– Альбиносы? Это птицы такие? – изумленно вмешался Димитриев.

– Не совсем. Альбиносы в научном мире – это существа,абсолютно лишенные живых красок. Вы обратили внимание, у него совершенно отсутствует пигментация. Он словно чистый холст. Довольно интересный экземпляр. Обычно общество отвергает их, и они становятся изгоями.

Иштван заметил, как загорелись азартом глаза доктора, когда он говорил об этом странном существе.

– Вы знаете что-то еще? – предположил Иштван.

– Да. Я хочу показать послание, которая эта девушка оставила вам.

Доктор достал из кармана небольшое зеркальце и перевернул его. На обратной стороне, по всей видимости острием женской заколки, было нацарапано:

«Облич. Лиостро».

– Даже перед смертью она оставалась верной мне, – грустно произнес Иштван. – Но Лиостро?

– Я бы уточнил – доктор Лиостро. Английский француз,больной фанатик смерти. Его имя известно всему миру, странно, что вы не слышали о нем прежде. ДжонатанЖан-Поль Лиостро, анатом, основавший французский музей анатомии. В его коллекциях такие экспонаты, как человек-слон, человек-мотылек.

Иштван усмехнулся, с грустной иронией.

– А теперь еще надо предполагать, человек-рыба и великан.

– Что вы говорите? – удивился доктор. – Вы все же слышали о нем? Он славится своим несметным богатством, которое сколотил на демонстрации миру странных и жутких существ.

– Но если он француз, как это может касаться нас?

– В том-то и дело. На прошлой неделе он прибыл в Петербург, чтобы отыскать новые экспонаты. Это событие не освещалось в прессе, чтобы не вызвать отрицательную реакцию масс. Кто захочет, чтобы его родственник былвыставлен на всеобщее обозрение? Это же надругательство над телом усопшего. Вот он и действует тихо и подпольно. Я узнал об этом совершенно случайно, столкнувшись всего пару дней назад с ним на Благовещенской. Одна моя знакомая квартируется в доме номер семь. Граф проживает в доме номер шесть.

Услышав адрес, Иштван все понял. Лизи жила на Благовещенской. Каким-то образом ей удалось выйти на след доктора. Вероятнее всего, доктор узнал о грозящей ему опасности разоблачения и посчитал нужным устранить любопытную девушку. Все-таки Лизи была профессионалкой в своем деле.

Иштван сделал шаг в сторону стола и осенил девушку крестом.

– Покойся с миром, родная.

– Ну что ты думаешь обо всем этом? – спросил Димитриев, когда они вышли на свежий воздух.

– А что думать? Картина начинает обретать свои очертания. Доктор приехал к нам с одной лишь целью – пополнить свою коллекцию. Как только мы сами не догадались проверить такой вариант? Он не мог открыто объявить о своих намерениях, поэтому и действовал тайно, но так дерзко. Теперь мы знаем, кто наш хозяин, – пса поймать будет делом времени.

– Может, не будем пока тревожить его? Установим слежку, пару дней посмотрим, послушаем… – предложил Петр.

– Нет у нас, Петя, двух дней! Нет – понимаешь. Князь Мухин начнет опасную войну, если мы не принесем ему голову убийцы к назначенному сроку. Ты же знаешь его методы. Ты как никто знаешь, что он за человек. Это может повредить государю, а у нас и так слишком много обиженных и озлобленных. Своими действиями князь даст лишний повод обвинить царя в слабости и кровожадности.

– Ты прав… ты прав, – согласился с доводами друга Димитриев.

– Мы поедем сейчас же к доктору, будем действовать решительно и нагло, это может сбить его с толку.

Иштван произнес последнюю фразу решительно и вподтверждение своего настроя хлопнул себя рукой по плечу.

Верхом они направились на Благовещенскую.

Глава 16

В накуренном помещении сидел странный мужчина. Роста он был обычного, телосложения вроде тоже, но лицо его, слишком вытянутое в длину, с заостренным подбородком и широким открытым лбом, напоминало огромную дыню и было несуразным и даже немного глупым. Черты его были довольно поверхностными, казалось, что творец не особо старался, создавая этот свой экспонат. Тонкая линия рта, словно вырезанная на желтом холсте, безумные глаза, слишком впалые и глубоко посаженные, и длинный острыйнос.

Это был известный всему ученому миру – граф Лиостро.Лощеный и ухоженный, он все же вызывал у собеседника неприязнь, одним только своим внешним видом.

Он сидел в любимом кожаном кресле, которое во все свои путешествия всегда брал с собой, чтобы не возникало страшного для него чувства ностальгии. В руках он держал книгу и тонким длинным пальцем переворачивал прочтенную страницу, отвратительно при этом причмокивая губами.

В комнату вошла служанка, единственная, кого он пригласил к себе на службу, когда приехал в Петербург. Лиостро исподлобья посмотрел на женщину и, не поднимая головы,грубо спросил:

– Что? Я просиль не тревожить мьеня!

– Но, господин Лиостро, к вам посетители, – виновато и немного испуганно промямлила служанка.

Она недавно служила у странного доктора и еще не привыкла к его грубости и к тому, что он избегает любых посетителей.

Лиостро бросил на женщину хищный взгляд, не предвещавший ничего хорошего, и грубо приказал:

– Вводьите!

Служанка исчезла, и в комнату вошли Димитриев и Облич. Еще по дороге они договорились, что, пока Иштван расспрашивает доктора, Петя должен выискать повод, чтобы покинуть комнату и обыскать дом доктора.

Лиостро с неохотой привстал, приветствуя гостей, продолжая при этом держаться одной рукой за кресло, но радость отвнезапного визита на его лице так и не появилась. Откровенно, он даже не скрывал своей неприязни к незваным гостям.

– Чьем обязан? – с ужасным акцентом, грубо режущим слух,спросил граф.

– Директор Департамента полиции, барон Облич, ИштванАркадьевич, – представился Иштван, намеренно воспроизведя свой титул и должность. – И мой коллега, начальник Особого отдела, господин Димитриев, Петр Семенович.

Граф никак не отреагировал на громкие чины и лишь передернулся от официального тона, которым говорилИштван.

– Русский полиций, ко мнье? – Доктор пожал плечами и непонимающе покачал головой. – Желаете чай?

– Если можно, –учтиво сказал Димитриев.

Доктор пригласил своих гостей присесть на небольшой диван, стоящий напротив его кресла, и, дернув за шнурок, сел сам. На лице его отразилось спокойствие. Со стороны казалось, что уродливое кресло придает силы этому немощно больному человеку и, покидая его, он лишается какой-то невидимой поддержки.

– Что привьело вас в мой дом? – злобно прищурившисьодним глазом, поинтересовался граф.

Иштвана не задела явная агрессивность, исходящая от графа. Он подался вперед и, сложив руки вместе, открыто заявил:

– Граф Лиостро, я подозреваю вас в причастности к убийствам и пришел поговорить с вами по душам, пока у насеще есть такая возможность. Сегодня мой визит не официальный, но если разговор у нас с вами не заладится, завтра я приду с жандармами и не буду столь любезен.

Выслушав речь Облича, доктор вальяжно откинулся в кресле и с дерзким, насмешливым выражением лица закинул ногу на ногу.

– Вы угрожать мне? Господьин сыщик? – хитро усмехнулся он.

– Я предупреждать вась, – не скупясь на сарказм, насмешливоответил Иштван.

Граф злобно дернулся, ноздри его раздулись, но он не стал предпринимать каких-либо движений.

– Гльюпо, гльюпо с вашьей стороны. Вы даже не представльяете, какая у меня поддрежка. Кто мои покровители. Я не буду сейчас мериться с вами властью и связямьи, это гльюпо. Но и отвьечать на ваши вапросьи я не собираюсь.

Вошла служанка с подносом и, поставив его на столик, протянула кружку Димитриеву. Петр, все это время внимательно следивший за разговором, отхлебнул из кружки, затем потянулся к столику, чтобы взять сахар, и в этот момент столкнулся с рукой служанки. Кружка опрокинулась ему на ноги. Петя вскочил, ошпаренный горячим чаем, и злобно посмотрел на неуклюжую женщину.

– Ты что, ослепла! – сердито прикрикнул он на служанку.