Как только гости отбыли из виллы, слуга Лоу Берни по имени. Том, который так услужливо подносил хозяину переносной телефон, вышел на крыльцо виллы, прошелся по дорожке сада и, услышав шорох в кустах, спросил:

– Это ты, Сэм?

– А это ты, Том? – хихикнул человек, появляясь из кустов.

– Уехали, возьми, – вручил ему кассету записи на магнитофоне Том. – Это разговор вечерних гостей моего хозяина, – пояснил он. Повернулся и пошел к дому, как ни в чем не бывало.

Если бы лейтенант полиции синьор Ривера вздумал проследить за Джиной Ковентри, то увидел бы, что она в городе, поехала не в отель «Милано-люкс», а на Виа де Амиро.

Выйдя из машины и перекинув через плечо свою дорожную сумку, она пошла по улице пешком и вскоре вошла в пиццерию синьоры Августины. В ней нельзя было узнать ту синьорину, которая несколько дней тому назад впервые вошла в зал этой пиццерии. Так как одета она была в другое платье фиолетового цвета с прозрачным шарфом на плечах, а на лице у нее красовались большие светозащитные очки с зеркальными стеклами.

Джина с удовлетворением отметила, что за стойкой бара была не девушка, которая видела Джину в первый ее приход в пиццерию, а сама синьора Августина в белоснежном фартуке. Посетителей в зале было всего лишь трое. Было прохладно, под потолком деловито вращались лопасти вентилятора, подавая свежий воздух, в пиццерию.

– Чем могу служить синьорине? – вежливо спросила хозяйка.

– Я с удовольствием съем пиццу с сыром и выпью кофе со сливками, синьора.

– Прекрасно, синьорина, можете занять любой приглянувшийся вам столик. Я сейчас же подам ваш заказ, – с улыбкой произнесла синьора Августина.

Джина уселась за дальний столик и осмотрела зал. Парень за столиком в углу с аппетитом уплетал спагетти с томатным соусом, за другим столиком сидела дама и пила кофе, а ее, по всей видимости дочь, ела из вазочки мороженое.

– Прошу вас, синьорина, – подошла к Джине хозяйка, ставя перед ней заказанное.

– Если я не ошибаюсь, вы синьора Августина? – спросила девушка женщину.

– Да, синьорина, вы не ошибаетесь. Вы меня знаете?

– Да, знаю. Не могли бы вы присесть на минутку? – мило улыбаясь пригласила хозяйку посетительница.

– Можно, срочных дел пока нет, могу и присесть, синьорина, – с любопытством рассматривая Джину, опустилась на стул синьора. Джина, сделав несколько таинственный вид, оглянулась по сторонам и вполголоса промолвила:

– Синьора, мне поручено передать вам горячий привет от вашей дочери Карины.

– О, Святая Мадонна! – воскликнула доверчивая женщина. – Как приятно слышать такие слова, синьорина.

– Кроме того… продолжила девушка.

– Где она? Как там у нее? Все ли хорошо? Синьорина? – засыпала вопросами хозяйка Джину.

– А вы разве не знаете? Она не направила вам письмо и не позвонила? – сделав удивленный вид, негромко спросила посетительница, поправив очки.

– Как позвонила несколько дней тому с вокзала и больше ничего, милая… – извлекла из карманчика передника платочек и тернула им глаза синьора.

– Ничего, и напишет и позвонит, – утешила ее Джина.

– Но все же, где она? Как она, доченька моя?

– О, она в полном здравии, у нее все нормально, синьора. Карина просила передать вам вот это… – извлекла девушка из сумки открытый конверт, в котором было десять стодолларовых купюр. – Пересчитайте пожалуйста, здесь тысяча…

– О, доченька, и сейчас ты заботишься обо мне! – растроганно воскликнула благодарная женщина. – Да хранит тебя Всевышний и Святая Мадонна, Святой Антоний и все святые… – тернула снова глаза платочком синьора.

– Нет, нет, вы все же пересчитайте, моя дорогая синьора, – попросила женщину Джина.

Синьора Августина быстро пересчитала деньги в конверте и промолвила:

– Когда она звонила мне последний раз с вокзала, она так и заверила, что не забудет свою, хотя и не родную, мать, что сообщит позже где она и как устроилась. Может быть, вы, синьорина, что-нибудь мне сообщите?

– Нет, я пока не уполномочена это вам сказать, дорогая синьора Августина, – улыбнулась Джина, положив свою руку на руку хозяйки. – Об этом она сообщит вам сама. Или напишет, или позвонит.

– О, лучше бы она позвонила. Мне так будет радостно услышать ее голос, синьорина.

В это время в пиццерию вошел посетитель и приказным тоном заявил:

– Кофе и пиццу, синьора!

– Иду, иду, одну минутку, синьор, – заторопилась хозяйка обслужить вошедшего.

«Итак, – мысленно сказала себе Джина, – значит, Карина звонила не из аэропорта Малпенсы или с какого-то другого, а с вокзала… Отсюда вывод – из Милана она, наверное, уехала поездом. Вот уж новость. – И тут же ругнула себя: – Дуреха, не додумалась я тогда осмотреть все вокзалы. И в голову не пришло, что она вместе со своими друзьями-покровителями уедет поездом. Но куда? Вот вопрос из вопросов», – размышляла она, допивая кофе.

Джина вначале планировала не задерживаться в пиццерии, чтобы не привлекать к себе особого внимания, но затем у нее возник новый план и когда к ней вернулась синьора Августина, выполнив заказ посетителя, она ее спросила:

– Синьора Августина, не могли бы вы мне посоветовать, где бы я могла пожить несколько деньков, разумеется за хорошую плату.

– О, синьорина, а почему бы вам не пожить эти несколько деньков у меня? – всплеснула руками хозяйка. – Комната Марии сейчас свободна. Это моя помощница, она поехала со своим женихом Энцо к его родителям в деревню, – пояснила синьора. – Это очень хороший человек, он работает на обувной фабрике. И повез свою невесту показать родителям и получить их благословение.

– Очень благодарна вам, дорогая синьора, это просто удобный случай, как я понимаю, – расцвела в улыбке Джине и сняла свои зеркальные очки.

– О, без очков, вы просто красавица, синьорина! – всплеснула руками синьора Августина. – Идемте, пока нет новых посетителей я покажу вам вашу комнату, идемте, синьорина милая.

Такого варианта при посещении пиццерии Джина никак не ожидала и благодарила Всевышнего мысленно, что так все для нее благополучно устраивается. Быть рядом с синьорой Августиной и дожидаться письма или звонка Карины, лучшего ей придумать было нельзя. Но это на несколько дней, пока не приедет Мария, а если Карина за это время не даст о себе знать? А если и приедет Мария, то что? Разве она в свой первый приход в пиццерию дала ей какой-нибудь повод к подозрению? Нет. Зашла, сказала ей что-то о креветках жареных и все. Да и запомнила ли та ее? Может да, а может, нет. Тем более Джина теперь выглядит совсем по-другому. Так размышляла девушка, оставшись одна в комнате Марии, так как синьора, показав ей жилье заспешила в пиццерию, где ее ждали новые посетители.

Джина осмотрелась. Это была небольшая комната с окнами на улицу. В углу иконка Христа Спасителя, под ней кровать, аккуратно убранная, изголовьем к иконке. Шкаф, стол, два стула, небольшой телевизор на тумбочке у окна. Чисто, все на своих местах, чувствовалось, что здесь живет порядочная девушка, домашний уют для которой не чужд.

Джина раскрыла свою дорожную сумку, достала туалетные принадлежности и хотела было пойти к хозяйке и спросить у нее, есть ли в доме ванная или душ, как синьора Августина вошла сама со стопкой чистого, накрахмаленного постельного белья со словами:

– Может быть, синьорина Клара, – так Джина представилась синьоре – пожелает отдохнуть с дороги, то вот свежее белье. А по коридору направо туалет и ванна, душ если вы, моя дорогая пожелаете освежиться от этой духоты. А я к посетителям… устраивайтесь как дома, синьорина… – вышла быстро из комнаты синьора, которую Джина едва успела поблагодарить.

24

– Теперь, Делли, – улыбнулся Дон, – полгорода знает, что мы готовимся идти с тобой под венец. А может быть, и правда совершим это чудо? – спросил девушку он.

Они сидели в уютной квартире Деллы Стрит за небольшим столиком в гостиной. Между ними стояла бутылка джина с тоником, они удобно устроились в креслах и вели этот разговор.