Подождав немного и не получив ответа, штурман передал на землю:

- «Волна», я - сто шестой, передний. С командиром что-то случилось. Я слышу сильный грохот в кабине летчика, но ответов от командира нет.

Руководитель полетами спросил:

- Сто шестой, ваша высота.

- Тысяча пятьсот метров. Скорость шестьсот километров в час.

- Докладывайте об изменении скорости и высоты полета. При резком снижении покидайте самолет.

- Понял, - ответил штурман руководителю полетов и тут же снова обратился к командиру корабля:

- Боря, Боря!!!

Проходит несколько томительных и напряженных минут полета. Пока все остается загадочным. Самолет летит, не падает, а от командира ни слова. Что же произошло? Наконец в наушниках шлемофона раздается неузнаваемый голос командира.

- Миша, в переднее стекло попала большая птица, пробила его и ранила мне лицо. Я ничего не вижу. Все в крови. Подсказывай мне, куда вести самолет.

Если неожиданно возникший грохот внутри самолета заставил штурмана вздрогнуть, то сообщение командира о состоянии его зрения произвело на него впечатление разорвавшейся бомбы. Штурман мог ожидать все, что угодно, но только не предстоящее ему управление самолетом путем подсказок летчику.

Задача очень сложная. Казалось, сложнее не придумаешь. Надо было немедленно решать, либо покинуть самолет, воспользовавшись парашютами, либо, приложив все усилия, всю волю и выдержку, посадить самолет. Это опасно, но даст возможность сохранить машину.

Время не ждало. Надо было отвечать командиру корабля на его вопрос.

- Хорошо. Я доложу на землю.

- Давай. Из-за сильного шума врывающегося в кабину воздуха я очень плохо тебя слышу.

- Понял, - а сам больше догадывался, чем действительно услышал слова летчика.

В ту же секунду штурман вызвал руководителя полетов и доложил о случившемся. Земля разрешила посадку.

- Сто шестой, по моим командам заходите на посадочный курс.

Как просто и приятно бывает идти на посадку в нормальных условиях, когда и ты видишь землю, и тебя видят с земли. А сейчас? Такую посадку можно назвать испытанием нервов.

- Боря, мы идем с левым креном.

- Понял, исправлю.

- Вот так, хорошо.

Команды с земли следуют одна за другой, но слепому летчику трудно пилотировать хотя бы с допустимыми ошибками. Заход получился неудачным. И штурман закричал:

- Боря, мы идем прямо на стоянки самолетов! Уходи! Уходи на второй круг!

Машина стремительно промчалась над самой стоянкой самолетов. Летчиком овладела тревога. Он чувствовал всю остроту положения и решительно приказал:

- Приготовиться покинуть самолет!

- Боря, подожди. Давай сделаем еще один заход. Горючего достаточно. Катапультироваться время еще будет.

Без лишних разговоров членами экипажа было принято окончательное решение посадить самолет во что бы то ни стало.

- Следи за землей. Набираю высоту, - сказал летчик.

Согласившись с мнением экипажа о посадке, руководитель полетами запретил связь всем находящимся в воздухе самолетам. Никто не должен мешать радиообмену с попавшим в беду экипажем. Все слушают команды руководителя, а летчик подсказки штурмана:

- Боря, выпускай шасси и закрылки, мы на посадочном курсе. Полоса перед нами.

- Миша, учти, я почти ничего не вижу. Сейчас протер правый глаз… вроде вижу, но все застилается какой-то пленкой. Внимательно следи за местом, высотой и скоростью.

- Ничего, Боря, все обойдется, - сказал Михаил Михайлович, прекрасно понимая, что все может произойти совсем не так, как хотелось бы. Все может быть. Но ведь он не один, за штурвалом сидит раненый командир, и о нем больше всего думал штурман. Теперь практически он управляет самолетом. Все его команды Борис Леонидович выполняет незамедлительно. Но… задержки в отклонениях рулей все равно остаются. Ведь пока он скажет, пока командир среагирует рулями, проходит время, а самолет летит очень быстро.

Близость земли, даже при небольших ошибках в пилотировании, может привести к печальным последствиям. Надо внимательно следить за обстановкой и реагировать на все мгновенно.

Внимание штурмана напряжено до предела:

- Проходим дальнюю приводную радиостанцию, высота двести восемьдесят метров. Идем нормально.

Руководитель полетов, уже наблюдавший самолет визуально, со стартового командного пункта, то есть непосредственно у посадочной полосы, давал необходимые и важные команды для посадки самолета.

Воля к победе, мужество и героизм, собранные воедино экипажем летчиков-испытателей Бориса Леонидовича Львова и Михаила Михайловича Петрова, сделали свое дело. Необычный, почти катастрофический полет завершился успешно. Жизнь авиаторов и дорогостоящий сверхзвуковой бомбардировщик были спасены.

Двести пятый не отвечает

Это произошло в один из обычных летных дней. Все шло своим чередом. Руководитель полетов подполковник Аркадий Евстафьевич Черняев и его бригада умело и грамотно вели управление полетами в огромном воздушном пространстве аэроузла. Необычного сегодня ничего нет. Правда, метеорологические условия не совсем простые, поэтому не всем в таких условиях разрешается летать.

Летчики- испытатели -люди очень высокой летной квалификации, но по существующим законам каждому заданию на испытание должны соответствовать условия погоды, время суток, года и т. д.

Поэтому- то Вадим Иванович Петров, хотя и молодой, но уже прекрасно зарекомендовавший себя летчик-испытатель, вот уже в который раз справляется у дежурного синоптика, когда же наконец поднимется нижний край облаков. Как на грех, они целый день держатся на высоте около 300 метров, а для выполнения задания необходимо не менее 500. Томительно идут минуты и часы ожидания. Очень томительно. К полету уже все давным-давно готово: и он сам, до мельчайших подробностей изучивший задание, и самолет, тщательно подготовленный техниками. Все готово. Именно это и не дает ему покоя. Даже в такой никогда не унывающей компании, как летная.

Во второй половине дня облачность постепенно начала разрываться, и ее нижний край поднялся до 600 метров.

Вперед, Вадим! Тебя ждет бескрайнее небо. После кропотливой и нелегкой экипировки в высотное снаряжение и посадки в самолет Вадим вышел в эфир.

- «Гранит», я - двести пятый, разрешите взлет.

- Двести пятый, взлетайте.

- «Волна», я - «Гранит», прошу обратить особое внимание на взлетающий самолет, - предупредил руководитель полетов командный пункт.

- Вас понял, - тут же ответил старший штурман смены Владимир Михайлович Гречишников.

На этот раз можно было бы и не заострять внимание командного пункта. Все уже привыкли к полетам этого сверхскоростного стратосферного самолета. Важность обеспечения безопасности его полетов всем предельно ясна. Это ведь последнее достижение техники. И все же Аркадий Евстафьевич не преминул напомнить об этом. Таков его стиль работы. Нельзя привыкать к обстановке, ее надо ежеминутно анализировать, своевременно и безошибочно принимать правильные решения, творчески участвовать во всей динамике летного дня. А динамика здесь весьма сложная. Все воздушное пространство аэроузла бывает занято полностью. До предела!

Бригада по руководству полетами подполковника Черняева А. Е. давно снискала себе уважение и авторитет среди летного состава нашей части. Это очень высокая честь. Ее можно завоевать только кропотливым, умелым и достаточно смелым управлением полетами. Нервозности и нерешительности в управлении летчики не выносят. Им подай все однозначно и без дерганий. Аркадий Евстафьевич, сам пролетавший 22 года на истребителях, понимает это.

Особое чутье к воздушной обстановке, к чувствам и переживаниям летчиков у него заложено с самого начала службы в авиации. Окончив авиационно-техническое училище, Аркадий Евстафьевич глубоко познал работу техника самолета, ее прелести и невзгоды. Он до мозга костей усвоил, что обеспечение безаварийности полетов в воздухе начинается именно здесь. На земле, в кропотливом и тяжелом труде технического состава. Поэтому по окончании Руставской школы летчиков-истребителей он был уже всесторонне эрудированным авиатором. Незаурядные летные качества вывели его в ряды летчиков-инструкторов. Четыре года работы с молодежью. Радость становления своих питомцев. Работа с большим количеством людей разных характеров и судеб сделала его внимательным и понимающим любого человека, с которым ему приходилось встречаться. А какой богатый опыт полетов на различных типах поршневых и реактивных, дозвуковых и сверхзвуковых истребителей! Сколько различных сложных и аварийных ситуаций пришлось ему решить в воздухе!