Несмотря на то что в подразделениях Железнодорожных войск, как и во всей армии, категорически запрещались любые солдатские организации и собрания, в Барановичской железнодорожной бригаде еще в 1903 году был создан социал-демократический кружок, который проводил агитацию среди солдат, распространял нелегальные брошюры и воззвания. Активными участниками этого кружка были Н. Кульков, И. Стародубцев, Э. Фурманский и А. Фиделин. В Туркестанской железнодорожной бригаде в 1904 году существовала социал-демократическая группа, организатором которой был Метревели. Она поддерживала связь с Бакинским комитетом РСДРП, от которого получала нелегальную литературу, листовки и распространяла их среди солдат батальона^[220].

В то же время в начале 1905 года многие железнодорожные части были вполне управляемы и выполняли задания правительства и военного руководства. Когда 11 февраля последовало «высочайшее повеление» об объявлении временного военного положения на железных дорогах европейской части страны, оно сопровождалось направлением железнодорожных батальонов туда, где стачки были наиболее сильными. В частности, за счет частей Барановичской бригады для замены бастующих рабочих и служащих Московско-Казанской железной дороги начальником штаба военного округа было командировано 80 машинистов и их помощников, 100 рабочих службы тяги и 40 — службы движения^[221].

Однако вместе с ростом революционного движения начинает расти и политическая активность солдат Железнодорожных войск. Во многом этому способствовала специфика их деятельности — работа на железных дорогах в тесном контакте, а иногда и под руководством железнодорожных рабочих и служащих содействовала установлению между ними тесных доверительных отношений, а зачастую и развертыванию агитационной работы. Результаты этого проявились уже в ходе майско-июньской забастовки рабочих ташкентских железнодорожных мастерских, когда солдаты 2-го Закаспийского железнодорожного батальона отказались занять места уволенных рабочих.

Начальник штаба Туркестанского военного округа генерал-лейтенант Г.К. Рихтер с группой офицеров-железнодорожников в лагере под Самаркандом 

В связи с данным эпизодом определенный интерес представляет записка помощника военного прокурора капитана Афанасьева, в которой он писал: «Во время забастовок и иных общественных беспорядков, поднятых в Туркестанском крае, на батальон этот, как на стройную, верную присяге воинскую часть уже невозможно было положиться»^[222].

Исключительно прочные контакты установились у солдат 2-го резервного железнодорожного батальона, дислоцированного в Красноярске, с рабочими мастерских депо, а через них и с комитетом РСДРП. Подвергаясь унижениям со стороны офицеров, страдая от тяжелых условий труда и некачественной пищи (значительная часть продовольствия расхищалась должностными лицами батальона), военные железнодорожники обратились в сентябре 1905 года к революционным рабочим с просьбой предать гласности возмутительные факты, имевшие место в батальоне. В частности, они писали: «Много, много нам приходится терпеть и переносить от начальства, поставленного нашим любвеобильным царем Обмановым! И мы с нетерпением ждем часа, в который, по знаку революционных партий, нам придется или умереть, или свергнуть это ненавистное иго и отомстить. Долой самодержавие!»^[223].

О тесной связи нижних чинов батальона с рабочими мастерских знали в Енисейском губернском жандармском управлении. В одном из его донесений отмечалось, что военнослужащих батальона «свободно посещают политически неблагонадежные железнодорожные рабочие, несомненно, оказывающие на них весьма вредное влияние, каковое предположение находит себе подтверждение в распространяемых по г. Красноярску воззваниях под заглавием «Письмо солдат 3-го железнодорожного батальона», крайне противоправительственного направления»^[224].

Однако только общением дело не ограничивалось — солдаты батальона оказали красноярским рабочим значительную помощь в создании боевой дружины для борьбы с черносотенцами^[225].

Резкий подъем революционного движения в октябре 1905 года отразился и на настроениях солдат железнодорожных частей. Когда началась всеобщая забастовка железнодорожных служащих и рабочих Среднеазиатской и Ашхабадской железных дорог, она была поддержана солдатами 2-го Закаспийского железнодорожного батальона, которые, в свою очередь, потребовали распространения на нижних чинов прав гражданства, свободы слова, собраний, возможности посещения солдатами общественных мест, отмены денщичества, изменения Дисциплинарного и Воинского уставов, амнистии всем потерпевшим за свои политические убеждения^[226].

Усиление революционного движения в конце октября — начале ноября 1905 года повлекло за собой рост волнений как в армейских, так и в железнодорожных частях. Однако на этот раз отмечается качественно новое явление — возникают солдатские комитеты (советы), предназначенные для организации скоординированной совместной борьбы солдат различных частей гарнизона за свои права. Создаются такие органы и у военных железнодорожников. Так, в ходе митинга в ноябре 1905 года в Читинских железнодорожных мастерских был избран совет солдатских и казачьих депутатов, в котором ведущую роль играли представители 3-го резервного железнодорожного батальона. Солдаты предъявили военному губернатору требования: об увольнении запасных, увеличении довольствия, улучшении казарменного положения, свободе слова, личности, собраний, союзов, обучения солдат грамоте.

Также за счет оружия 3-го резервного железнодорожного батальона были вооружены боевые дружины, которым передали до 4000 винтовок и 4 млн. патронов^[227].

Серьезные волнения произошли в ноябре 1905 года в Туркестанской железнодорожной бригаде, где солдаты 2-го Закаспийского батальона, встретив отказ командования изучить выдвинутые требования, опубликовали их 9 ноября в газете «Самарканд». В связи с тем что среди опубликованных требований значительное место занимали положения политического характера, такие, как немедленный созыв Учредительного собрания, изменение порядка прохождения военной службы и некоторые другие, организаторы выступлений были отданы под суд^[228].

Одновременно волнения имели место и в другом батальоне той же бригады — 1-м Закаспийском. Они привели к тому, что в ноябре вспыхнуло восстание нижних чинов 5-й роты на станции Кушка^[229].

Со второй половины ноября 1905 года очень серьезные события начали назревать в г. Красноярске, где был в то время дислоцирован укомплектованный в основном призванными из запаса рабочими-железнодорожниками 2-й резервный железнодорожный батальон. Уже к середине ноября эта часть начинает выходить из подчинения командованию батальона, а его 3-я рота отказывается выехать на станцию Обь на замену бастовавших рабочих.

24 ноября в Красноярске состоялся многотысячный митинг, в котором приняли участие солдаты 2-го и следующего из Читы в Европейскую Россию 3-го резервных железнодорожных батальонов. На митинге были выработаны политические требования, а солдаты прибыли на него с пением «Марсельезы»^[230].