— Менеджер в интернет-кафе. Это вообще отдельная история.

— Почему?

— Интересная достаточно.

— Чем же? — Теперь, когда была заметна общая усталость, ответы из девушки приходилось буквально выдавливать.

— Точно не знаю, мне наши девчонки говорили, из «Глянца». В смысле, бывшего «Глянца», там же контора накрылась по понятным причинам… Короче, прошел слушок, что всех наших на работу устраивает лично Самчук.

— Начальник милиции?

— Его пока вроде отстранили, что-то такое… Или там вместо него кто-то обязанности временно исполняет… Я в такие детали не сильно вникаю. Не в том дело. Поговаривают, Самчук через какие-то свои каналы дает указания пристраивать моделей из «Глянца», особенно тех, кто проходит по этому делу, на нормальную работу. Зарплата не главное, важно — девчата при деле и каждая знает, кому обязана.

— Вы вообще догадывались о причастности ко всему этому бизнесу начальника милиции?

— Прямо — нет. Перед нами же, сами понимаете, никто не отчитывается. Мама Валя дружила с Самчуком, этого не скрывала. Понятно, раз нас не трогали какое-то время, без милицейского прикрытия не обойтись. Следователь, который приходил к нам, вообще намекал: раскрутила историю Служба безопасности, и то лишь потому, что там нарисовалась международная преступная группа. Без этого долго бы ловили, если бы вообще занимались таким. Выходит, — вздохнула Алиса, — пани Сане надо спасибо говорить. Она спустила бизнес мамы Вали в унитаз. Жаль…

— Тебе жаль? Ты же не видела в нем себя?

— Кто знает. Я просто плохо работала.

— Ты так оцениваешь свои старания?

— Не было никаких стараний, вот какая оценка. Может, постарайся я лучше… Ай, ладно, не о чем говорить больше. Воду в ступе толчем. Отпускайте меня уже.

— Хорошо, хорошо, только я не пойму никак: если никто из вас ничего не знал о причастности начальника милиции к работе порностудии, какой смысл ему хлопотать о вашем трудоустройстве? Против него ты, например, не можешь дать никаких показаний, разве нет?

— Правильно, — кивнула девушка. — Но там всё и все завязаны, вы разве не поняли до сих пор? Если так сложится, что из-под удара получится вывести маму Валю или этот удар, как вариант, можно существенно ослабить, начальник милиции выиграет от того, разве нет? Пани Сана его мало волнует. И я вот что думаю: дело может повернуться таким образом, что ее надо будет топить, а Валентину Павловну — вытаскивать. Там же много чего от наших показаний зависит. Как мы себя поведем, так и с нашей бывшей хозяйкой сложится. Каждая из нас для нее — что-то вроде маленького спасательного круга.

— И тебя уже кто-то обрабатывает? — быстро спросила Ольга Жуковская.

— Пока нет, — Алиса повела плечами. — Слушайте, я даже не уверена, что все это правда. Слухи, говорю же вам. Только ведь работу каждая из нас нашла без проблем. Кто хотел, разумеется. По цыганской почте. Одна другой сказала, что там-то и там-то есть нормальное место. Платят мало, зато спокойно, тихо, при деле, особых знаний не нужно. Так что, — Алиса картинно развела руками, — получается, сижу в компьютерном клубе, принимаю деньги, включаю Интернет желающим сразиться в какую-то стреляющую игрушку. Пацаны хотят убивать монстров, а те, кто постарше, продуваются в виртуальном казино. Такое.

— Ты… — Жуковская не знала, как верно задать вопрос, потому спросила просто: — Ты дальше думаешь что-то? Или решила до старости сидеть в том клубе?

— У вас есть другие предложения? — вопрос прозвучал равнодушно — обе знали, что предложений нет и быть не может, потому ответом стало молчание.

— Большое тебе спасибо, Алиса, еще раз, — подвела окончательный итог Агнешка Збых, протянула девушке руку, громко позвала Юранда и, когда Чинский появился в дверях, дала помощнику указания на польском: — Отвези девочку, будь так добр, и возвращайся. Я еще немного побуду здесь, надо переварить. Потом поедем ужинать.

— На такси? — спросил Юранд тоже по-польски, ничуть не смущаясь, что присутствующие их не понимают.

— Зачем такси? — удивилась Агнешка.

— Pani, mężczyzna na pewno chce wypić. Mu niechęć siedzieć za kierownicą [7] .

Услышав это, Агнешка Збых удивилась еще больше — ей ответила Алиса, и, хотя ее польский был далек от совершенства, фраза оказалась довольно-таки грамотной и правильно построенной.

— Вот так! — не сдержалась Ольга, даже подмигнула девушке, а та в свою очередь подарила улыбку — единственную искреннюю, даже с легкой хитрецой, за все то время, что они сегодня общались. — Знай наших!

Агнешка тоже улыбнулась, показала Алисе большой палец.

— Я смотрю, ты оптимистка.

— Сама не знаю, кто я, — призналась девушка. — Вот и будет повод над этим поразмыслить. Скажите…

— Да-да, — засуетилась полячка. — Говори, говори… — Мы не оговаривали этот вопрос… Насчет денег… — Тебе деньги нужны?

— Я не Людка, требовать наглости не хватает. И вообще, нет так нет. Если считаете, что время не зря потратили… Только милостыни не прошу, сразу предупреждаю!

— Матка Бозка, какая милостыня! Много не выйдет, свои отдаю. Потом компенсирую. Не компенсирую — так и будет, — Агнешка подхватила сумочку, достала кошелек, выудила бумажку в сто евро. — Больше нет, правда.

— Даже это много, — купюра перекочевала в карман Алисы. — Чисто символически, так, оправдать потраченное время.

— Оправдала?

— Нормально. Поехали, что ли?

Юранд кивнул и вышел. Алиса двинулась за ним. Но прежде чем уйти окончательно, она остановилась в дверях, обернулась. В глазах мелькнули новые, совершенно до того не виданные собеседницами незнакомые озорные огоньки.

— Теперь смотрите сюда. Я потратила на вас время. Попросила денег — вы дали. Неважно сколько. Другое интересно: ведь я только что опять продала вам себя. Несколько часов разговоров на тему, так или иначе касающуюся секса. И вы, клиенты, получили то, что нужно, и заплатили. Разве нет? Разве за это судят?

Ответа не дождалась, да и вряд ли хотела. Повернулась, покинула своих исповедальниц, нарочито громко топая ногами.

Оставшись наедине, Ольга Жуковская и Агнешка Збых долго не могли подобрать слов, чтобы объяснить неожиданный прощальный аккорд девушки. Наконец Ольга вернулась к своему месту за столиком, присела, сложила руки перед собой на коленях и проговорила, глядя не на польскую коллегу, а на темное, усеянное мелкими дождевыми каплями окно.

— Знаешь… она ведь права.

— Знаю, — ответила Агнешка.

От автора (вместо эпилога)

Вы прочитали художественное произведение. Но при этом книга — литературная обработка реальных событий, действительно имевших место. Не все они происходили в украинском городе Луцке в указанные периоды. Однако каждое из них случилось в наше время, с нашими согражданами и их детьми. И перенести их в одно место, сведя к тому же во времени, требовала не хронология, а логика художественной литературы.

Мне очень хочется, чтобы моя книга была принята как предупреждение. Точно с теми же мыслями я садилась писать мой первый роман — «Олеся. Сожженные мечты», вышедший годом раньше и быстро завоевавший читательское признание. Пользуясь случаем, благодарю издательство «Клуб Семейного Досуга» за то, что оценило мои труды, сочло тематику острой и актуальной и что теперь мы сотрудничаем. А вам, дорогие читатели, отдельное спасибо — новая книга появилась благодаря вашему живому интересу к моему дебюту в жанре социальной прозы.

Герои этой книги носят вымышленные имена и фамилии. Все совпадения — случайны. Однако за каждым из них стоят реальные люди с реальными историями. Сюжет романа велит закончить историю в том месте, в котором она завершена, и вы только что попрощались с действующими лицами. Он не предполагает постскриптума. Но та история, которую я взяла за основу, таки имеет свое продолжение или завершение — время покажет.