги, я хочу перекусить.

Ольга запротестовала:

– Фу! Я ни за что не стану питаться этой дрянью! Ты же сам сказал, что туземцы переделывают пищу из чего попало, вплоть до фекалий! Фу!

– Ой, ладно тебе! У вас тоже делают многие продукты из… кхм… и ничего, десятками в очередь за кушаньем заморским.

Шоссе отчего-то походило на конвейерную ленту – этакая смесь привычной асфальтированной трассы и железной дороги. Автомобили же выглядели, как кареты, двигающиеся самостоятельно, без водителя. Бесконечной цепочкой тянулись изогнутые антенны фонарей. Неподалёку от шоссе копошились низкорослые существа – Гаситель среди них казался бы великаном. Рост чуть больше метра, сами же они коренастые, плотные, сбитые, с растянутыми черепами, тяжёлыми подбородками, тупым мутным взглядом, редкой растительностью, толстыми короткими ручками и такими же пальцами. Одеты в запачканные рабочие комбинезоны, на головах – каски с фонариками (не такими, как у шахтёров). На затуплённых лицах почти не выделялся нос, уши плотно прижаты к вискам, рты широкие, с рядами маленьких квадратных зубов.

– Как эта штука работает? – спросила Ольга.

Гаситель взмахнул рукой. Ближайшая по расположению к ним «карета» остановилась, дверь автоматически «отползла» в сторону. Они сели внутрь, на мягкие кожаные кресла. Механический голос попросил указать пункт назначения. Гаситель назвал ближайшее кафе.

– Я понимаю их речь! – удивилась Ольга.

– Просто ты сейчас вне привычного для тебя материального тела. Стоит снять ограничения, запечатлённые в мозгу, и ты можешь разговаривать на любом языке.

– Но я чувствую себя как прежде, будто я в своём физическом теле!

– Ты слышала про «фантомные боли»? Это тоже самое. Ты ведь не ощущаешь простого человеческого голода или холода – ты ощущаешь теперь, перво-наперво, недостаток энергии, сил, неспособность противостоять стихиям… проще говоря, чувствуешь себя несколько иначе, верно?

– Верно, – Ольга только сейчас осознала себя по-новому.

– Это скоро пройдёт, ты обрастёшь новой, более плотной материей.

– А что с моим физическим телом, которое осталось на Земле? Что с ним будет, когда я вернусь?

– Ничего. Заменим его тобой настоящей.

– Как?

– Инсценируем смерть – допустим, твоя ходячая плоть попадет под колёса машины. Тебе ведь всё равно не нужно будет возвращаться к повседневной рутине. Ты отныне моя и будешь со мной.

Некрасивый однотипный пейзаж мелькал за окном. Ни речек, ни лесов, ни полей… только лужи и пустошь, серые гроздья облаков и морось, вечные сумерки. Помимо безносых туземцев, порою мелькали в соседних вагонах-«каретах» другие существа – тонкие, вытянутые, бледные, с трёхпалыми руками.

– Кто это?

– Гости с соседней планеты.

– Что?

– А чего ты глаза вылупила? Миры тёмной яви во много раз превосходят ваш мир в технологическом плане. Обитатели тёмной яви бороздят космос, а вы только ракеты да спутники научились запускать. Кстати, отсюда нередко летают на Землю, ждут, когда вы скатитесь в нижние измерения, чтобы открыто вступить в противоборство.

– Почему эта машина ездит как по рельсам? Только взад или вперёд?

– Куда же ещё им ездить? Впереди – полис, позади – заводы с фабриками. Больше тут некуда прокладывать маршрут – видишь, кругом пустыня!

Карета двигалась быстро – через несколько минут они преодолели внушительное расстояние от пустыря до ближайшего пригорода, и механический голос сообщил название остановки. Гаситель извлёк из кармана монетку и опустил в отверстие в двери, которая после произведения оплаты незамедлительно открылась. Несмотря на убогость построек бедняков, Ольга не заметила ни грязи, ни мусора – наоборот, всё было чисто прибрано.

– Разумеется, – улыбнулся Гаситель, когда спутница сообщила ему о своих наблюдениях. – Всё идёт на переработку. Ты заметила отсутствие птиц и зверей, и даже мошкары? Всё переработали! Ни дубравы, ни речушки – всё на топливо и на еду.

В заведении, куда он привёл её, стояли круглые столики, сновали официанты и уборщики. Если бы не экзотическая внешность обслуги и не кассир с хоботом, как у слона, Ольга могла поклясться, что находится в ресторане быстрого питания в каком-то не самом благоприятном районе родного города.

– Хотя бы не столь явно разглядывай окружающих, – усмехнулся Гаситель, когда официант принёс им заказ. – На тебя же не зыркают.

– Конечно! Они ведь к нам часто наведываются, как ты говоришь!

– Чаще, чем вы к ним! Ешь!

Скуксившись, Ольга исполнила приказ и сама не заметила, как разделалась со всей порцией.

– Вот видишь! – Гаситель утёр рот салфеткой. – А ты сопротивлялась!

– Я думала, будет гадость…

– И на что похожа местная пища?

– На наш земной фастфуд, даже вкуснее некоторого. Очень жирная пища, калорийная, и слишком много мяса.

– О, нет, это не самая жирная пища здесь, – заверил Гаситель.

– Тогда я понимаю, почему аборигены напоминают мне бегающие тумбочки!

Гаситель хохотнул.

– Наберись сил, скоро отправимся дальше.

– В другие миры?

– Да.

– А что там будет?

– Там начинается Прах. Распрощайся с Явью.

– С какой? С тёмной?

– С Явью вообще – с тёмной, светлой, сумрачной, со всей разом.

– Что же будет ждать меня?

– Скажу более привычным для тебя словом – демоны.

– Заманчиво. Это самые настоящие демоны?

– Да. Наподобие картин Врубеля.

– Серьёзно? – Ольга изогнула бровь.

– Сама увидишь. Приготовься. Там будет очень высокая плотность. Чем ниже мы спускаемся, тем проще мне и тяжелее тебе. Чем ниже, тем грубее материя, тем жиже мысль, а эмоциональный фон монотоннее и сильнее. Чем выше плотность, тем меньше духовности, больше телесности – больше плоти. Ведь они так созвучны – «плоть» и «плотность».

Причастие

Алый закат, пульсирующий на горизонте грозами с металлическим оттенком, заливал небосвод кровавыми бликами. Он безрадостно встретил двух путешественников, вышедших из матовой капсулы, которую они привыкли именовать «коконом». Время от времени в безоблачной мути над головой, будто от какого-то беззвучного взрыва в атмосфере, возникали жирные пурпурные пятна и, словно бы растекаясь, исчезали бесследно. Ядовито-зелёная растительность – травы, кустарники, листва деревьев с искорёженными стволами и неестественно вывихнутыми ветками – вызывала необъяснимое внутреннее отторжение. Та поверхность, которую человек назвал бы «землёй», выглядела тёмно-рыжей, точно покрытой ржавчиной или какими-то маслянистыми осадками.