Его уверенность передалась ‘аудитории’. Всхлипы и бессвязные выкрики затихли, теперь на Вовчика, стоявшего на крыльце, смотрели снизу вверх с надеждой и уважением.
- Вовчик... точно ты... этих?
- Я! Обоих! И ещё двоих – отец Андрей. И любого так – лехко!!
- Вовчик... так Вовка же автомат заберёт? И ружья те... куда-то пропали. А? Как обороняться? Даже если и ‘на пригорке’ и в каменном доме?
- Верьте мне, девчонки! Всё будет решено, я отвечаю!
- Хорошо если так...
Успокаивающиеся уже девушки начали вроде как отходить от очередного стресса и даже чуть улыбаться в ответ на усиленно индуцируемую Вовчиком уверенность. Ну, нормально. Теперь, главное, их занять чем-то, чтобы не раскисали вновь...
- Короче! Вовка уходит, да. ТАК НАДО! Мы остаёмся. И всё у нас БУДЕТ ХОРОШО – я вам говорю! Внятно?? А сейчас резину больше не тянем – Вовке надо идти, поскольку неровён час... ну, вы в курсе. Катя! Прикинь, что в первую очередь переносим. Кухню тоже нужно будет туда перебазировать, Мэгги, слышишь?..
Против ожидания Мэгги безропотно кивнула.
- ... и запасы продуктов. Кровати. Матрасы. Вещи. Сегодня же начнём стеклить окна и обустраиваться! Носы выше держать! Вот так... Катерина! Брось нафиг этот платок, ты себе уже руки в кровь стёрла – я тебе говорю: это всё ты себе навыдумывала! Всё! Навыдумывала! Всё не так было – а как было на самом деле, я потом скажу, поняла! К делу, девки! Прощаемся – и нах хауз, за вещами!
- А Вовка ещё вернётся?..
- Конечно! Конечно вернётся – вот как всё уляжется, и возвратится!
- Ну... ладно тогда.
Вовку вновь обступили, теперь уже оттеснив Гузель, и стали с ним обниматься, прощаясь. Начмокали его в щёки и в нос столько, что он почувствовал себя каким-то плюшевым медвежонком, попавшим в детсад.
- Вернусь, девчонки, чо вы... сами ж понимаете. Вот и Гузель... Вовчик... куда ж я?.. Само собой вернусь!
Последней пробилась к нему Мэгги, обняла обеими руками за шею, прижалась на мгновение как бы случайно грудью, животом, тазом, поцеловала ‘по-дружески’ – но в губы... Чтобы не выглядеть идиотом, отмахиваясь вроде как от невинно, или почти невинно прощающейся красотки, пришлось терпеть, хотя он и понимал какую боль это зрелище доставляет стоявшей теперь поодаль Гузели. Хорошо хоть отец уходя забрал у неё ружьё, а то б, неровён час... эти восточные темпераменты...
А присевшая на крыльцо Катерина уже спешно что-то чиркала карандашом в блокноте, набрасывая список.
- Вовка! Сюда подойди-ка! Вот смотри, что нам надо. Если ты всё одно возвращаться будешь, привези с Мувска... или куда ты там... ну, неважно; в общем смотри: гигиенические прокладки. Лучше которые... а, всё одно не будешь выбирать, вези всё что есть! Перчатки. Рабочие и зимние. Если пряжа будет – вези, зимой будем вязать. Спицы, разных номеров. Да, я умею, и научу. Носки, чулки. Чулки лучше которые... ааа, какие будут! Поизносились тут за лето, скоро в портянках ходить будем! Медикаменты. Вот тут целый список. Пасту зубную какую-нибудь приличную. Мыло – только не хозяйственное, чтоб волосы мыть... ещё лучше шампунь! Сладкого чего – озверели тут без сладкого! Курагу привези сушёную – жутко её у нас все любят! Обувь...
Он взял и просмотрел список..
- Кать, это на хорошую автолавку. Ясно, что я постараюсь вернуться на колёсах, а не на своих двоих, но тут многое, наверно, сейчас и не достать... да и дорого будет. Нет, деньги есть, конечно... Впрочем, кое-что у Вовчика есть в запасах, я думаю, он...
Катерина взглянула на него строго снизу вверх:
- Мы, Володь, не одалживаться. Тут вот какое дело... – она потянула стоявший у ног жёсткий полиэтиленовый пакет с эмблемой ‘Гектора’, в котором просматривалось что-то прямоугольно-увесистое. Достала коробку, сняла крышку.
- ...!
- ... вот! И мы решили, пока эти деньги ещё ходят, все их передать тебе. Мы считаем что именно ты сможешь с умом ими распорядиться. Ну и – заказы. Тут явно на всё хватит. И не только.
Загалдели, наперебой объясняя ситуацию девчонки.
- ... тут всё это сраное Озерье купить хватит, вместе со сраной Никоновкой!
- ... Эх, эти бы деньги, и раньше бы, в Мувске!..
- Корову купить! Чтоб молока каждый день!
- Сапоги мне! Без каблуков. Размер...
- Галоши лучше. Как у бабок – в деревне вещь незаменимая!
- Галоши ей! Вот и будешь как бабка! Вовка! Из косметики что-нибудь! Карандаш для губ, контурный, вишнёвый, или какой будет. Тушь для ресниц! Карандаш для подводки. Чёрный и синий, с растушёвкой. Знаешь, бывают такие... не знаешь?.. Ну тогда просто карандаш. Два. Нет – сколько будет, столько и... у всех уже позаканчивались. Помаду.
- Тампакс-тампакс-тампакс!
- Антицеллюлитную ей сыворотку, хи! Серум. Наела мясА на картошке!
- Крем для рук, Вовка! Если будет такая возможность. А то цыпки... знаешь какая это гадость – цыпки??
- Ну, Надька, ну Надька! И ведь не спросишь теперь ‘откуда’!
Но Владимир их не слышал. Он через секунды после того как Катерина сняла с коробки крышку и ясно стало видно её содержимое, по какому-то наитию поднял голову и увидел реакцию на содержимое коробки Мэгги. В отличии от остальных девчонок она-то не ночевала в ‘общежитии’ и содержимое коробки было для неё полнейшей неожиданностью. Услыхав, что тут ‘наследство Надьки’, она живо протолкалась к крыльцу, и вот её первую реакцию и успел ‘снять’ Владимир, а вслед за ним, через секунду, и Вовчик.
Обычно красиво-невозмутимое, несколько даже надменное лицо бывшей примы Мувск-шоу-балета, любимицы олигархов и звезды самых дорогих казино внезапно исказилось на мгновение так, как если бы её пробило сильнейшим электро-разрядом.
На мгновение на холёном, несмотря на целое лето проведённое в деревне, лице промелькнула целая гамма чувств, основными из которых можно бы было считать злость, нет, вполне полноценную ярость; ярость и ненависть... На несколько секунд через лицо Мэгги как будто выглянула наружу её душа, и от вида этой души можно было содрогнуться: как будто старый, полусгнивший покойник выглянул на миг из зловонной могилы, так и её натура на миг выглянула через красивое лицо. Показалось что исказившиеся судорогой губы шепнули ‘Сссссука!..’, а в глазах плеснулась ненависть. Но через секунды её лицо уже не выражало ничего кроме как вполне понятного изумления при виде такой кучи денег.
- Тут сто восемьдесят пять тысяч долларов, мы посчитали! – пояснила Катерина, – Ясно что посчитали чисто по пачкам, но вроде как всё точно. Вот. Тут на всё хватит. Бери.
- И про Вику не забудь узнать. Если вдруг в Оршанске будешь...
- Это первым делом.
На околице попрощались с Вовчиком.
- Ну, бывай... ты это – Катьке и девчонкам-то заправил, что сам тех в церкви – специально?
- Ну да. Катьку видел? Это у неё обсессивно-кампульсивное расстройство, из разряда невроза навязчивых состояний. Медикаментозно сложно лечить, да и нечем, а так я её в два счёта переубежу что и не так всё было. Тем более что подсознательно она и сама хочет верить что никого не убивала, что всё приснилось!
- Ну ты Фрейд... Зигмунд ты наш!
- Как с Гулькой простились – нормально?
- Да не нормально... Ну ладно, ты это не бери в голову, у тебя своих сейчас проблем... за Хроновым следи! И – Мэгги не бери ‘на пригорок’! Видал как она отреагировала??
- Видал, да. Знаешь кого она мне напомнила? Панночку в ‘Вие’ Гоголя. Ну, когда она в церкви Хому ловила, и не видела. Как там по тексту: ‘Страшно ударила она зубами о зубы и открыла мёртвые глаза свои’, или что-то навроде. Меня аж на дрожь пробило. Ну чо, откуда у Ромы были пятидесятки и сотки с президентами взамен на золото теперь, полагаю, ясно...
- Как и то, куда и по какому случаю Рома делся...
- И Надька ещё... вслед за Ромой, и за Соловьёвой. Неее, Мэгги нах с корабля, не нужен нам такой ‘пассажир’.