- Бензина ещё возьми.
- Угу. – Он собрал автомат, со щелчком присоединил магазин, – за занавеской, где сидели Инесса с сыном, испуганно ворохнулись. Владимир усмехнулся:
- Значит, как договорились – ухожу демонстративно, в лес, с разгрузкой и автоматом, чтобы все видели. Легенда: пешком возвращаюсь в Мувск, пусть там в первую очередь ищут. Громосеев, сколько бы их не приехало, явно уж прочёсывание и погоню устраивать не станет, не рискнёт просто. Автомат и патроны оставлю где мотоцикл стоит сейчас. Завтра забери! Хотя нет, когда Громосеев уедет, тогда.
- Фигово тебе будет без оружия в дороге. Может хоть пневму мою...
- Вовчик, не смеши. Я с Вадимом поговорю – он ведь главаря пистолет прибрал, я видел. Хотя тот, вроде, все патроны расстрелял...
- Может не отдать. Куркуль ещё тот.
- Да. Может. Но попробую договориться. Чёрт, с Гулькой ещё попрощаться надо!
- Сейчас Зулька её позовёт. Вот ещё накидку возьми – если дождь. Палатку ты не хочешь...
- Нет, Вовчик, на мотоцикле я, если даже с объездом постов и по второстепенным дорогам, за пару дней максимум доберусь, не стОит... сейчас пока не холодно. Э, что это, зачем?
- Ну, пиротехника – помнишь, в Гекторе покупали? Стрелялки – трещалки, может пригодиться для отвлечения внимания. Так, нож у тебя есть... на, сухпай. Армейский, на три дня. Не, возьми на пять. Чо ты, не на себе тащить, на моторе, лишним не будет. Кружку я тебе положил, моя походная, вместо котелка. Сухое горючее на растопку. Флягу... вот.
Вовчик хлопотал, и Владимир не мешал ему, понимая что своей этой заботой, собирая друга в дальний и рискованный путь, тот отвлекается от своих печальных мыслей, от грядущих проблем. Надька. Ранения – неясно ещё не будет ли последствий, особенно от той глубокой колотой в груди. Хронов, поклявшийся сжить бывшего приятеля со света. Уходящий в неизвестность друг. Враждебное окружение. Десяток девчонок, ответственность за которых, как тяжёлую, но обязательную ношу Вовчик нераздумывая взвалил на свои плечи.
- ... хорошая фляга! – болтал между делом, помогая укладывать рюкзак Владимиру Вовчик, – Налджин Триангл Оазис. Чехол от американской; вернее, от китайского её клона. Застёжки, вынимать удобно; там же алюминиевая кружка под дно со складывающимися ручками, на пояс крепить удобно; чехол внутри мохнатый – сравнительно хорошо температуру держит; термос не термос, конечно, но всё же. Но воняла! Пластиком. Фули, китайчатина, чо ты хочешь. Эту в турмаге отдельно купил, в чехол входит как родная, и совсем другое дело! Экологичная, бля. Налджин, фуле. Туда сладкого чаю налью сейчас. Вот. Зажигалки. По разным карманам. Аптечку – всегда при себе! Ещё вот – отдельно перевязочный пакет в набедренный карман сунь, – видишь, на моём опыте, перевязки после боя, как и патронов в бою, никогда много не бывает... тьфу-тьфу-тьфу, конечно. Ещё нож возьми. На моём опыте – на бедро или на голень. Мне вот в церкви-то здОрово не хватило, хорошо надфиль под рукой оказался в той свалке-то... О! Очки! У тебя ж ни шлема мотоциклетного, ничего! Как ты...
- Нормально, Вовчик, я уже подумал об этом. Мои, стрелковые, от ESS, самое то. Ничего, без шлема как-нибудь, сейчас с ПДД проще стало.
Залаял Артишок, без злости, как на знакомых, зазвенел цепью. Владимир выглянул в окно:
- О, целая делегация. Все наши красавицы, в полном составе, и даже Мэгги с ними... хотя нет, Адельки нету, у Ильи, небось. Чёрт не дадут ведь с Гулькой толком попрощаться! Ну, Зульфия, ну!.. просил же только Гульке шепнуть!
- Вовк... я всё спросить хотел, и всё как-то... ну...
- Что?
- Вы с Гулькой – как? Уже?.. Того?.. Этого самого? Или как? Не, ты не отвечай, если я не по делу...
- Да нет, почему же... – Владимир даже чуть покраснел, – Ты ж мой друг. Знаешь... Как-то... В общем, если коротко – то нет. Не спали мы с ней, если ты это имеешь ввиду. Ну, то есть не трахались. Тьфу, словечко... Not making love, короче. Оттого и с венчанием как бы спешил...
- Ого. Ну ты кремень.
- Угу. Мне самому удивительно. Очень она, это... строго себя блюдёт. Что, в общем, для серьёзных отношений как бы и не плохо... до определённых пределов, конечно... Да ей и самой трудно это – темперамент!
Он замолк – в дверь, постучавшись, прошёл Вадим и Алла. Гузели с ними не было.
- Исэнмесез! Хэерле иртэ! – Вадим тут же покосился на лежащий на столе автомат: – Квартиранты?... Ага. – сразу перешёл на полушёпот, к делу: – Как пойдёшь? Я так понял – в Оршанск? На мопеде на том самом?
Жена Вадима тут же стала расспрашивать Вовчика о его самочувствии, заставила показать рану на груди; стала выкладывать на стол принесённые с собой медикаменты.
- На мотоцикле, да. К каравану примкну, и дальше по ситуации.
- Давай, егет, давай... удачи. Дуру-то с собой возьмёшь? – понизив голос вообще до полной конфиденциальности, он кивнул на автомат.
- Как бы да... для вида.
- Мне оставь! Заметут тебя если мои бывшие коллеги с автоматом да на том самом мотоцикле, – хрен отвертишься!
- Я вообще Вовчику оставлю, он заберёт потом.
- Мне лучше.
- Вадим... – непроходимая жадность будущего тестя начала уже не на шутку подбешивать Владимира, – Ты это... с ума-то не сходи? Зачем тебе в хозяйстве два машин-гана? Кого ты им вооружишь? Аллу, Гульку, Зульфию? Может квартиранта своего? А Вовчик, значит, случись что, топором отмахиваться будет и из арбалета отстреливаться??
- Может я ему потом и дам... может! – с безмятежной наглостью заявил будущий тесть, – Да ладно, чё ты раскипятился? Вовчику так Вовчику. Ты вообще как это – насовсем? Или вернёшься через время?
Они отошли в дальний угол и полушёпотом секретничали уже там.
- Вернусь... Ясное дело вернусь! Мы же с Гузелью, как говорится... ну, как раньше говорили, ‘заявление подали’ – венчаться. Только видишь как оно получилось...
- Оно так, оно конечно... – Вадим видимо смягчился, – А этот... поп-то? Как он? Не может, што ль, по-быстрому, свой никах прочитать или что у него там? Всвязи с особыми обстоятельствами.
- Не может. Не в себе он. Мы когда рано уходили, он уже проснулся, опять кагора принял боттл, – и снова в отключку. Вроде как грешить так грешить.
- Переживает... – понимающе кивнул Вадим, – Слаб в коленках. Он мне сразу незанравился. Служитель культа, ипи яво.
- Пистолет дашь? – прямо спросил Владимир.
- Какой пистолет, про што ты?? – встрепенулся Вадим, – Нет никакого пистолета!..
- Тихо ты.
- ... за пистолет вообще никто не в курсях, и юрист мой этот сраный даже не предъявлял, только за ружья! А гильзы пацанва все собрала. Не было пистолета! Кобуру я с того снял...
- Дашь??
- Нету ведь.
- Вадим... ты наглей-то в меру. Мне ведь далеко ехать... Я... знаешь, я всё Гульке расскажу, и Алле – что ты ствол мне в дорогу дать не хочешь! – нашёл он вдруг интуитивно правильный ‘рычаг’, – И если со мной в дороге чего – то всё на тебе!
- Билять... – теперь Вадим явно призадумался. Перспектива быть согласованно прессуемым женской частью своей семьи, при явном её численном перевесе, совсем ему не понравилась, – Да в ём и патронов же нету. Он же все патроны расстрелял, ты ж видел. Знаешь – я тебе обрез дам, во!
- Какой ‘обрез’, откуда??
- Ну... – Вадим опять начал мяться, – Порежем одно из тех ружей. Из трофейных. В дороге обрез дробовика так и получше пулевого короткоствола будет – снопом бьет! У меня и патроны есть дробовые укороченные, навроде родезийских, слыхал?
- Вадим, у меня времени нет, – постарался додавить Владимир, – Громосеев в любую минуту может заявиться, Борис Андреич с хроновской шоблой может попробовать меня задержать. Самое время стволы сейчас пилить, ага. Ты сам подумай. Да и... обрез есть обрез.
- Билять... – опять повторил сосед, он же будущий тесть, и на несколько секунд призадумался. Потом глянул на жену, заканчивавшую перевязывать Вовчика, на занавеску в дальнем конце комнаты, отделявшей обиталище квартирантов; на окно, за которым во дворе что-то совсем расшумелись девчонки.