- Так вот где я нахожусь? Глубоко под поверхностью?

Он крепче сжал её руку:

- Ты находишься где-то у расплавленного центра Земли.

- Ты такой странный.

- Стараюсь изо всех сил.

Она сплела свои пальцы с его.

- Знаешь, я завидую тебе иногда. Тому, что ты можешь забыть.

- Ты шутишь? - Саймон не мог понять её. - Всё, что у тебя есть, все люди в твоей жизни - как можно хотеть потерять это?

Изабель снова посмотрела на озеро, часто моргая:

- Иногда мы теряем людей, хотим мы того или нет. И иногда это настолько больно, что было бы легче забыть.

Ей не нужно было называть его имя. Саймон назвал его вместо нее.

- Макс.

- Ты помнишь его? - в её голосе прозвучала надежда.

Саймон покачал головой:

- Я хотел бы помнить.

- Клэри рассказала тебе о нем, - сказала она, и это не было вопросом. - И о том, что с ним случилось.

Он кивнул, но она всё ещё пристально смотрела на воду.

- Он умер в Идрисе, ты знаешь. Иногда мне нравиться здесь быть, потому что я чувствую себя ближе к нему. В другое же время я хочу, чтобы это место исчезло, чтобы никто никогда не смог сюда прийти.

- Мне жаль, - сказал Саймон, думая, что это самые бесполезные слова на свете. - Хотел бы я сказать что-то, что бы помогло.

Она посмотрела ему в лицо и прошептала:

- Ты уже это сделал.

- Что сделал?

-После смерти Макса. Ты... сказал кое-что. Ты помог.

- Иззи...

- Да?

Это был Он, момент, чтобы отложить разговоры в сторону и встретиться взглядом, что неизбежно закончилось бы поцелуем. Всё, что ему нужно было сделать - это подвинуться к ней и отдаться этому моменту.

Он откинулся назад:

- Не пора ли нам возвращаться в Академию?

Она издала звук рассерженной кошки и бросила в него куском арахиса.

- Да что с тобой не так? - воскликнула она. - Потому что я знаю, что со мной все в порядке. Ты должно быть сошел с ума, если не хочешь поцеловать меня; и если это твои дурацкие мне-тяжело-это-сделать предрассудки, то ты зря тратишь время, потому что, поверь мне, я знаю, когда парень хочет меня поцеловать. А ты, Саймон Льюис, хочешь поцеловать меня. Так в чем дело?

- Я не знаю, - признался он, и как бы смешно это ни звучало, это была чистая правда.

- Дело в дурацких воспоминаниях? Ты серьезно всё ещё боишься, что не будешь похож на изумительную версию прежнего себя? Хочешь, я расскажу тебе, каким ты был изумительным? Во-первых, ты храпел.

- Не правда.

- Как демон Древак.

- Это клевета, - возмутился Саймон.

Она фыркнула:

- Я считаю, Саймон, что ты должен быть частью этого. Ты должен уяснить, что никто не ожидает от тебя большего, чем ты есть. Я просто хочу, чтобы ты был собой. Я всего-навсего хочу тебя. Этого Саймоном. Не потому ли мы здесь? Потому что ты наконец вбил это в свою глупую голову?

- Думаю, да.

- Так чего ты боишься? Ведь это очевидно.

- Откуда ты знаешь? - Саймон не мог понять, как она может быть так уверена, когда он сам не мог разобраться в себе.

Она улыбнулась, и это была та улыбка, которую дарят тем, кого хотят задушить и поцеловать одновременно:

- Потому что я знаю тебя.

Он подумал о том, чтобы сжать её в объятиях, о том, как он бы себя почувствовал - и именно в этот момент он осознал, чего он боится.

Это всеобъемлющее чувство, будто смотришь на солнце. Будто погружаешься в солнце.

- Потерять себя, - сказал он.

- Что?

- Вот чего я боюсь. Потерять себя в этом. В тебе. Я провел целый год, пытаясь найти себя, выяснить, кто же я, а сейчас вот она ты, вот они мы, вот эта всепоглощающая, пугающая черная дыра чувств, и я... я чувствую себя, будто на краю Гранд-Каньона, понимаешь? Будто передо мной что-то большее, чем может вообразить человек, и я собираюсь... прыгнуть туда?

Он нервно ожидал её реакции, полагая, что девушкам не нравится, когда парни признаются, что боятся их. А таким девушкам как Иззи наверняка не нравится, когда парни вообще чего-то боятся. Она не боялась ничего и заслуживала кого-то такого же храброго.

- И это всё? - её лицо просветлело. - Саймон, а ты не думал, что мне тоже страшно? Ты не один на краю этой пропасти. Если мы прыгнем, то прыгнем вместе. И упадем вместе.

Саймон провел много времени пытаясь собрать все кусочки паззла воедино. Но последний, самый важный кусочек был рядом с ним всё это время. Потерять себя в Иззи - может это был единственный способ найти себя?

Может быть здесь, рядом с ней, и был дом?

Достаточно плохих метафор, сказал он себе. Достаточно отсрочек.

Хватит бояться.

Он перестал думать о том, кем он должен быть и как они должны относиться друг к другу; он перестал думать о том, не упустит ли свой шанс; он перестал думать о том, что демон лишил его памяти, о Вознесении, о Благом дворе, о Тёмной войне, о политике, о домашних заданиях и об огромном количестве смертельно острых вещей.

Он перестал думать о том, что может произойти и может пойти не так.

Он притянул её к себе и поцеловал - поцеловал так, как мечтал поцеловать с первого взгляда, поцеловал не как герой какого-то романа, не как Сумеречный охотник или воображаемая тень из прошлого, а как только Саймон Льюис мог поцеловать девушку, которую любит больше всего на свете. Это было как погружаться в солнце: они падали в эту пропасть вместе, их сердца пылали, и Саймон знал, что никогда не перестанет падать, знал, что никогда не отпустит её.

* * *

«Препоной быть двум любящим сердцам ничто не может» (Прим. переводчика: В. Шекспир. Сонет 116) - но с подростками часто так и происходит. Особенно если один из них учится в Академии Сумеречных охотников с кучей домашних заданий и комендантским часом, а другая рубит демонов по утрам.

Была бы воля Саймона, он бы провел бы всю неделю, а возможно и целую вечность, лежа на траве с Иззи, слушая плеск волн озера и теряя себя в прикосновениях её пальцев и вкусе её губ. Взамен, он провел всего два часа, занимаясь этим, а потом они на головокружительной скорости вернулись в Академию, где он провел ещё один час, целуя её на прощание перед тем, как она вошла в Портал, пообещав скоро вернуться.

Он должен был дождаться следующего дня, чтобы поблагодарить Хелен за помощь. Когда он нашел её, она собирала вещи.

- Я вижу, свидание прошло отлично, - сказала она, как только открыла дверь.

- Откуда ты знаешь?

Хелен улыбнулась:

- Ты весь светишься.

Саймон поблагодарил её за то, что она передала письмо Иззи, и вручил ей маленькую коробку печенья, которую он стащил из столовой. Это печенье - единственное, что было съедобным в Академии.

- Считай, это маленькая оплата за то, что я у тебя в долгу, - сказал он.

- Ты ничего мне не должен. Но если действительно хочешь отблагодарить меня, приходи на свадьбу - ты можешь быть парой для Иззи.

- Обязательно приду, - пообещал Саймон. - Вы уже решили, когда поженитесь?

- Первого декабря, - сказала она, но её голос дрогнул. - Возможно.

- Может позже?

- Может вообще никогда, - призналась она.

- Что? Вы с Алиной не можете расстаться! - Саймон поймал себя на том, что говорит с той, кого едва знает; он не мог заставить её жить счастливо только потому, что он сам по уши влюбился. - Прости, это не мое дело, но... почему ты проделала весь этот путь, если не хочешь жениться на ней?

- Что ты, я хочу жениться на на ней. Больше всего на свете. Просто пребывание здесь заставило меня задуматься о том, какая это эгоистично.

- Как помолвка с Алиной может быть эгоистичной?

- Посмотри на мою жизнь! - воскликнула она, и сдерживаемый годами гнев вырвался наружу. - Они смотрят на меня как на уродца, а Алина - единственная, кто воспринимает меня не как врага. Она уже застряла на этом заброшенном острове из-за меня. А если ей придется провести там остаток жизни? Просто потому что она совершила ошибку, влюбившись в меня? И кем я буду после этого?