- Бывает, иногда. Однако я не расслабляюсь. Не получается. То ваши жрецы удивляют, то убийцы под прикрытием тьмы приходят. Впрочем, сейчас это неважно. Пытать тебя я не стану и подчинять не хочу. У тебя взгляд хороший, в нем разум есть. Так что запоминай мои слова, которые ты передашь своему государю. Готова?
- Я-то запомню. А что потом, ты отпустишь меня?
- Отпущу.
- А Бачу?
- Нет.
- Что же, сила за тобой, колдун и я подчиняюсь. Но прежде у меня будет одно условие.
"Надо же, - удивился я. - Другой бы на ее месте сейчас от страха дрожал бы, а она торгуется".
- Какое условие?
- Твои слова будут услышаны королем, обещаю. Не знаю как, но я доберусь до нашего повелителя. За это ты оставишь жизнь Баче, и когда я вернусь, отпустишь его.
- Ты его любишь или заботишься о командире?
- Не твое дело.
- Ладно. Не мое. В душу не полезу и будь по-твоему. Бача будет жить. Один месяц с завтрашнего дня. Договорились?
- Да. А почему отсчет с завтрашнего дня?
- Потому что следующей ночью мы возьмем Нирзой, и только после этого ты получишь волю.
Она вздрогнула, поняла, что мы пойдем через подземный лаз, но быстро успокоилась и мотнула головой:
- Говори, что ты хочешь передать королю.
Почти слово в слово, я повторил то, что говорил жрецам, воинам и чиновникам, которых отпускал на волю. Хоть кто-то из них, но передаст мое послание королю, с которым мне не хотелось воевать. Правда, этим вечером я добавил больше угрозы и намекнул, что легко могу подчинить своей воле кого-то из королевских полководцев, и отпустить его. А тот запросто пырнет Фурро Второго ножом в живот и конец всему Нирскому государству, ведь у государя нет наследников. Так что пусть думает.
Убийцу увели перед рассветом, и прежде чем она покинула шатер, уже в спину, я окликнул девушку:
- Тебя хоть как зовут?
- Можешь называть Коброй, - она устало улыбнулась.
- Кобра так Кобра - мне без разницы. - Я тоже улыбнулся, махнул охранникам, чтобы ее уводили, и посмотрел на вошедшего Вольгаста: - Как результаты?
- Бача не соврал, - оборотень оскалился. - Потайной ход есть и наши разведчики вместе с Ойгеном уже в городе.
Глава 9.
- Внимание! - командиры сотен, отрядов и групп притихли, а я оглядел просторный каменный амбар, который раньше использовался как складское помещение, и продолжил: - Действуем по плану! Первый удар мой - храм Нохха! Через десять минут после меня выдвигаетесь вы! Вольгаст - северные ворота напротив нашего лагеря! Дыхо - штаб обороны на улице Медников! Будай и Ромай - казармы на улице Сайло! Ойген и Шогох - дворец наместника! Кто сопротивляется - уничтожаем, безоружных горожан не трогаем, мародерства не допускать, за насилие над женщинами смерть! Вопросы!?
Все промолчали и только оборотень, понизив голос, спросил:
- Может, мне все-таки с тобой?
- Нет.
Вольгаст кивнул и отступил. В помещении наступила относительная тишина. Пора выдвигаться и я вышел на двор. За мной сотник Кауко, сын вождя Симахо, молодой богатырь, на две головы выше меня и в полтора раза шире в плечах. Завидую ему по-доброму. Одарила природа человека, и силой, и здоровьем, и воинским умением. Впрочем, у каждого свои достоинства и недостатки.
Ворота уже были открыты и перед ними скопились облаченные в трофейные доспехи яфтарии. Ровно сотня отчаянных бойцов и у каждого на левой руке отличительная метка - белая повязка. Все готовы, надо освобождать место для сотен, которые идут следом.
- За мной! - взмах рукой.
Я оказался на темной улице и уверенным шагом двинулся к центру города, где находился главный храм бога Нохха. Как сообщил Бача, именно там основной алтарь божества и там же артефакты, которые были привезены из королевства. И если с алтарем все понятно - он аккумулирует энергию верующих, то суть артефактов-реликвий для меня не ясна. В самом деле, какая может быть сила в волосах святой отшельницы Бармахонты, сушеной руке преподобного Этваха, черепе непорочной Примиллы или в ногтях блаженного Хибальда? Нет. Мне это непонятно. Вот в кубке короля Винокиро, из которого, как гласят местные легенды и писания, некогда пил сам бог Нохх, сила может быть. А святые мощи пророков, праведников, безумцев и подвижников, как мне кажется, самая обычная некромантия, один из ее подразделов, и к вере отношения не имеет...
- Впереди патруль, - на ходу шепнул Кауко и указал на перекресток по ходу нашего движения.
- Разберемся, - ответил я и оглянулся на идущих следом воинов.
Порядок. Горцы держали строй и молчали. На регулярный отряд похожи и подозрений не вызываем. Возможно, пройдем без шума. А даже если придется прорываться, не страшно. Храм совсем рядом, и охраны при нем немного - один рывок и мы у цели.
- Стой! - на середину улицы, подняв руку, вышел десятник. - Кто такие!? Пароль!
"Службисты попались, - подумал я, - таких нахрапом, на горло, не возьмешь, так что придется убивать".
- Пароль обычный, - приближаясь к десятнику, отозвался я, - пошел ты через пошел.
- Чего!? - нирский воин опешил, а затем схватился за меч. - Трево...
Договорить он не успел. Мой клинок снес ему голову, и я побежал вперед, к храму. Горцы рванулись за мной, и мы буквально смели хлипкий заслон. Неполный десяток не ожидавших нападения королевских солдат полег моментально. Противника просто растоптали, а спустя пару минут яфтарии ворвались во двор храма.
- Эй! Кто вы!? Сюда нельзя! - размахивая палкой, закричал пожилой жрец-привратник.
Свист клинка, на ходу я рубанул храмового служителя и закричал:
- За мной! Вперед! Смерть захватчикам!
- Ад-ху-ур!!! Ад-ху-ур!!! Ад-ху-ур!!! - поддержали меня горцы.
Два десятка воинов сразу же прикрыли ворота и разбежались по территории, а остальные ворвались в святилище и вступили в бой с охраной.
Передо мной противник, прикрытый кирасой крепыш с боевым топором в правой руке и небольшим кавалерийским щитом на левой. Он что-то кричал, но шум стоял такой, что слов я не разобрал. Да и неважно это. Ложный выпад в лицо врага. Он отмахнулся от клинка топором, а потом попытался меня контратаковать. Замах! Широкий и красивый. Но я не стал ждать, пока лезвие топора опустится на мою голову, а сделал шаг на него, пригнулся и снизу вверх засадил клинок под кирасу. Кольчужной юбки у солдата не было, и сталь, пробивая одежду и плоть, с легкостью погрузилась в тело.
Меч на себя. Упор ногой в грудь нирского воина. Рывок и он отвалился к стене. А тут следующий противник подоспел, верткий копьеносец в шлеме с личиной. Этот воин попытался достать меня длинным выпадом своего оружия, однако смазал. Наконечник просвистел перед самым лицом, и я перехватил древко левой ладонью. Рука в кожаной перчатке сомкнулась, и когда враг потянул копье на себя, я послушно последовал за ним. Он не понял, что я делаю, и потому погиб. Мы сблизились, и клинок гномов рассек ему горло.
Дальше. Не останавливаться. Продолжать захват.
Однако рубить было уже некого. Горцы поубивали всех, кто оказался на нашем пути, и я вошел в главное помещение храма, в алтарный зал. В центре небольшой беломраморный постамент бога Нохха, пожилого мужчины с задумчивым взглядом. А под его ногами красная плита, на которой лежали пять святых реликвий: четыре золотые коробочки с частями человеческих тел и серебряный кубок.
- Богохульники! - из-за статуи бога, вскидывая вверх руки, выскочил седой жрец: - Как вы смеете!? Небеса вас покарают! Прочь отсюда! Прочь, дикари!
Один из горцев обхватил голову старика рукой, развернул его к себе спиной, полоснул ножом по горлу и жрец свалился на пол, а воин усмехнулся:
- Если убить того, кто желает тебе горя, проклятье не сбудется. Это моя бабушка говорила, а она была мудрой женщиной.
Вот так-то. Еще один человек умер, хотя мог бы жить, и в этом, возможно, есть моя вина. Не появился бы я в этом мире, и не восстали бы горцы, и не было бы войны, и не происходил бы штурм города. Впрочем, чему быть, того не миновать. Кажется, именно так говорили древние философы. Так что долой сантименты - к делу.