— Хочешь — занимайся вопросом! — раздраженно бросил Самчук. — Запусти такой сервис. Предложи бабам услугу. Перспектива, работай, не сиди. Только я тебе тут не помощник, пока, во всяком случае. — Он, словно пистолет, нацелил на собеседницу указательный палец. — А пока эту свободную нишу добрых услуг не заполнила, давай решать вопросы, требующие решения. Девочки нужны без комплексов.

Госпожа Ворон задумчиво посмотрела на полковника. Ничуть не стесняясь, выдула в его сторону сизый сигаретный дым. Тот машинально развеял его, махнув рукой, сам дымил в сторону.

— Что-то не так, Павловна? — спросил Самчук.

— Все так, — кивнула Валентина. — Кроме одного. Маленькой такой детали: ты за кого моих девушек принимаешь?

— За тех, чьи подружки, в том числе малолетние, сейчас в польском городе Щецине раздвигают ноги перед видеокамерами. А платят за такое зрелище извращенцы если не всего мира, то нескольких стран как минимум.

Еще вопросы будут?

— Умыл, — согласилась Валентина. — Только вопросы будут. Например, милиции что, проституток в Луцке негде взять? Под гостиницей «Луческ» давно территорию не прочесывали?

— Мне проститутки не нужны, — последовал ответ. — Начальству, гостям моим дорогим тоже. Я что, прикажу сначала нахватать полный «козлик» шлюх, потом сам, лично, в ближайшем отделении этот самый ваш кастинг проводить? Ничего подобного, Павловна! Знаю я и уличных, и гостиничных.

— Лично?

— Имею представление, как эти кошелки выглядят. Ты, Павловна, между прочим, тоже можешь их различить. К тебе на фирму моськи не бегают. Меня же интересуют как раз не профессионалки. Тут модельная внешность — главный козырь. Ну, статус опять же.

— Статус?

— Он самый. Гости будут знать: не письки уличные пришли, целые модели из лучшего агентства.

Говоря это, Самчук растопырил пальцы на обеих руках. Так, мануально, общаются между собой обычные, ничего из себя не представляющие гопники. Госпожа Ворон пожала плечами.

— Допустим, это все, как ты говоришь, Михалыч, круто. Девушек заинтересовать надо. Они ведь не проститутки, между прочим, вот где разница.

— Ага, — кивком подтвердил полковник. — Так и мои гости — не рядовые ухари. Генералы, полковники, приличные уважаемые мужчины. Все лучше, чем… — он пожевал губами, ища подходящее сравнение, да, видно, не нашел, — …чем… ну, я не знаю кто. Сама понимаешь разницу, не маленькая. Согласна со мной или не согласна?

— Я не прикажу моделям идти в сауну и ублажать твоих уважаемых гостей, — отрезала тогда Валентина. — Ты им тоже не прикажешь, Петр Михайлович. Заставишь меня нажать на девчонок? Как, интересно? Снова камера, снова дело, опять подсадная утка? Слушай, с тех пор многое изменилось. Я ведь как-то связана с тобой, и не дай тебе бог…

— О! Уже пошли угрозы! Валя, я ничего еще не начал, ничего плохого не сделал, а ты уже пугаешь! И чем, мама дорогая? Кто кого быстрее утопит? При желании — я тебя, и мне за это ничего не сделают!

Валентина вздохнула.

— Так, господин полковник, любезностями мы уже обменялись. Угрожаем друг другу. Из-за чего? Из-за девок, которых чуть не на каждом углу пруд пруди? Окститесь, уважаемый!

— Вот именно — глупая ссора. Согласен. Девки того не стоят, — примирительным тоном заговорил Самчук. — Забудь все. Как говорится, проехали. Начнем все сначала. По-другому спрошу: есть девушки, согласные на такую работу?

— То есть за деньги?

— Валя… Валентина Павловна, слушай сюда и не перебивай, как говорят в Одессе, — начальник милиции придвинулся к краю стола. — Есть у нас в городе небедные люди, их вопросы киевское начальство с моей помощью и сможет решить. Кое-кого из них я свожу с гостями, интерес должен возбудиться взаимный. В Киеве такие же люди сидят, как и кругом, готовы помочь в хорошем деле за приличные деньги. Это лишним не бывает, сама ведь понимаешь. Общая схема ясна?

— Пока не совсем.

— Ладно, тогда и вовсе популярно тебе объясню. Мы, милиция, принимающая сторона. Принять гостей стоит денег. Из своего кармана никто платить не собирается. Местные бизнесюки, заинтересованные в решении их вопросов, напрягаются сами. И тот, кому я велю, перечислит на счет твоего «Глянца» сумму, которую ты назовешь, а я потом озвучу. Девушки несколько часов отдохнут, поправят здоровье. Заработают столько, сколько ты сочтешь нужным им выделить. Никого не обидим.

— Себя в том числе, — тут же заметила Валентина. — Ты же, господин полковник, с каждой такой сомнительной сделки процент получаешь, как мы договаривались. Выходит, часть суммы «Глянец» тебе будет должен… Или нет?

— Как это — нет? — всерьез возмутился Самчук. — Договор — он и есть договор, Павловна! Слушай, я тебе сейчас заработок обеспечил, ты еще возникаешь. Скажи: годится или нет? А то ходишь вокруг да около…

В тот решающий момент Валентина Ворон подумала, что о ее решении полковник Самчук знал заранее, даже еще не переступив офисного порога. Самое противное: она, как только начальник милиции заговорил на эту тему, тоже знала о своем решении. Пререкаясь с собеседником, женщина лишь тянула время, всячески отсрочивая момент собственного падения.

— Ничего не обещаю, — произнесла наконец. — Поговорю, конечно, есть у меня несколько кандидатур на примете. Но ничего не обещаю…

— И не надо! — хохотнул полковник. — Павловна, мне надо на твое место сесть! Я твоих моделек знаю лучше, чем ты! Вот увидишь, проблем не будет, только помани!

И… начальник милиции не ошибся. Подойдя к подбору возможных кандидатур с максимальной избирательностью, Валентина Ворон осторожно переговорила с тремя своими подопечными. Каждая поняла маму Валю с полуслова. И ни одну просьба не шокировала, не вогнала в краску, не остановила.

Дальнейшее произошло стремительно.

Уже к концу года, то есть по истечении даже менее двух месяцев, модельное агентство «Глянец» плотно освоило эскорт-сервис. Когда дала о себе знать Оксана Мороз и предложила встретиться, Валентина почему-то почувствовала: о новом направлении работы ее фирмы пани Сана хорошо осведомлена.

Партнерши встретились вновь, и госпожа Ворон опять отметила, насколько же они разные — даже внешне. Оксана Мороз не молодилась, но и не выглядела старше своих лет. Разница между ними совсем небольшая, их обеих вполне можно назвать представительницами одного поколения. Однако Валентина сейчас поймала себя на том, что испытывает к гостье легкое чувство зависти.

Не черной, нет, ни в коем случае — исключительно белой. Только это не отменяет неожиданно нахлынувшего на Валю желания стать хоть на короткое время такой же, как Сана. Невысокой, полненькой, с фигурой, которую не исправить никакими тренажерными залами: коротковатые ноги-«бутылочки» подарила ей мать-природа, как и слишком, по мнению госпожи Ворон, выпирающие груди. При этом Оксана Мороз выглядела очень уютной, какой-то домашней, надежной, своей. Ее легко представить на старомодном плюшевом диване, в свитере толстой вязки с отворотом под самое горло, нижний край которого можно натянуть на колени, укрыть им поджатые под себя ноги. Вот она пьет горячий чай с овсяным печеньем или плюшками и смотрит сериал о женских судьбах.

С некоторых пор для самой Валентины именно такое времяпрепровождение считалось максимально приближенным к идеальному. Она, признаться, слишком устала от внутренней борьбы с собой, утомилась искать компромисс между собственными мечтами, желаниями и реальными возможностями. И к усталости добавилось острое понимание: выйти из дела, в котором оказалась, уже не может. Слишком многие завязаны на ее агентстве, слишком со многими связалась сама за несколько последних месяцев.

— Чаю? — предложила госпожа Ворон гостье.

— А давайте, — махнула короткой рукой Сана. — Только с сахаром, эндорфины.

— Не поняла…

— Эндорфин. Гормон радости, — охотно объяснила та. — Он есть в бананах, кстати. Ну а в сладостях его очень много.