Изменить стиль страницы

Но если поднять перед ним завесу и показать ему хотя часть тех ужасов,которые он производит косвенно, а не прямо, тогда онзаговорит другое. Сказать честному, но близорукому богачу, что он, убирая свойдом и заводя у себя все на барскую ногу, вредит соблазном, поселяя в другом,менее богатом, такое же желание, который из-за того, чтобы не отстать от него,разоряет не только собственное, но и чуждое имущество, грабит и пускает по мирулюдей; да вслед за этим и представить ему одну из тех ужасных картин голодавнутри России, от которых дыбом поднимется у него волос и которых, может быть,не случилось бы, если бы не стал он жить на барскую ногу, да задавать тонобществу и кружить головы другим. Показать таким же самым образом всеммодницам, которые не любят никуды появляться в одних и тех же платьях и, недонашивая ничего, нашивают кучи нового, следуя за малейшим уклонением моды, —показать им, что они вовсе не тем грешат, что занимаются этой суетностью итратят деньги, но тем, что сделали такой образ жизни необходимостью для других,что муж иной жены схватил уже из-за этого взятку с своего же брата чиновника(положим, этот чиновник был богат; но, чтобы доставить взятку, он должен былнасесть на менее богатого, а тот, с своей стороны, насел на какого-нибудьзаседателя или станового пристава, а становой пристав уже невольно былпринужден грабить нищих и неимущих), да вслед за этим и выставить всем модницамкартину голода. Тогда им не пойдет на ум какая-нибудь шляпка или модное платье;увидят они, что не спасет их от страшного ответа перед Богом даже и деньга,выброшенная нищему, даже и те человеколюбивые заведения, которые заводят они вгородах на счет ограбленных провинций. Нет, человек не бесчувствен, человекподвигнется, если только ему покажешь дело как есть. Он теперь подвигнется ещеболее, чем когда-либо прежде, потому что природа его размягчена, половинагрехов его — от неведенья, а не от разврата. Он, как спасителя, облобызаеттого, который заставит его обратить взгляд на самого себя. Только слегкаприподыми проповедник завесу и укажи ему хотя одно из тех ежеминутныхпреступлений, которые он совершает, у него уже отнимется дух хвастатьбезгрешностью своей; не станет он оправдывать свою роскошь подлыми и жалкимисофизмами, будто бы нужна она затем, чтобы доставлять хлеб мастеровым. Он и самтогда смекнет, что разорить полдеревни или пол-уезда затем, чтобы доставитьхлеб столяру Гамбсу[122], есть вывод, которыймог образоваться только в пустой голове эконома XIX века, а не в здоровойголове умного человека. А что же, если проповедник поднимет всю цепь тогомножества косвенных преступлений, которые совершает человек своеюнеосмотрительностью, гордостью и самоуверенностью в себе и покажет всюопасность нынешнего времени, среди которого всяк может погубить разом несколькодуш, не только одну свою, среди которого, даже не будучи бесчестным, можнозаставить других быть бесчестными и подлецами одною только своейнеосмотрительностью, словом — если только сколько-нибудь покажет, как всеопасно ходят? Нет, люди не будут глухи к словам его, не уронится на воздух ниодно слово его проповеди. А вы можете на это навести многих священников,сообщая сведения о всех проделках нынешнего люда, которые вы наберете в дороге.Но не одним священникам, вы можете и другим людям сделать этим пользу. Всемтеперь нужны эти сведенья.

Жизнь нужно показать человеку, — жизнь, взятую под углом ее нынешнихзапутанностей, а не прежних, — жизнь, оглянутую не поверхностным взглядомсветского человека, но взвешенную и оцененную таким оценщиком, который взглянулна нее высшим взглядом христианина. Велико незнанье России посреди России. Всеживет в иностранных журналах и газетах, а не в земле своей. Город не знаетгорода, человек человека; люди, живущие только за одной стеной, кажется, как быживут за морями. Вы можете во время вашей поездки их познакомить между собою ипроизвести взаимный благодетельный размен сведений, как расторопный купец,забравши сведения в одном городе, продать их с барышом в другом, всех обогатитьи в то же время разбогатеть самому больше всех. Подвиг на подвиге предстоит вамна всяком шагу, и вы этого не видите! Очнитесь! Куриная слепота на глазахваших! Не залучить вам любви к себе в душу. Не полюбить вам людей по тех пор,пока не послужите им. Какой слуга может привязаться к своему господину, которыйот него вдали и на которого еще не поработал он лично? Потому и любимо таксильно дитя матерью, что она долго его носила в себе, все употребила на него ився из-за него выстрадалась. Очнитесь! Монастырь ваш — Россия!

1845

XXI

Что такое губернаторша

(Письмо к А. О. С......ой)[123]

Я рад, что здоровье ваше лучше; мое же здоровье… но в сторону нашиздоровья; мы должны позабыть о них, так же, как и о себе. Итак, вывозвращаетесь вновь в ваш губернский город. Вы должны с новыми силами возлюбитьего, — он ваш, он вверен вам, он должен быть вашим родным. Вы напрасноначинаете думать вновь, что ваше присутствие относительно деятельностиобщественной в нем совершенно бесполезно, что общество испорчено в корне. Выпросто устали — вот и все. Деятельность губернаторше предстоит всюду, на всякомшагу. Она даже и тогда производит влияние, когда ничего не делает. Вы сами ужезнаете, что дело не в суетах и в опрометчивых бросаниях на все. Перед вами дваживые примера, которых вы сами назвали. Предшественница ваша Ж***[124] завела кучу благотворительных заведений, ас ними вместе — и кучи бумажной переписки и возни, экономов, секретарей, кражу,бестолковщину, прославилась благотворительностью в Петербурге и наделалакутерьму в К***; княгиня же О***[125], бывшаядо нее губернаторшей в том же вашем городе К***, не завела никаких заведений,ни приютов, не прошумела нигде дальше своего города, не имела даже никакоговлияния на своего мужа и не входила ни во что, собственно правительственное иофициальное, а между тем доныне никто в городе не может о ней вспомнить безслез, и всяк, начиная от купца до последнего бобыля, до сих пор еще повторяет:«Нет, не будет другой никогда княгини О***!» А кто это повторяет? Тот же самыйгород, для которого, вы полагаете, ничего невозможно сделать, — то же самоеобщество, которое вы считаете испорченным навеки. Итак, будто бы уж ничегонельзя сделать? Вы устали — вот и все! Устали оттого, что принялись слишкомсгоряча, слишком понадеялись на собственные силы, женская прыть вас увлекла…Повторяю вам вновь то же самое, что прежде: ваше влияние сильно. Вы первое лицов городе, с вас будут перенимать все до последней безделушки, благодаряобезьянству моды и вообще нашему русскому обезьянству. Вы будетезаконодательницей во всем. Если вы только собственные ваши дела станетеобделывать хорошо, то и сим уже сделаете влияние, потому что заставите другихзаняться получше собственными делами. Гоните роскошь (покамест нет других дел),уже и это благородное дело, оно же притом не требует ни суеты, ни издержек. Непропускайте ни одного собрания и бала, приезжайте именно затем, чтобыпоказаться в одном и том же платье; три, четыре, пять, шесть раз надевайте однои то же платье. Хвалите на всех только то, что дешево и просто. Словом, гонитеэту гадкую, скверную роскошь, эту язву России, источницу взяток,несправедливостей и мерзостей, какие у нас есть. Если вам только одно этоудастся сделать, то вы уже более принесете существенной пользы, чем самакнягиня О***. А это, как вы сами видите, даже не требует никаких пожертвований,даже и времени не отнимает. Друг мой, вы устали. Из ваших же прежних писем явижу, что для начала вы уже успели сделать много хорошего (если бы не слишкомторопились, вышло бы еще больше), о вас уже распространились слухи вне К***;кое-что из них дошло и до меня. Но вы еще очень поспешны, вы еще слишкомувлекаетесь, вас еще слишком шевелит и сражает всякая неприятность и гадость.Друг мой, вспомните вновь мои слова, в справедливости которых, говорите, чтосами убедились: глядеть на весь город, как лекарь глядит на лазарет. Глядите жетак, но прибавьте к этому еще кое-что, а именно: уверьте самую себя, что всебольные, находящиеся в лазарете, суть ваши родные и близкие к сердцу вашемулюди, тогда все пред вами изменится: вы с людьми примиритесь и будетевраждовать только с их болезнями. Кто вам сказал, что болезни эти неизлечимы?Это вы сами себе сказали, потому что не нашли в руках у себя средства. Что ж,разве вы всезнающий доктор? А зачем вы не обратились с просьбой о помощи кдругим? Разве я даром просил вас сообщить все, что ни есть в вашем городе,ввести меня в познание вашего города, чтобы я имел полное понятие о вашемгороде? Зачем же вы этого не сделали, тем более что сами уверены, будто я могуна многое произвести больше влияния, чем вы; тем более что сами же приписываетемне некоторое не всем общее познание людей; тем более, наконец, что самиговорите, будто я вам помог в вашем душевном деле более, чем кто-либо другой?Неужели вы думаете, что я не сумел бы так же помочь и вашим неизлечимымбольным? Ведь вы позабыли, что я могу и помолиться, молитва моя можетдостигнуть и до Бога, Бог может послать уму моему вразумление, а ум,вразумленный Богом, может сделать кое-что получше того ума, который невразумлен Им.