Похвала сопернику совсем сбила с толку Лаврецкого, у него отпало желание вторгаться в тему интимных отношений, где женщины всегда сильнее.

- Мне известно, на какие средства Визант проживает в Париже. Он связан с неким Отисом, где встретился еще в лагере, и кто, по некоторым данным, владелец крупного бриллиантового состояния. История тянется еще с советских времен. В том уголовном деле участвовал и Юдин, друг Спирина. Эту взаимосвязь мы тоже должны отразить в своем телевизионном расследовании, - сухим тоном продолжил Лаврецкий той темой, которая ему была наиболее близка. - Как можно быстрее мы должны приступать к съемкам. Фактов для этого достаточно.

- Откуда у вас такая информация? - искренне удивилась Рита.

- Не важно, - с насмешливым превосходством ответил Лаврецкий. - Впрочем, все вытекает из логики обстоятельств. Некто Вера Щербакова ведет роскошный образ жизни в Европе. Она дочь этого бриллиантового афериста Отиса. Ее гонораров от мелких ролей в телесериалах не хватит на такую жизнь.

Именно эта тема была желанна для Риты, которой не нужно было прикрывать чувство мести необходимостью общего дела. Пока ее босс намеревался отквитаться с властью, она могла свести свои счеты, как давнишние, так и вновь приобретенные. Да и черт с этим Византом, не она ведь раскрутила маховик политических интриг.

ЭПИЛОГ.

Уже через две недели Александр изнывал от ада бесконечной жары и отсутствия любимого дела. Рыбалка в открытом океане, охота в джунглях и туризм, не восполняли адреналиновый голод, скорее разжигали тоску по острому риску и приключениям.

Выбраться в Латинскую Америку ему помог Воленталь, получивший одобрение от своего начальства, после успешной полицейской операции, которая повлияла и на то, что Визант больше стал доверять своему союзнику.

Он следил за всеми событиями, из которых вынужденно выпал, но как надеялся, не навсегда. Российский президент отправил в отставку секретаря совета безопасности и министра внутренних дел с его заместителями, но дальше этого дело не получило продолжения, несмотря на лавину скандальных публикаций в прессе, особенно западной. Всплыла и темная фигура Спирина, бесследно исчезнувшего. Муссировались слухи и о предотвращении покушения на жизнь племянницы президента, хотя власти так этого и не признали.

Спустя еще неделю, Александр получил зашифрованное электронное послание от Воленталя. Приятель предлагал перевести на его счет сумму, причитающуюся от сделки с Отисом, хотя Визант давно отмежевался от этого. Впрочем, его доля была довольно соблазнительна, чтобы от нее отказываться, тем более, когда он изрядно поиздержался, а денежного остатка ему вряд ли хватило до конца его дней.

К тому же, Воленталь прибавлял, что прекращает отношения с Отисом, ослепленного своим сокровищем настолько, что предложившего организовать контрабанду своих злосчастных камней из России, оказавшихся у него, судя по всему, в несметном количестве. Здесь уже дело пахло серьезным преступлением.

Более приятной новостью было то, что Анна Панина ищет с ним контакт. Приглушенное чувство к ней, которое, как казалось, поглощалось тоской по прежнему образу жизни, должно было совсем истлеть и стать лишь воспоминаниями. Но оно вдруг воспарило, не обремененное безумными поступками, приняло облик ласкового солнца, против прежних образов ослепительных вспышек на фоне темного небосвода.

Визант отправил электронное сообщение, указав, в какое время он может выйти с ней на связь. Это произошло в Мехико, в одном из Интернет кафе. Он узнал ее лицо на мониторе, но вести переговоры они решили с помощью текста, из-за некачественной визуальной трансляции. Она обещала выслать ему паспорта и письменные гарантии от одного из высших должностных лиц, что его не будут преследовать. Бумаги предполагалось доставить по дипломатической почте, в любую точку мира.

Через неделю Визант получил пакет от посыльного. В первую очередь он обратил внимание на лист с гербовым знаком, подписью и штампом главы президентской администрации. Записка уведомляла, что его не будут преследовать в уголовном порядке.

В этот же конверт был помещен и второй, меньший размером. В нем он обнаружил два паспорта, в одном из которых был вкладыш, с запиской. «По этому паспорту вас могут найти враги из ФСБ. Используйте его, когда возникнет необходимость выяснить, охотятся за вами, или нет. О бриллиантовом деле мы в курсе. Будьте осторожны».

С чувством выполненного долга, и той особой грусти, венчающей окончание яркой и драматической истории, он предвкушал новые сражения.

Вскоре вышел и фильм телекомпании Лаврецкого, добавив масла в тлеющий скандал, и как бы отвлекая внимание от самого магната, чье имя фигурировало в прессе в связи с отмыванием средств из России. Европейские власти не могли оставаться в стороне, принимая, правда, скорее второстепенные шаги.

Так, британская полиция открыла уголовное дело против одной русской актрисы Веры Щербаковой, обвинив ее в легализации средств неизвестного происхождения. Похоже, карьера Веры была сломана, такого падения репутации, здесь, на Западе не прощают. Был в списке розыска и Ивлев, как человек, имевший отношение к террористической группировке.

Обвинение против Веры провоцировало Византа вернуться в Европу и восстановить справедливость, хотя он не имел представления, каким образом можно было это сделать. Разве что отквитаться со Спириным и его подручными, доводись встретиться с ними.

Первым барьером для его порыва было то, что он сам все еще находился в розыске Интерпола. Он стал зондировать почву через Воленталя о возможности снятия с него обвинений со стороны европейской Фемиды, предложив в обмен некое сотрудничество. Воленталь пока обещал только личное желание помочь, что уже само по себе обнадеживало.

Стечение обстоятельств также привело Спирина в Латинскую Америку, излюбленное место укрытия от мирового правосудия. Наблюдая за обстановкой в России и Европе, он постепенно стал уставать от тропической лености, а настоящий азарт шпиономании в нем проснулся после выхода документального фильма телекомпании Лаврецкого, где ему отводилась чуть ли не главная роль заговорщика в последних событиях. И хотя это будоражило прессу, правосудие до сих пор не имело против него достаточных улик, что льстило ему и придавало чувство превосходства над врагами, чья попытка отомстить ему этим фильмом оказалась неудачной.

Спирин стал посылать кодированные эзоповым языком обращения на сайты, которые мог просматривать и улизнувший от полиции Ивлев. Сообщник откликнулся после десятка попыток, и как оказалось, судьба его также забросила в Южную Америку.

Соблюдая все правила конспирации, они встретились в Сантьяго в одном из кафе. Убедившись, что никто из них не привел хвост, они отправились в мотель.

Они не распространялись по поводу того, как им удалось уйти от когтей спецслужб, и с уверенностью победителей перешли к делу, которое у них было на уме без предварительной договоренности.

- Надеюсь, ты внимательно просмотрел этот препаршивый фильм? - насмешливо спросил Спирин.

- Даже проштудировал все публикации в прессе и всякие бредни в Интернете, - браво отвечал Ивлев, ощущая тайное превосходство из-за того, что получил гонорар за последнюю операцию, больше чем сам босс.

- Если правда то, что у этого Отиса бриллиантовое состояние миллионов в сто долларов, по некоторым оценкам, тогда следует продолжить игру.

- Я бы от этого не отказался. Но игра усложнилась. После этой шумихи в прессе появится тьма конкурентов. Да и фильм может стать только приманкой для нас. Ведь за нашими головами тоже охотников прибавилось, тут и спецслужбы, и исламисты.

- Наверное, так оно и есть, - ответил Спирин с долей иронии, намекая на то, что охотятся именно на собеседника, а не на него. - Но у тебя есть опыт и зацепки. А у меня есть аргументы против властей. За всю свою служивую жизнь, я собрал очень пухлое досье, по серьезнее того, чем грозился этот выскочка Визант. У меня на крючке есть и крупная рыба. Хотя, конечно, можно успокоиться, и доживать свои дни у океана.