— У меня не было шанса спросить об этом, — Саймон сунул руки в карманы. — Джордан сказал мне бежать. Так что я побежал, прямо в руки клана Морин. Видимо у нее были наблюдатели поблизости. Думаю это наказание за то, что я убежал и оставил его. Если бы я не сделал этого, если бы меня не похитили, то он бы никогда не отправился в Претор, и его бы не убили.

— Прекрати. — Саймон удивленно взглянул на Клэри. Она по-настоящему разозлилась. — Перестань винить себя. Джордан не случайно был твоим стражем. Он хотел эту работу, чтобы быть ближе к Майе. Он знал, на какой риск идет. Он добровольно пошел на это. Это был его выбор. Он искал искупления. Из-за того, что произошло между ним и Майей. Из-за того, что он сделал. Вот чем был для него Претор. Это спасло его. Он превратился в монстра. Ранил Майю. И ее тоже превратил в монстра. То, что он сделал непростительно. Если бы у него не было Претора, если бы у него не было тебя, чтобы заботиться о ком-то, это бы съедало его, пока бы он не убил себя.

— Клэри… — Саймон был потрясен ядом в ее словах.

Она вздрогнула, как будто задела мерзкую паутину. Они вышли на длинную улицу у канала, вдоль которой стояли высокие старинные дома. Они напомнили Саймону картинки богатых районов Амстердама.

— Вот это дом Лайтвудов. Высшие члены Совета владельцы домов на этой улице. Консул, Инквизитор, представители нежити. Нам просто нужно узнать, где дом Рафаэля…

— Там, — сказал Саймон и указал на крайний дом с черной дверью. На ней была нарисована серебряная звезда. — Звезда для Детей Тьмы. Потому что мы не видим солнечного света, — он улыбнулся ей. Ну, или попытался сделать это. Голод разжигал кровь: его вены казались раскаленными проводами под кожей.

Он развернулся и поднялся по ступенькам. Дверной молоток был тяжелым и в форме руны. Стук отозвался гулом в доме.

Саймон слышал, как Клэри поднималась по лестнице позади него и в этот момент дверь открылась. Рафаэль стоял на пороге, избегая солнечного света, проникавшего через открытую дверь. В тени Саймон мог разглядеть лишь его очертания: вьющиеся волосы, белоснежные зубы, мелькнувшие, когда он поприветствовал их.

— Светоч. Дочь Валентина.

Клэри раздраженно хмыкнула.

— Ты хоть кого-нибудь называешь по имени?

— Лишь моих друзей, — ответил Рафаэль.

— У тебя есть друзья? — спросил Саймон.

Рафаэль недовольно взглянул на него.

— Я предполагаю, что вы пришли сюда за кровью?

— Да, — сказала Клэри. Саймон промолчал. При звуке слова «кровь» он почувствовал слабость. Его желудок скрутило. У него проснулся аппетит.

Рафаэль бросил взгляд на Саймона.

— Ты выглядишь голодным. Может быть, ты должен был принять мое предложение прошлой ночью?

Брови Клэри удивленно приподнялись, но Саймон лишь нахмурился.

— Если ты хочешь, чтобы я поговорил с Инквизитором за тебя, то должен дать мне кровь. В противном случае я сорвусь и съем его.

— Мне кажется, это ранит его бедненькую дочурку. Хотя, уже вчера она выглядела не слишком довольной от встречи с тобой, — Рафаэль скрылся в тени дома. Клэри взглянула на Саймона.

— Я так понимаю, ты вчера виделся с Изабель?

— Ты правильно поняла.

— И все прошло не очень хорошо.

Избавил Саймона от ответа вновь появившийся Рафаэль. Он принес закупоренную стеклянную бутыль, наполненную красной жидкостью. Саймон взял ее с нетерпением.

Запах крови проник в его ноздри. Дразнящий и сладкий. Саймон выдернул пробку и глотнул из бутылки. Его клыки выпустились, хотя в них не было нужды. Вампиры обычно не пьют из бутылок. Его зубы оцарапали кожу, когда он вытер тыльной стороной ладони губы.

Карие глаза Рафаэля блестели.

— Я соболезную на счет твоего друга оборотня.

Саймон напрягся. Клэри положила руку на его плечо.

— Ты лжешь, — сказал Саймон. — Ты бесился от того, что у меня страж Претора.

Рафаэль задумчиво просвистел.

— Ни стража, ни метки Каина. Тебя лишили всей защиты. Наверно странно знать, что теперь ты по-настоящему можешь умереть, Светоч.

Саймон уставился на него.

— Почему ты так усердно стараешься? — спросил он, и сделал еще глоток из бутылки. На этот раз кровь была горькой, даже слегка кислой. — Заставить меня ненавидеть тебя? Или дело в том, что ты ненавидишь меня?

Повисло долгое молчание. Саймон понял, что Рафаэль был босиком, стоя у самого края линии солнечного света вдоль паркета. Еще шаг вперед, и его кожа загорится.

Саймон сглотнул, смакуя вкус крови у него во рту, почувствовав себя опьяненным.

— Ты не ненавидишь меня, — понял он, глядя на белый шрам на горле Рафаэля, где когда-то побывало распятие. — Ты завидуешь.

Не сказав ни слова, Рафаэль захлопнул дверь перед ним.

Клэри выдохнула.

— Ничего себе. Это было круто.

Саймон ничего не ответил, просто развернулся и спустился вниз по ступенькам. Он остановился внизу, чтобы допить из бутылки, а затем, к ее удивлению, бросил ее. Она пролетела полпути дальше по улице и врезалась в фонарный столб, разбившись и оставив мазок крови на нем.

— Саймон? — Клэри поспешила за ним. — Ты в порядке?

Он сделал неопределенный жест.

— Я не знаю. Джордан, Майя, Рафаэль, это все… это слишком много. Я не знаю, что должен делать.

— Ты имеешь в виду разговор с Инквизитором для него? — Клэри поторопилась, чтобы догнать Саймона, в то время как он начал бесцельно брести по улице. Подул ветер, растрепав его каштановые волосы.

— Нет, ничего, — он колебался мгновение, прежде чем отойти от нее. Клэри прищурилась. Если бы она не знала его лучше, то не догадалась бы, что он пьян.

— Мне здесь не место, — сказал он. Саймон остановился перед домом Инквизитора. Он откинул голову, глядя на окна. — Что ты думаешь, они делают там?

— Ужинают? — предположила Клэри. Начали включаться фонари, освещая улицу. — Живут собственной жизнью? Да ладно, Саймон. Они скорее всего знали людей, погибших в битве прошлой ночью. Если хочешь увидеть Изабель, то завтра заседание Совета и…

— Она знает, — сказал он. — Что ее родители почти на грани разрыва. Что у ее отца была любовница.

— У него что? — спросила Клэри, уставившись на Саймона. — Когда?

— Давным-давно, — голос Саймона был невнятным. — До появления Макса. Он собирался уйти… но узнал о Максе, поэтому остался. Мариза рассказала Изабель, несколько лет назад. Несправедливо возложить на девочку такую тайну. Иззи сильная, но все же. Ты не должна была делать этого. Не с твоим ребенком. Ты должна… сама нести свое бремя.

— Саймон, — она подумала о его матери, выгнавшей его из дома. Ты не должна была делать этого. Не с твоим ребенком. — Как давно ты знаешь? О Роберте и Маризе?

— Несколько месяцев, — он подошел к воротам напротив дома. — Я всегда хотел помочь ей, но она не хотела, чтобы я что-нибудь говорил, делал что-нибудь — между прочим, твоя мама тоже знает. Она сказала Иззи, с кем изменил Роберт. Она не знакома с ней. И я не знаю, делает ли это ситуацию лучше или хуже.

— Что? Саймон, ты пьян. Саймон…

Саймон кинулся на ворота дома Инквизитора, отчего те громко загрохотали.

— Изабель! — крикнул он, откинув голову. — Изабель!

— Святые… — Клэри схватила Саймона за рукав. — Саймон, — прошипела она. — Ты вампир, в центре Идриса. Может тебе не следует привлекать внимания.

Саймон проигнорировал ее.

— Изабель! — закричал он снова. — Спусти свои косы цвета вороного крыла!

— О Господи, — пробормотала Клэри. — В крови, что дал тебе Рафаэль, что-то было, да? Я убью его.

— Он уже мертв, — заметил Саймон.

— Он нежить. Он может умереть еще раз. Я пере-убью его. Давай, Саймон. Давай вернемся, и ты приляжешь, а я положу тебе лед на голову.

— Изабель! — крикнул Саймон.

Одно из окон наверху распахнулось, и выглянула Изабель. Ее волосы были распущены, обрамляя ее лицо. Он выглядела разъяренной.

— Саймон, заткнись, — прошипела она.

— Нет! — заявил Саймон. — Моя благородная леди, я должен заслужить вашу милость.