Отчим встречался со своей падчерицей раз в неделю. В ближайшее воскресенье Анна отказалась присоединиться к традиционному обеду, сославшись на усталость. Избегая прямого разговора, отчим пригласил Анну на прогулку в лесу, прилегающем к его загородному особняку, который он уступил Анне для проживания, оставаясь с ее матерью по будням в просторной московской квартире. Анна снова отнекивалась, объяснив, что она уже сделала утреннюю пробежку, и утомилась. Тогда отчим, не имея более терпения обхаживать ее, перешел на откровенность, не покинув ее комнаты.

- Ну, расскажи мне, в чем причина твоего затворничества? - спросил он бархатным голосом, откинувшись на спинку дивана, одетый в джемпер, с серьезным и в то же время располагающим выражением полного лица.

- Я все давно рассказала матери. Мнения своего не переменю, - отвечала она, без желания развивать эту тему.

- А я не принимаю решений, пока сам все не выслушаю, - с мягким настоянием продолжил он.

Взгляд его стал напряженным. Той ауры человека, обладавшего миллиардным состоянием, вполне хватало, чтобы падчерица ощутила довлеющую атмосферу. Но она чувствовала схожесть характеров, не сразу поддавалась на магнетизм одного из влиятельных людей, выложила свои условия в твердой и лаконичной форме.

- Ну что же, - заключил отчим, после недолгого раздумья. - Я не вижу смысла препятствовать твоему выбору. Твою учебу я оплачу. Мало того, ты ни в чем не будешь нуждаться.

Анна, не ожидая услышать такого ответа, готовясь продолжить свой протест, не смогла удержаться от восторга, хотя и сдержанного, - подсела к нему и впервые поцеловала в гладко выбритую щеку, пахнущую утонченным одеколоном. Разумеется, на него повлиял звонок из администрации президента, по настоянию которой племянницу держали в изоляции, но ловко спланированный ею скандал прорвал кольцо заговора молчания и принудил их пойти на уступку. Хотя это и была победа, но с горечью оттого, что даже очевидное право нужно было вырывать из когтей этих всесильных деспотов.

- У первого лица обнаружилось слабое место, - произнес Спирин, встретившись с Ритой в снятой на один день квартире.

- Наслышана.

- Не предлагал ли тебе Лаврецкий работать на него?

Рита проигнорировала этот вопрос, подняв лишь брови в ответ.

- Ты ведь училась на актрису, но потом вдруг перешла к нам на службу.

Его слова и жесты как яд проникали в ее сознание, и как она ни старалась, но противоядие так и не могла найти.

- У него есть и киностудии. Может тебе и впрямь пойти служить ему. В нашем ведомстве из своего обаяния ты вряд ли что-то еще выжмешь.

- Я понимаю, куда ты клонишь. Лаврецкий и сам дойдет до этой интрижки относительно президентской родственницы. Если уж я пришла к такой идее, то в его хитрую голову она придет и подавно.

- Но я то, как раз, и не могу допустить, чтобы этот назойливый интриган с кучей денег действовал самостоятельно. Он все испортит. К тому же, сделай он опрометчивый шаг, не в унисон власти, и он последует примеру другим опальным олигархам. Хуже того, еще и в тюрьму попадет. А он нам еще пригодится.

- Ну, а ты как задумал сыграть этой фигурой? Я имею в виду племянницу, - выразилась Рита с долей сарказма.

- Пока не знаю, - сухо отрезал Спирин.

После напряженной паузы продолжил.

- Ну ладно, что мы о делах, да о делах. У нас есть немного времени и эти вкусные блюда, - его сухой тон сменился почти на любовное воркование.

Отдавая свое тело, Рита физически страдала от его гнусного существа, от его ласк, от которых неприятным проникающим до каждой клетки огнем, пылала ее кожа. Впрочем, его предложение она находила заманчивым, он указывал ей выход из рабства.

После минут сладострастия он вернулся к деловому разговору.

- Наш общий знакомый Визант, завел шашни с актрисой театра. Ничего не могу сказать относительно ее талантов, но у своего режиссера она в фаворе, правда, в малоизвестном театре. Труппа скитается по разным местам, не имея достаточных средств арендовать достойные залы. И Визант оказывал им помощь, неизвестно из каких доходов. У простых агентов кошелек тонок для таких сумм.

Спирин часто не договаривал, оставляя пробелы для партнера, чтобы тот мог попасть впросак.

- Он финансирует своего соперника, то есть режиссера, почему-то, - делала выводы Рита, как бы отмежевываясь от скрытой колкости на счет ее возможной ревности.

- Ну, мне трудно об этом судить. Это скорее по вашей, женской части, разбираться в чувствах, - лукаво объяснился Спирин.

- Послушай, я не могу быть наживкой для Византа. Эту грань я не перейду, - эта полу ярость давалась ей легко, благодаря умению кокетничать. - Не загоняй меня в угол.

- Я предлагаю тебе всего лишь сменить род занятий, - миролюбиво ответил он. - Мне нужны свои люди в разных сферах деятельности. Политики доверяют больше репрессивным средствам. Хотя, пытаются влиять и на общественное сознание, что не всегда у них получается.

- А ты все надеешься, что советская власть вернется?

- Я не надеюсь, я знаю. Она, по правде сказать, и не исчезала, совсем. Мифология эффективнее насилия. А люди не изменились. Они, по-прежнему верят в то, что признано, а не в то, что независимо. Не журналисты манипулируют сознанием, которые разгребают чужое дерьмо, или сами испражняются в примитивной идеологии. Это под силу армии художников, которые будут иметь договор с властью. Шоу бизнес, или то, что еще называют искусством, становится главным дурманящим средством. Менеджеры по управлению умами должны заменить держиморд с их грубым подавлением, - свою пространную речь Спирин произнес так, будто множество раз повторял ее в голове.

- Это что, манифест? - иронично откликнулась Рита. - Но как и сколько не обманывай, людям надоест ложь. Все равно их нужно прессовать. Без этого не обойтись.

- Я устал от тесных рамок своей организации. Тупость одних, облаченных властью, порождает преступное сопротивление других. Вот и балансируй между ними. Только это тоже мало что дает.

- Почему бы тогда и тебе не уйти, заняться каким-нибудь частным делом, тем же продюсированием, к примеру. Ты, достаточно молод, и полон сил, - игриво подхватила Рита.

- Увы, я слишком привык к прямой власти. И я не уверен в успехе на другой ниве. А жизнь скоротечна, обеднена выбором, поэтому и приходиться искушать судьбу дерзкими поступками. Явно не в угоду Всевышнему. Многие люди совершают тайную сделку с дьяволом, потому как властное меньшинство, заключило ее на легальной основе.

- Так ты к тому же, и падший ангел?

- Я вообще не ангел. Ангел, скорее ты. Я же знаю, как тебе претит связь со мной. Ты делаешь то, чего не можешь избежать, страдаешь, как и все при этом, но в отличие от других, умеешь все скрывать. Как это у тебя так выходит? - с издевкой произнес Спирин.

Рита усмехнулась гортанным, но мягким голосом.

- Может, ты меня не достаточно знаешь?

- Достаточно для того, чтобы иметь к тебе постоянный интерес. Подумай над моим предложением всерьез.

- Я уже подумала. Я бы и не прочь, но контора на меня обозлится. Вдруг это дело с Сотником обретет огласку, тогда привлечь того, кто вне службы, легче. В интересах чести мундира - преследовать отщепенцев. Еще окажусь в роли стрелочника, - с театральным гневом спросила она.

- Мы в одной упряжке. Мне тебя сдать, все равно, что себя подставить, - уже с неподдельным недовольством, одернул он ее.

Глупо ждать от нее мужества, думал Спирин. Этот хрупкий, красивый цветок тут же сломается, когда на нее налягут волки из управления внутренней безопасности. Ко всему прочему, она, не состоявшаяся принцесса, хотя еще имеет шансы ею стать. Она уже ощутила буйную страсть к тщеславию и власти. Это демоническая сила, под ее влиянием Рита поступит как угодно. Никакой страх перед преследованием с его стороны ее не удержит.