Вот так, незаметно для себя, хотя не особо сопротивляясь этому, Валентина Ворон, в недавнем прошлом модель, не очень известная, но достаточно профессиональная, начала превращаться в обычную сводню. До определенного момента, пока на ее территорию не вторглась Оксана Мороз, мама Валя еще допускала для себя и своих подопечных определенные ограничения. Но после разговора с ней, когда все карты открылись, свою последнюю черту госпожа Ворон переступила.
Конечно, атрибутика действующего модельного агентства пока сохранялась. «Глянец» проводил кастинги, работа в офисе кипела, девушки появлялись на внешней рекламе, участвовали в официальных мероприятиях, приличия соблюдались максимально. Однако в то же время пусть медленно, но уверенно развивалось другое, теневое и главное направление бизнеса Валентины Павловны, к которому примкнул начальник городского управления милиции полковник Самчук. Без его активности «Глянец» так и не освоил бы в полной мере новое для себя дело.
Основное правило, прописанное владелицей агентства, соблюдалось неукоснительно. Согласно ему ни одна из моделей не могла выполнять ту или иную работу по принуждению. Правда, пока что Валентина ангажировала лишь тех девушек, в чьем согласии, как и в отсутствии у них комплексов, была уверена на сто процентов. На самом деле она никого не собиралась уговаривать, вербовать, соблазнять — желающие находились сами. Новенькие довольно скоро узнавали, на каком поприще подрабатывают старожилки и что этот приработок и есть их основным заработком. Потому Валентине даже пришлось сдерживать наплыв, при этом лишний раз убеждаясь: согласие торговать собой вдруг перестало быть результатом длительных уговоров, запугиваний, принуждения и тому подобной мерзости. Девушек, с которыми она работала, в Украине начала двадцать первого века не останавливало практически ничего.
Будучи по природе своей любознательной, Валентина Ворон не чуралась самообразования. Собственно говоря, потому и удержалась в шоу-бизнесе, что демонстрировала не только личико с фигурой, но также определенный уровень интеллекта. Пытаясь разобраться в том, почему ее подопечные полностью лишены тормозов, которые она в их возрасте вовремя включала, мама Валя впервые после долгого перерыва полезла в книги.
Из школьного курса вспомнила Соню Мармеладову, героиню «Преступления и наказания» Достоевского, несчастную девушку, ради куска хлеба добровольно вышедшую на панель. Дальше всплыла в памяти Фантина — роман Гюго «Отверженные» в школе не учили, книга была у них дома, родители как-то купили, сдав сорок килограммов макулатуры и получив талончик на этот двухтомник. Когда Валя читала, прониклась ни с чем не соизмеримой жалостью к несчастной женщине. Ради возможности прокормить маленькую дочь Козетту та продала сперва свои волосы, потом — зубы, наконец — тело. Упоминался в школьном курсе роман Панаса Мирного «Повия», но тогда Валентина не читала книжку, теперь же нашла ее, не без интереса проштудировала, хотя текст позапрошлого века давался тяжело — результат оказался тем же. Девушка Хрыстя подалась из села в город на заработки, там ее изнасиловали, после чего бедняжка пошла по рукам, заразившись в финале венерическими болезнями. Присовокупив сюда Катюшу из «Воскресенья» Льва Толстого и Пышку из знаменитой новеллы Мопассана, владелица модельного агентства окончательно сделала вывод: во всех случаях описаны типичные жертвы обстоятельств и насилия со стороны наделенных властью мужчин.
Почему красивые девушки, пусть из не совсем благополучных семей, не умирающие с голоду, имеющие крышу над головой, при желании способные пойти другим путем, сами, без принуждения, соглашаются заниматься тем, что не соответствует прямому назначению модельного бизнеса? Валентина Павловна Ворон очень хотела разгадать этот секрет. Даже пыталась как-то поговорить по душам с одной из подопечных. Но быстро закончила разговор: поняла, как глупо она сама выглядит со стороны, в глазах модели — занудной теткой, в лучшем случае — скучной моралисткой. Решив не морочить себе голову, хозяйка «Глянца» махнула рукой, прекратила глубоко копать, пустила дело на самотек.
Это их выбор — такой вывод сделала пани Ворон. Их никто не заставляет силой. Нравится так — пускай. И призналась себе: к такой позиции ее подтолкнуло более тесное общение с Оксаной Мороз. Можно сказать, пани Сана заразила маму Валю подобным подходом к проблеме, которая, по сути, проблемой-то не является. Если сами девушки не делают из происходящего с ними трагедии, почему она, взрослый человек, должна преподавать кому-то основы не ясно какой морали.
До того как пани Сана в середине декабря вновь дала о себе знать, а затем и появилась на один день в Луцке, госпожа Ворон успела внести в свой бизнес значительные коррективы. Можно сказать, к новому деловому предложению неожиданной партнерши Валентина была готова.
Начало очередного этапа, стирающего грань между модельным бизнесом и предоставлением интимных услуг, положил полковник Самчук. В конце октября, когда девушки уже трудились в Щецине и партнерам пришли первые проценты, начальник милиции приехал к госпоже Ворон в офис прямо с утра и завел разговор, избегая ненужных предисловий:
— Валечка Павловна, твои девочки нужны.
— Что значит — нужны? В каком смысле?
Задавая вопрос, госпожа Ворон знала ответ. Просто, в отличие от многих, включая своих подопечных, всетаки старалась еще соблюдать приличия хотя бы для видимости.
— Ой, только не надо тут! — отмахнулся полковник. — Мы давно свои люди, Валентина. Девочки нужны в том самом смысле, о котором ты подумала. Подумала же или нет?
— Проехали, — она закурила. — Дальше что?
— Ну, другое дело. Деловой разговор. — Самчук тоже закурил, и женщина поморщилась: начальник милиции смолил какую-то дешевую дрянь, хотя заработки вполне позволяли ему покупать дорогие сигареты. Кстати, Валентина совсем недавно заметила за партнером и покровителем еще одну особенность: будучи любителем водки, из своего кошелька он тратился только на самую дешевую, при этом, если угощали, что случалось часто, требовал самую дорогую марку. А то и коньяк, желательно также подороже, охотно делая по возможности выбор в пользу такого же дармового виски. — Дальше так. На днях начальство приезжает из Киева. Не самое высокое, но и не маленькое. Мужчины, короче говоря. Принять надо по высшему разряду. Сауна с девочками, как понимаешь, входит в обязательную программу.
— Мужскую программу, — язвительно уточнила госпожа Ворон, тут же развив тему: — Вот скажи мне, Петр Михайлович, у нас же равноправие полов?
— Паркетных полов или ламинированных? — вероятно, милицейский полковник решил, что это очень смешная шутка.
— Не надо дуру из меня делать, — поморщилась Валентина. — Прекрасно же понимаешь, о чем говорю.
Тебе не идет, Петр Михалыч, правда, не идет.
— А ты не грузи меня своим равноправием! — недовольно фыркнул Самчук. — То в Америке или где там еще…
— Ай-ай-ай, господин полковник! — покачала она головой. — Дремучий ты человек! Кроме милиции о равноправии все знают. Даже советская власть, насколько я помню, за это боролась.
— Ничего она не выборола! — окрысился полковник. — Ладно, для чего ты завела эту шарманку?
— Для тебя — шарманка, для меня — принципиальный вопрос. У нас — равноправие, хочет того начальник милиции отдельно взятого города или нет. Женщины не только в нашей стране уже давно занимают такие высокие посты и решают такие серьезные вопросы, что вполне могут сравняться с вашими милицейскими. Так или нет?
— Отстань, Павловна, а? По делу давай…
— Я с тобой по делу, Михалыч! Именно, что по делу, дорогой ты мой человек! Приезжает, допустим, женщина-начальник куда-то по делам, и ее принимают подчиненные. Почему в обязательной программе нету сауны с голыми мальчиками, никогда не приходило в голову?
— Тьфу!
— Не плюй, Петр Михайлович! Ответь мне на вопрос, пожалуйста. Почему женщинам не нужны сауны с пивом, таранькой и мальчиками, а мужики не могут порешать свои важные вопросы без бани, пива, рыбы и девочек?