Русско-японская война 1904–1905 годов явилась закономерным результатом усилившейся в конце XIX века борьбы ряда ведущих государств мира за раздел Китая. При этом особую активность на Дальнем Востоке проявляла Япония, стремившаяся к захвату в первую очередь Кореи и Маньчжурии, в которых видела не только важные рынки сбыта товаров и источники сырья, но и плацдарм для реализации своих целей в Восточной Азии.

В то же время и Российская империя рассматривала Маньчжурию как приоритетную зону государственных интересов. Разумеется, закономерным результатом складывавшейся ситуации явилось осложнение отношений между этими двумя странами.

Определенную роль в нагнетании напряженности в дальневосточном регионе играли Англия и США, которые, будучи всемерно заинтересованы в ослаблении позиций России, активно поддерживали действия Японии. При наличии такого «катализатора» дальнейшие события развивались достаточно быстро.

В 1894 Япония, развязав войну с Китаем, разбила его флот и навязала Симоносекский договор (1895), предусматривавший передачу ей ряда китайских территорий. Однако под давлением России, Франции и Германии некоторые важные положения договора фактически были пересмотрены. В частности, Японии пришлось отказаться от исключительно важного в экономическом и стратегическом отношении Ляодунского полуострова. С этого момента она начинает усиленную и планомерную подготовку к войне с Россией.

В свою очередь Россия в 1896 году заключила оборонительный союзный договор с Китаем и получила право на постройку Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД), а в 1898 арендовала (на 25 лет) Квантунский полуостров с Порт-Артуром, который стал главной базой русского военно-морского флота на Дальнем Востоке. Позднее, в ходе подавления Ихэтуаньского восстания (1899–1901), Россия оккупировала Маньчжурию.

Последующие события развивались стремительно. В 1902 году заключается англо-японский союз, который не только укрепляет позиции Японии, но и создает условия, затрудняющие участие третьих стран в возможном конфликте с Россией.

В 1903 году Япония заканчивает военные приготовления и начинает предпринимать действия, направленные на открытое провоцирование войны.

Наконец, 24 января (6 февраля) 1904 года она разрывает дипломатические отношения с Россией и направляет свой флот с боевым заданием в Желтое море.

Начиная войну, Япония располагала вооруженными силами, насчитывавшими, вместе с резервными войсками, 330 тыс. человек и 1068 орудий. Армией командовал (с июня 1904 года) маршал Ойяма, флотом — адмирал Того.

Сухопутные силы России на Дальнем Востоке составляли, по данным на январь 1904 года, около 100 тыс. человек^[170]. Главнокомандующим вооруженными силами был назначен наместник царя на Дальнем Востоке вице-адмирал Е. И. Алексеев, командующим сухопутной армией — генерал А. Н. Куропаткин, флотом — вице-адмирал С. О. Макаров.

План войны, разработанный японским командованием, предусматривал достижение господства на море, захват Порт-Артура, Кореи и Маньчжурии.

Русское командование намечало пассивно-оборонительный план действий до момента сосредоточения превосходящих сил. Разумеется, успех этого плана прямо зависел от состояния путей сообщения. Более того, сегодня не у кого не вызывает сомнений, что одной из главных причин поражения России явилась неподготовленность ее железнодорожной сети к войне, не позволившая своевременно сосредоточить необходимые для победы над противником силы и средства.

Вряд ли можно было всерьез рассчитывать на другой результат, ибо единственная железная дорога, связывающая центр государства с театром военных действий — Сибирская железнодорожная магистраль была выстроена по облегченным техническим условиям, дорога вокруг Байкала еще не функционировала, а забайкальская часть магистрали (Забайкальская железная дорога) отличалась большими уклонами и малыми радиусами кривых, что затрудняло движение поездов. В итоге пропускная способность Сибирской железнодорожной магистрали к началу 1904 года составляла не более 3 пар поездов в стуки.

Ошибки, допущенные при ее строительстве, и результаты деятельности железных дорог при подавлении Ихэтуаньского восстания во многом были учтены в ходе возведения Китайско-Восточной железной дороги, которая с самого начала строилась по техническим условиям магистрали. Более того, для строительства и эксплуатации КВЖД была сформирована Заамурская железнодорожная бригада. Эти меры, в конечном итоге, позволили добиться более высокой, по сравнению с Сибирской железнодорожной магистралью, провозной способности.

Однако объявление войны застало и Китайско-Восточную железную дорогу неподготовленной к крупномасштабным воинским перевозкам. Это было особенно опасно, ибо Западная и Восточная ветки КВЖД вместе с Сибирской железнодорожной магистралью играли роль стратегических линий, а южная ветвь Харбин — Мукден — Ляоян — Порт-Артур представляла собой единственную коммуникационную линию на театре военных действий. «Дорога была только что принята в постоянную эксплуатацию и не имела максимальной пропускной способности магистрали, для этого предстояло уложить еще дополнительные разъезды и увеличить число путей на некоторых станциях. Кроме того, для наибольшей пропускной способности недоставало подвижного состава, паровозов и служащих»^[171]. К этому можно добавить наличие обширных участков, на которых путь был уложен по временной схеме, а вместо тоннелей устроены обходы со столь крутыми подъемами, что поезда по ним приходилось подавать частями — по 5–10 вагонов.

Неудовлетворительное состояние российских железных дорог на Дальнем Востоке, сложность и огромная протяженность стратегического пути^[172], по мнению военных специалистов, оценивались Японией как важные факторы, определившие выбор даты начала боевых действий. «Действительно, для Японии этот момент объявления войны являлся наиболее удобным и единственным. Флот Японии был сильнее русского. Базы Японии были в трех днях пути, между тем как наша база отстояла на 30 дней пути по единственной, еще не вполне устроенной железной дороге длиной до 8000–9000 верст»^[173]. Однако планировавшееся в скором времени завершение строительства «кругобайкальской железной дороги» и дальнейшее совершенствование Сибирской железнодорожной магистрали могли, в обозримом будущем, довести ее пропускную способность до 20 пар поездов в сутки, что существенно улучшало показатели сосредоточения русской армии на Дальневосточном театре военных действий, а значит, и резко изменяло соотношение сил и средств не в пользу Японии.

В этих условиях увеличение провозной способности железных дорог превратилось в первоочередную задачу государства. В ее решении важную роль сыграли Железнодорожные войска России.

Из имевшихся в тот момент в русской армии 4 железнодорожных бригад две — Уссурийская и Заамурская находились на Дальнем Востоке. Как уже отмечалось, сформированная в 1903 году Заамурская железнодорожная бригада использовалась на эксплуатации КВЖД и именно на нее легла основная тяжесть непосредственного участия в войне.

Бригада, имевшая 4 батальона трехротного состава, была развернута до штатов военного времени и усилена подразделениями других железнодорожных соединений. За счет чинов железнодорожных бригад также было произведено увеличение количества служащих на КВЖД.

С началом боевых действий военные железнодорожники активно включились в проведение мероприятий, направленных на улучшение деятельности стратегических железнодорожных линий.

Развернутые с объявлением мобилизации в Барановичской бригаде 2, 3 и 4-й резервные железнодорожные батальоны были направлены на Сибирскую магистраль для использования на работах по усилению ее провозной способности. Все силы и средства как гражданских, так и военных железнодорожников были в первую очередь брошены на строительство и открытие дополнительных разъездов и станционных путей, улучшения профиля на наиболее сложных участках трассы, завершение строительства «кругобайкальской железной дороги».