Шаги по облакам. Записки штурмана-испытателя

Летный отдел

Пожар в воздухе

Коварная капля

Испытатели летят первыми

Подвиг

Невесомость

Мужество

Двести пятый не отвечает

Впервые из-за облаков

Пике в стратосфере

Последний рейс

Дозаправка в воздухе

Опытный остается в строю

Чрезвычайное положение

Послесловие

Примечания

заслуженный штурман-испытатель СССР

Зацепа Николай Степанович

Шаги по облакам. Записки штурмана-испытателя

- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -

Николай Степанович Зацепа

Летный отдел

1949 год. Мой послужной список пополнился новой записью: «Закончил полный курс штурманского факультета Военно-воздушной академии». И далее: «…назначен в научно-испытательный институт ВВС для прохождения дальнейшей службы».

Я был очень рад такому назначению, хотя и не особенно четко представлял себе, чем придется заниматься. Ясно было только одно: «буду летать на новых самолетах и делать «воздушные дела» первым или по крайней мере одним из первых». Об этом я мечтал давно, летать любил и, как говорится, «рвался в небо».

На сборы много времени не потребовалось. Получив предписание, в один из майских дней я прибыл к месту назначения. Несмотря на то что с тех пор прошло уже более двух десятков лет, мне отчетливо запомнилось первое посещение института и мой первый разговор с начальником летного отдела.

Погода в тот день была прекрасной. Светило солнце. По небу плыли мохнатые шапки облаков. После прошедших недавно дождей природа в полном смысле благоухала. В яркой весенней зелени были и лес, окружавший территорию института, и кустарники жасмина и акации, и нежные стебельки травы на газонах.

Иду по главной аллее. Ее плотной стеной обступают молодые липы, недавно посаженные руками летчиков-испытателей. Не без робости спрашиваю у встретившегося офицера, куда мне обратиться с предписанием. Получив исчерпывающий ответ, через несколько минут я уже был в небольшом, залитом солнечным светом кабинете начальника летного отдела инженер-полковника Николая Максимовича Кокорина.

Меня встретил высокий, стройный офицер. В то время Кокорин уже был опытным инженером-испытателем. Под его руководством проводились сложные испытания авиационной техники, многим самолетам была дана путевка в небо благодаря большому творческому труду коллектива, которым он руководил.

После доклада о моем назначении он спросил:

- Характер работы представляете?

- Немного представляю, - не очень твердо ответил я.

- Будете довольны, - сказал Кокорин. - И люди наши вам понравятся. Работать придется рядом с такими знаменитыми испытателями, как Михаил Александрович Нюхтиков, Михаил Павлович Субботин, Валериан Иванович Жданов, Василий Яковлевич Магон. Работа интересная. Много простора для творчества и инициативы. Особенно по вашему профилю. Штурманов у нас мало, а с высшим образованием и того меньше.

Николай Максимович прошелся вдоль кабинета и продолжал спокойно говорить об испытателях.

- Работают товарищи много. К ним мы никаких претензий не имеем. Учитесь у них, следуйте их примеру, и вы постигнете вершины летного мастерства. Вот так. А сейчас идите к Марку Степановичу Кириченко. Он у нас за начальника отделения. Доложите, что вы назначены к нему старшим штурманом-испытателем.

- Слушаюсь, - ответил я и, выйдя из кабинета, еще долго находился под впечатлением состоявшегося разговора. Он и сейчас видится мне - тот миг, когда меня посвящали в испытатели.

Марк Степанович - мой новый начальник - оказался человеком крепкого телосложения, высокого роста, говорившим с мягким украинским акцентом. Его природный юмор сразу располагал к себе. Потребовалось всего несколько минут, чтобы я почувствовал себя как дома. А он за то же время узнал всю мою, не так уж богатую, летную биографию.

Тут же в кабинете Кириченко я познакомился и с ведущими инженерами, с которыми мне впоследствии пришлось много работать. Герман Петрович Лапочкин, Сергей Иванович Блатов, Александр Иванович Лобанов были совсем не старыми, но уже зрелыми испытателями авиационной техники. У них действительно было чему учиться.

Моими летными коллегами стали Иван Алексеевич Азбиевич, Александр Федорович Митронин, Сергей Александрович Рычков, Николай Яковлевич Яковлев, Федор Макарович Попцов, Александр Петрович Шишков и такие корифеи испытания самолетов, как Василий Митрофанович Шульгин, Анатолий Дмитриевич Алексеев, Семен Михеевич Антонов и многие другие преданные летному делу товарищи.

С первых же дней пребывания в летном отделе я убедился в достоверности слов Николая Максимовича. Работы действительно было много. «Старички» вели испытания сразу на двух-трех самолетах. Им иной раз приходилось вылезать из одной машины и тут же пересаживаться в другую, заранее подготовленную к полету под руководством ведущего инженера.

Кроме этой, можно сказать государственной, работы очень много было и «черновой». Все транспортные и пассажирские перевозки лежали на тех же людях. Мне, как самому молодому и пока самому неопытному в отделе штурману, как говорится, и карты в руки. Надо было приобретать опыт летной работы, то есть как можно больше летать. Возможности неограниченные. Проситься летать не нужно. Только прилетишь из одного места, как уже готово задание лететь в другое.

Не обошлось и без курьезов. На всю жизнь остался в памяти один из перелетов, ставший для меня большим уроком. Летели на самолете Ли-2 с Дмитрием Васильевичем Хромовым в один из южных городов. Он слева - командир корабля, я справа - штурман, сижу вместо второго летчика. Сзади борттехник Виктор Федорович Козлов и радист. Мы с Дмитрием Васильевичем уже хорошие товарищи. Несколько месяцев работаем вместе. Правда, он в основном занимается испытанием самолетов, и этот полет для него просто «дежурный», а для меня это пока основная работа.

Погода выдалась чудесная. Лишь кое-где попадаются редкие облака. Земля видна как на ладони. Летим на высоте 1000 метров. Сидим, разговариваем. Автопилот ведет наш самолет. Все спокойно. И вдруг командир экипажа обращается ко мне:

- Степаныч, надо бы передать на землю наше местонахождение. Посмотри по карте, где мы сейчас находимся?

Вопрос законный и совсем простой. Однако меня он застал врасплох. Взглянул на карту, потом на землю и никак не могу найти ничего схожего. А ведь буквально 10-15 минут назад все было понятно. Я точно знал местонахождение самолета и даже многозначительно показывал опознанные мной населенные пункты нашему немногочисленному экипажу. А сейчас как будто кто подсунул другую карту. Ничего не пойму.

Карта зашуршала в моих руках. В голове ворох мыслей и все тот же вопрос: куда же мы прилетели? Просматриваю район радиусом 250-300 километров от места, где я совсем недавно все знал. Ничего похожего. Сейчас это кажется смешным: как можно было искать местонахождение самолета на таком удалении от последнего опознанного места, когда на Ли-2 за 10-15 минут могли пролететь не более 40-50 километров.

Но на то и опыт. Дмитрий Васильевич спокойно следит за моей суматошной работой. Потом обращается ко мне:

- Смотри, мы идем над большим лесным массивом. Где может быть столько леса? А?

Командиру было интересно следить за мной, тем более что он знал, где мы летим. Он здесь летал уже много раз. Ну а для меня это было «крещением». Надо было во что бы то ни стало определить, где же мы находимся. От правильного ответа зависел мой престиж в глазах всего экипажа.