– Он уже мертв.

Катя снова радостно вскрикнула.

– Ах, какая же я глупая. Вы же сами знаете, как все правильно. – Вдруг ее взгляд вновь посуровел и она, склонив голову к левому плечику, сказала: – А насчет свадьбы вы подумайте. Я не дам вам свое согласие, но не оттого, что моя семья будет против, а оттого, что против будет мое сердце.

Еще немного она поговорила о погоде, затем о похоронах и о маленьком Митеньке, которому теперь будет спокойно. Рассказала она о том, что Великий князь согласился принять в дом жену своего умершего сына, но только не на правах члена семьи, а как гостью. Ольга выходит замуж, об этом давно уже говорилось, но так еще и не успели объявить. Мужа ей выбрали польского графа, и красавца, и офицера, на радость императору. Но обвенчаться они смогут только после того, как истечет срок траура.

Принесли чай, она разлила.

И долго они еще сидели, Иштван молча, Катя болтая без умолку.

Отказ девушки никак не сказался на его поведении. В глубине души его разрывало, его тянуло на дно безысходности, но с виду он был вполне спокоен. Иштван даже предположить не мог, что бороться за свою любимую ему придется не со всем светом, не с семьей девушки. А с ней самой. Это был жестокий удар по его чувствам.

Когда пришло время уходить, Иштван отчего-то ляпнул на прощание глупость, которая в один момент родилась в голове, но потом долго не отпускала.

– Катерина Дмитриевна, Ваше Высочество, – сказал он, целуя ей на прощание ручку, – я не знаю, как раскрыть вам истинную глубину моих к вам чувств. Вы говорите, что это не любовь, а я знаю – любовь. Вы с первого взгляда пленили мое сердце, покорили мою душу. Вы та женщина, с которой я желал бы прожить всю жизнь. Но если вы не сможете ответить мне взаимностью, тогда мне придется покинуть город. Видеть вас будет для меня самая большая мука.

Катя на мгновение вздрогнула и изменилась в лице.

– Покинуть? – недоверчиво переспросила она. – Но куда вы поедете? Здесь ваш дом, здесь ваша жизнь…

– Моя жизнь – это вы, Екатерина Дмитриевна! А теперь мне остались лишь мысли о вас и память. Я поеду в Москву.

И вдруг Катя гневно сверкнула глазами. Вновь в ней проснулся чертенок. Иногда в горе люди бывают непредсказуемы, ты не понимаешь, когда они будут шутить и смеяться, а когда будут рыдать и убиваться.

Катя сжала кулачки и сделала шаг назад. Она посмотрела на Облича как на врага. И следующей ее реакции Иштван никак ожидать не мог, оттого и опешил.

– Раз так, значит вы трус! – капризно закричала вдруг она. –Убирайтесь! Катитесь в свою Москву! Там вас ждут! А обо мне забудьте! И даже не смейте теребить меня в своей памяти! Меня это оскорбляет! Вам ясно?

– Вполне, – сухо ответил Иштван.

Обиженный ее словами, более, чем самим отказом, он стяжелым камнем на душе покинул дом князя.

​

***

​Прошла неделя с того самого дня, когда Иштван покинул ее дом. Обоих князей похоронили, Митеньку похоронили на семейном кладбище, рядом с матерью. Николая – на кладбище для офицеров, но под именем императора.

​Катя знала, что Иштван все же сдержал свое слово и попросил о переводе. Ему не отказали, и сегодня он должен уехать.

​– Ну и пусть катится, – думала про себя Катя. – Он жалкий трус!

Она могла стать его преданным другом, а он предпочел видеть в ней врага.

​Катя сидела у окна и смотрела на улицу.

​Скрипнула дверь, не поворачивая головы, Катя услышала мягкие шаги и шелест платья. Это пришла Ольга. Скоро ее сестра уедет, станет замужней дамой, и они больше не увидятся.

​Ольга подошла к сестре и опустилась на ручку ее кресла. Катя подняла на нее заплаканные глаза и устало улыбнулась. Оля поняла все без слов и ласково обняла сестру за плечи.

​– Катя, душа моя, – ласково начала она, – мой милый ребенок. Отчего же ты плачешь?

​– Я не плачу. Я просто устала от глупых и поверхностных людей.

​Оля тяжело вздохнула.

​– Как же ты еще юна и не зрела в своих решениях. Ты ведь убиваешься по своему сыщику. Я слышала, он сегодня уезжает, – серьезно сказала Оля.

​Катя знала об этом, но, услышав эти слова от сестры, она невольно вздрогнула и сжала в руке свой кружевной платочек. Он все же уезжает, это правда. Он бежит от нее, прикрывая свою трусость долгом. Он жалок и смешон, думала Катя.

​– Если так должно быть, пусть он едет. Так будет лучше. Нам нет будущего вместе, мы будем обречены на изгнание и погибель, как Ники, – с сожалением произнесла Катя.

​Оля вскинулась:

​– Ты ставишь на чаши весов совсем разные истории. Я одобряю твою пылкую и юношескую любовь к барону, но не одобряю твоего решения отказаться от своих чувств. Глупости ты говоришь, про ваше неравенство. Барон у царя на хорошем счету, у него блестящая родословная, он умен, красив и богат, именно такого зятя мечтает видеть в своем доме любой любящий отец.

​– Это все не то, это пустое, – словно в бреду повторила Катя. Она хотела отогнать от себя мысли о том, что она своими руками утопила свою любовь. А ведь это была именно она. Она лукавила, когда говорила ему о своем безразличии. Катя встрепенулась и посмотрела в глаза сестре, обреченным, потерянным взглядом. Оля нежно взяла ее за подбородок.

​– Дура ты, Катька, – ласково казала Ольга. – Любишь ты его, у тебя это в глазах горит. И он любит тебя, поэтому и бежит.

​Катя почувствовала, как щеки начали обжигать крупные слезы, в глазах защипало, и, закрыв лицо руками, она заплакала.

​– Ну и пусть! – сквозь слезы твердила Катя. – Пусть он катится в свою Москву. Мне все равно.

​Ольга обняла сестру и пригладила ее волосы.

​– Хорошая моя. Не все равно тебе, я же вижу. Было бы все равно, не плакала бы. Любишь ты своего сыщика.

​– И что мне делать? – с отчаянием воскликнула Катя.

​– Бежать за ним! Бежать и умолять остаться.

​Катя не поверила своим ушам.

​– Бежать? Умолять? А ты? Ты бы побежала?

​– Я – да, – тихо ответила Ольга.

​Катя посмотрела в грустные глаза сестры и вскочила на месте.

– Да, Оля, я глупая! Он же может уехать навсегда! И я больше никогда его не увижу! Я попрошу папеньку, он поймет меня! Ты права, он поймет.

– Поспеши, родная, внизу ждут мои сани, – ласково обнимая сестру, сказала Ольга. – Поспеши. Я помолюсь за тебя.

Катя выбежала из комнаты и бросилась вниз. На ходу онанакинула шубку, надела шапочку, натянула перчатки. Во дворе стояли сани, приготовленные для поездки Ольги. Катязабралась в них и громко крикнула: «На вокзал!»

​На вокзале было довольно людно. Катя выбежала на платформу. И, расталкивая толпу зевак, побежала к полицейскому, стоящему у перрона.

​– На Москву? – крикнула она, ухватывая удивленного офицера под локоть.

​Офицер указал ей нужное направление, Катя оглянулась и, не увидев на платформе Облича, бросилась в толпу. Она грубо расталкивала идущих навстречу скучающих зевак. Отчего они все идут так медленно, словно готовы уснуть. Она может опоздать. Она не успеет. Они мешают ей. Катя злилась все больше и больше, вновь и вновь сталкиваясь с очередным прохожим.

​Она выбежала на нужную платформу, спешно оглянулась и, сняв шапочку с растрепавшихся волос, громко крикнула:

– Господин сыщик!

​Катя бежала по перрону, заглядывая в окна стоящего поезда, совершенно не думая о том, как люди могут посмотреть на нее со стороны. Великая княжна, с тревогой на лице, бежит вдоль отходящего поезда, выкрикивая разные глупости, такое не часто можно было увидеть. Но ей было все равно. Она не могла позволить ему уехать.

​И вдруг она увидела его. В окне вагона. Он стоял и с высоты смотрел на нее, удивленным и слегка тревожным взглядом. Катя прочитала в его глазах грусть. Она бросилась к вагону и прижала ладони к замерзшему стеклу.

​– Господин сыщик! Я унижаюсь сейчас перед вами, оттого что люблю… Я лгала, когда говорила другое! И вы должны знать это! Я люблю вас больше жизни, больше чести своей и всего самого святого! Не уезжайте… не оставляйте меня одну в этом чужом и холодном  городе! Вы же поклялись! поклялись никогда не оставлять меня! Господин сыщик! – ее голос сорвался, и она прошептала одними губами: – Иван Аркадьевич… милый… я погибну без вас…