Решение уже как бы принято , только детали. Легче стало. Запаникуют после десяти вечера, в посольство раньше полудня не позвонят. Смутное беспокойство посетило Борю.
– Мистер Саша, имя Магда вам что – то говорит?
– Взяла рулон гипюра, хорошие мужские ботинки, дорогое белье.
– Контрабандистка?
– Нет, в пределах. Повадка не та.
– Ах, Саша, добряк и светлый дурак вы старый, «двоих наших» она привела? Через ванну пропустила. Я третий.
– Это ваши русские игры.
– Едем, пока кураж.
Решилось. Не больно теперь.
В дороге к границе Борю мучил поздний страх. Он учил по – английски наизусть неожиданную речь для пограничного офицера.
Боря не мог знать, лишь догадывался в белый миг судьбы: каждый ушедший моряк был личной и тайной победой Магды над советской властью.Но я сам этого хотел и свершил. Бэр из припортового квартала. И более мысли о прошлом Борю в тот день не посетили.
Эри – канал. Через год Боря глазом не дрогнув вскрыл письмо из Риги. Некто провез его до американской почты. «Старик, твою командировку на Океан пробил я, – писал Юрис Межулис. Знал, ты выберешь свободу. Твой тихий бег наделал много шума. В газете новый редактор, специалист по соцсоревнованию. Команду «Норы» разметали по другим судам. Магда на «Острове Беринга» и, возможно, будет в Галифаксе. Мы познакомились свидетелями на суде по твоему делу. Впаяли кражу из судового сейфа, это как обычно. Магда целует, обнимает невозвращенца. Обворожительна и строга.
Нина держит строгий обет при церкви на улице Краста. Не уберег её ты.
Прости давний грех. 45 строчек о фильме, взорвавшие твою жизнь, я, конечно, мог из номера снять. Видел фильм раньше тебя, хотел, чтоб о нем знали, узнали! С «теми» погиб в сорок четвертом мой старший брат. Между прочим, московский ТАСС склевал твою информацию и распространил. Фильм шел по России, писали на Западе.
Будь счастлив и меня прости. Твой Юрис М.
Ты еще смотришь из окон?
«Письмо нашло Борю в городке Вебстерн, графство Рочестер в штате Нью – Йорк. На берегу Великого озера Мичиган, оно как море. Летом Боря трудится мотористом и всем другим на пароходике канал Эри – к порогам Ниагары. Для туристов из Буффало. Берега канала живописны. Неспешно утекает жизнь под вязами. В летнем цвете тихие усадьбы начала позарошлого века. Белый дом, садовые скамьи и решетки оград. Время недвижно под магическими вязами и старики, молодые женщины и дети ведут вокруг него, времени, хоровод. Под деревьями для туристов салуны и бесхитростные музейные копии хижин покорителей прерий. Боря рассказывает заученный английский текст о джентльмене, который в девятнадцатом веке построил судоходный канал к озеру Эри, и вскоре забытый лесной край и т. д. Иногда туристов интересуют подробности и Боря лепит туфту. Он также продает красные бейсболки с надписью «Ниагара», и, когда теплоход ждет в шлюзе, включает музыку. На палубе танцуют. Автобус «Гончий пес» доставляет туристов к чаше водопада на канадской стороне. Восторг Ниагары. Далее звенят приличные деньги: Боря смело ведет туристов к небольшому кораблю, танцующему на волнах у причала. Раздает желтые непромокаемые накидки и капюшоны и шутит с домашними хозяйками. Капитан, он же рулевой, снимает кепи и красиво крестится. «Дева Ниагары» трижды проходит в опасной близости падающей воды. Стотысячетонный грохот и сумерки водяной пыли. Боря сидит у двигателя. Он получает деньги за постоянный ужас ответственности, если движок собьется и заглохнет. Хочется, раскинув руки, телом прижаться к элегантной и верной машине, но металл горяч.
Зимой Великие озера леденеют, безработный Боря безропотно получает талоны на еду. С приличным английским да русским языком и интеллигентностью можно бы устроиться в рецепшен одного из шикарных отелей на канадской стороне, с видом на кольцо водопадов. Но как-то нет куража, да нечего одеть для первого визита. Другом у него полицейский Шарль, он называет его Участковый. Шарль честно пытается выговорить у-час – кови и смеется. По праздникам под виски Боря рассказывает о больших городах. Шарль недолго слушает.
– Вы, русские, знаете много ненужного.
Он признался, что ни разу в жизни никого не преследовал, не надевал наручники и не вынимал по делу пистолет.Дневник Боря выбросил в холодную воду Великого озера.
Вечность – единица времени
Удачное интервью
«Ступив на серый песок, я прочел псалом и зарыл в лунный грунт Библию. Вечность окружила меня. Постоянно был Бог, я ощущал его гораздо ближе, чем на Земле».
Каждый день я видел, перестав замечать, одноэтажный вместительный дом в срединном рижском квартале. Дом баптистской общины оживает в субботу и воскресенье. Объявление, написанное от руки: «В воскресенье помолимся вместе с Джеймсом Ирвином из Америки». Звучное и ранее слышанное имя заставило остановиться. В те годы выходила роскошная советская «Антология космоса». Чувствуя верность догадки, прочел: «Джеймс Бенсон Ирвин, восьмой американец на Луне. Полет на корабле «Аполло-15». 66 часов 55 минут на Луне. Позже стал известным религиозным проповедником. Основал движение Дипломатия духа».
Зал Общины полон. Мужчины в черном и сером, женщины выглядят скромнее, чем могли бы. Вышел молодой негр с гитарой. Он пел духовный и волшебный спиричуэлз, прославленный Луи Армстронгом: «Отпусти мой народ». (Кто знает, что Луи выучился играть на трубе в колонии для несовершеннолетних. Его первая жена Дези была проституткой. «Она дралась со мной. Внезапно она вынула бритву»).
– Помолимся вместе.
Человек невысокого роста вышел к кафедре. Это был он.
– Я молился с братьями веры во многих странах, – начал он. – Везде наши хоры едино и мощно воздают хвалу Господу. Хор латвийских баптистов пока еще не прозвучал в полную силу. Опытный политик, он знал, американцу в Империи зла нельзя высказываться открыто. Иносказание понятно. Баптисты не аплодируют в своих стенах. Они вынимают белые платки и в тишине трогательно машут ими.
– Не спрашивайте меня о божьих свидетельствах на Луне. Я не могу ответить. Ступив на серый песок, я прочел псалом и зарыл в грунт Библию. Вечность окружила меня. Вечность – единица измерения чего – то большего, чем время. Я думал об этом, когда над горизонтом взошел серп Земли. Постоянно был Бог, я ощущал его присутствие гораздо ближе, чем на Земле. Я побывал в иной жизни.
Представился астронавту, как журналист. Эти невыразительные глаза видели лунные горы.
– У мистера Ирвина пять минут – сказал переводчик.
Забыл заученные вопросы. Выпалил что на ум пришло.
Корр: – Вы конечно спали на Луне. Что виделось во сне?
Астронавт: – Мгла и холодный пот, хотя в модуле тепло и шумно, как в котельной. «Фалькон» (Сокол), так мы называем лунар, не может взлететь, я и Дэвид Скотт (командир) останемся навеки на Луне. Орбитальный модуль уплывает к Земле. Минута – вот не видно его. Прощальное радио. Тогда достойно вскрыть свой скафандр.
Корр: – Если бы наяву: Альфред Уорден снижается с лунной орбиты и спасает вас.
А. – Космос жесток. Он возвратился бы на Землю. Мы заранее это знали.
Корр: – Есть ли зашифрованные фразы, например «здесь все красного цвета» означает для Центра полетов «мы видим животных»?
А: – Спросите у НАСА… Смеется.
Корр: – Вы впервые ездили на луномобиле. Вдвоем?
А: – Да. На скорости одиннадцать километров в час мы добрались до горы Хедли, все – таки в два раза быстрее пешехода на Земле.
Переводчик: – Пять минут истекли.
Дж. Ирвин: – Спрашивайте еще.
Корр: – Швейцарцы продают дорогие часы с крупицей лунной пыли. Астронавты подарили лунную пыль?
А: – Подпольный рынок лунной пыли, кажется, существует. «Аполло» притащили 380 килограммов лунной породы. Есть движение – НАСА раздает лунный грунт ученым разных стран.
Переводчик: – Раздает бесконтрольно, мистер Ирвин. Из Шведского музея украли четыре лунных пылинки, подаренные Президентом.