Но и без его крика женщина готова была под землю провалиться от стыда. Она покраснела до корней волос, руки ее задрожали, а в глазах появился страх.

– Я провожу вас в ванную комнату, – заплетающимся языком залепетала она, пытаясь смахнуть с его брюк остатки заварки. Но Петр грубо оттолкнул ее руку и рявкнул:

– Веди!

Они вышли.

Лиостро с упрямым выражением на лице все это время внимательно наблюдал за происходящим. Когда Петр, в сопровождении служанки, чертыхаясь и ворча, покинул комнату, Лиостро перевел взгляд на Облича и начал громко аплодировать, склоняя при этом голову в такт хлопкам.

– Бравьо, господьин сыщик. Вьеликолепный спектакль! Никодья прежде не видьел такого шоу! – веселым голосом произнес Лиостро. – Я надьеюсь, ваш другь не тронеьет мои личные вещи, иначе у вас могут быть большие неприятности.

– Теперь вы мне угрожаете, граф? – удивленно изогнув бровь, спросил Иштван.

– Ну что вьи, мой дорогой. Мы оба с вамьи служим на благо своей родине. Я поньимаю ваши мотивы. Но не одобрьяю их.

– Раз уж маски сброшены, тогда, может, вы поделитесь со мной секретом, где скрывается ваше существо и куда вы увозите тела?

– Тьела? Все, что я скажу вам, так или иначе останется между нами двумя, и знайте. Вы никогда ничего не докажите. – Доктор подался вперед и пристально посмотрел на Иштвана.– Знайте, мой дорогой, это – не просто тьела! Это – шедеври. Они совершенны. Perfection! Вы понимаетье? – Лиостроприщурился. – Нет. К сожалению, ви не понимаитье. Вы такой же, как они всье. Глупец. Я перевьернул эту страньицу жизни. Пошел дальшье в эволюции человьека. Дарвин был клоюном – шутом, жалким фигляром, с его теорией. Я близьок к открытию новой теории рожденья человьечества.

– Где они?

– Они принадлежат науке, человечьеству, но не вам.

– Вы играете с огнем, граф. Я перерою весь город. Если надо будет, лично отправлюсь за вами в Париж, но эти тела я верну родственникам, для захоронения! – с чувством воскликнул Иштван, не желая больше вести пустой разговор с сумасшедшим доктором.

– Это смищно, господин сыщик. Все мои экзимпляри я получил законным путьом. На каждого изь них, у меня есть договорь, подписанный ими личньо.

– Что? – Иштван не поверил своим ушам, такого поворота событий он не ожидал. – О чем вы говорите? Какие договоры?

Лиостро с удивительной для его возраста легкостью поднялся с кресла. Вынул из верхнего ящика старого комода стопку документов и, быстро вернувшись на свое место, протянул ее Иштвану.

Иштван нехотя взял документы, понимая, что уверенность в глазах доктора и без того открыто говорит о его правоте.

Он прочитал фамилии – Княжна Мухина Татьяна Львовна, граф Марыжкин Павел Аркадьевич, Печоркин Григорий.Были там и другие имена, и все казалось с законной стороныправильным, каждый из них после смерти завещал свое тело науке, в частности графу Лиостро, для дальнейшего использования по назначению. Другие имена Иштвану небыли знакомы. Из всего списка жертв «собственности» доктора Лиостро, титулованными были только трое. Последним было завещание Великого князя Дмитрия Дмитриевича, подписанное его официальным представителем Великой княжной Екатериной Дмитриевной.

Прочитав имя Кати, Иштван не сразу поверил своим глазам, но буквы и строки говорили сами за себя. Он видел ее почерк прежде и понимал, что этот документ составила и подписала Катя.

– Как вы заставили княжну подписать эти бумажки? –открыто насмехаясь, спросил Иштван.

Он точно знал, что самостоятельно Катя, ни за какие сокровища мира, не стала бы подписывать эту бумагу. Он видел, как преданно и нежно она смотрела на брата, сколько заботы и теплоты было в ее взгляде. Это было бы глупо –думать, что она сможет поставить свою подпись под фактическим приговором Великого князя к позорной и мучительной смерти.

– Вьи мыслитье слишком повер-хно-стно, – протянул граф. – Смотрьите глубже. И истьина откроется вам.

Иштван не понял ни слова, но переспрашивать не стал.

– Где мы можем найти вашего бледнолицего помощника?

– Помощньика? – явно удивился Лиостро. – Я правда не поньимаю, о чем вы?

Иштван достал фотографию альбиноса, которую он,пользуясь случаем, припрятал в карман, когда покидалМаслова.

Граф взял карточку и, едва взглянув на нее, просиял.

– О, вы знаити, он был прекрасным человьеком. Я преждье не знал таких альбиносов. Он был добр и мил. Даже у менья не поднялась рука набить из его уникального тела чучьело. Но, к вашему сожалению, он умер, уже очень давно.

Иштван уловил легкие нотки грусти в голосе доктора.

– Мне нужен человек, очень похожий на этого.

– Он быль сиротой. Никто не знал, кто его родители, и братьев у него не было…

– Мне нужен другой. Тот, кто страдает тем же недугом.

– Альбинось? – задумчиво произнес доктор. – Не совьетовал бы я вамь связываться с представьителями данного вида. Это очень сильные и опасные сущьества.

– Может, вы мне и не советуете, но вы как никто другой, я уверен, знаете, что именно он исполняет ваш план по сборудьявольской коллекции. Не так ли?

– Плань? – искренне удивился доктор. – О чьем вы? Я не понимаю, что вы имеете в виду?

– Не прикидывайтесь, доктор. Вы не стали бы ждать, пока ваших вожделенных экспонатов настигнет смерть, и решили ускорить этот процесс, подослав к каждому из них своего преданного пса. Он приближает скоропостижную смерть вашим жертвам. Если вы не хотите говорить, это ваше право. Но я предупреждаю, что найду вашего уродца сам, и поверьте, он будет молить не о пощаде, а о смерти!

В глазах доктора на одно лишь мгновение мелькнула грусть, но это могло означать лишь сожаление к несчастному существу. Ничем другим он себя не выдал.

– Ваш друг, навьерно, уже ждет вас. Я не смею вас больше задерживать. Будтье добры вернуть мои документ, – сухо сказал доктор.

Иштван поднялся и вернул доктору его бумаги.

– Всего хорошего, и уверяю вас, до скорой встречи, –официально откланявшись, заявил Иштван, доктор нехотя улыбнулся.

Иштван вышел, провожаемый злобным взглядом доктора, явно ощущая, как сверлит ему спину этот омерзительный человек.

Димитриев, мило воркуя со служанкой, дожидался его в коридоре. Когда Иштван вышел, они испуганно встрепенулись и одарили его странными взглядами. Служанка, женщина довольно полная, но все же не лишенная своей женской прелести, смущенно покраснела.

– Ну вы меня простили, душенька? – галантно целуя ее полную ручку, протянул Петр.

– Я виновата перед вами, за что же мне вас прощать? – жалобно простонала она, замученная уже вниманием и вопросами Димитриева.

– Идем! – сухо сказал Иштван, проходя мимо воркующей парочки.

Димитриев успел на прощание чмокнуть пухлые пальчики служанки и последовал за другом на выход.

Когда служанка закрывала дверь, Димитриев напоследок одарил ее страстным взглядом и живо подмигнул.

– Ну что у тебя? – спросил Иштван, когда они вышли на улицу.

– Наша Лизи навещала доктора, накануне вечером. Машка говорит, доктор бесновался после ее ухода. Доктор всегда пребывает в одиночестве, высиживая подагру в своем уродливом кресле. Гостей не принимает, хотя один раз онаслышала не знакомый мужской голос, доносившийся из гостиной. Доктор с кем-то спорил, но тихо, и сам разговор она не разобрала.

Иштван улыбнулся самодовольной улыбкой.

– Теперь все становится на свои места. Наш доктор хитер. Перед смертью, каждый из его жертв якобы составилзавещание, по которому доктор может на свое усмотрение распоряжаться бренными останками несчастных. Как там было написано – завещание науке, в лице доктора Лиостро в частности. Вот как! Загнул и перемудрил, но самого себя. Одно мне не нравится, что даже если мы найдем у него в доме тела, это ничего нам не даст. Пока у нас нет других улик, тела он добывает законно. И тут не прикопаешься. Но мы-то знаем, что он виновен. Дело за малым – доказать это.

– Ты хочешь сказать, что каждый перед смертью писал завещание? – удивился Димитриев. – Но с какой целью?