Куда и когда ретировался рыцарь, никто не заметил. Вот только чтобыл тут - и нет его. Маржана задохнулась от негодования:
- Нет, ну надо же! Все уши прожужжал своими рассуждениями орыцарской чести и благородстве, а как опасность почуял - так сразу вкусты! Ну попадись он мне только!
Вотий поцокал языком, выражая свою солидарность с сестрой, ноничего не сказал. Он весь был там, за границами купола - сражалсяплечом к плечу с наставником, рубил врагов и сыпал лихими удараминаправо и налево.
- Дар! - взвизгнула вдруг Маржана. - Сзади!
К магу, увлеченному схваткой, с тыла подбирались два разбойника смечами наготове. Маг только начал поворачиваться, но Маржана ужепоняла с отчаянием: он не успеет. Лесные братья уже занесли мечи дляпоследнего, решающего удара.
И тут случилась еще одна неожиданность - богат был на них этотдень! С высоты, с безоблачного, пронзительно-голубого неба камнемвниз, прямо в гущу сражения, упала огромных размеров птица: "Сокол",- машинально отметила Маржана. Птичка повела себя на редкостьвоинственно - рвала острыми загнутыми когтями лица людей, клевала,норовя попасть в глаз. Разбойники совсем не по-мужски верещали отболи и размахивали руками, роняя оружие. Дарилена сокол, чтоудивительно, не трогал. Колдун получил наконец секундную передышкуи, сориентировавшись, выпустил спрятанного глубоко внутри вампира.Это окончательно деморализовало заметно поредевшие ряды врага.Маржана не видела лица Дарилена, он стоял к ней спиной, но повытаращенным глазам неприятелей можно было догадаться: обаяниеколдуна было прямо-таки убийственно.
- Во… Вомпэ-э-э-эр!!! - заорал один лесной брат, его крикподхватил не вовремя оглянувшийся другой, третий… Через пару минутна поляне никого не осталось. Лесные братья уволокли с собой дажетяжело раненых, что, впрочем, никак не сказалось на скорости ихперемещения - улепетывали они так, что за ними и конница не угналасьбы.
Наконец маг обернулся, и Маржана невольно вздрогнула. Клыки,когти, красноватые отблески невидимого пламени в глазах - если удевушки или ее брата и были сомнения в правдивости исповеди колдуна,то в эту минуту они рассеялись, как рассветный туман под солнечнымилучами. Впрочем, чудовищем маг не выглядел даже с такими"украшениями". Опасным - да, но не безобразным, как изображаливампиров на картинах долинские живописцы, в жизни их не видавшие.
- Что, нравлюсь? - подмигнул Дарилен растерявшейся Маржане. - Агде это наш славный рыцарь? Я обещал ему показаться во всей своейвампирьей красе…
Задумчивость с Маржаны как рукой сняло:
- Убег наш рыцарь! Трус несчастный! Как только началось сражение -удрал! Даже чужая птица нам на помощь пришла, а свой в доску рыцарьструсил!
Внимание присутствующих переключилось на птицу. Она сидела рядом,на стволе поваленного дерева, и горделиво посматривала на окружившихее людей. "Ну, каков я - правда хорош?" - казалось, говорил соколвсем своим видом.
- Красавец! - восхищенно выдохнула Маржана, ласково, но с опаскойпроводя рукой по темно-коричневым с золотистым отливом перьям.
Сокол покосился блестящим хитрым глазом-бусинкой на Маржану и ещеболее гордо приосанился.
- Птичка, значит… - нехорошо прищурившись, задумчиво проговорилмаг, вновь выпуская спрятавшиеся было когти. - Соколик… Что ж тыраньше молчал, сокол ясный?..
Сокол настороженно покосился на мага. Тот нарочито медленно,вразвалочку, приближался к облюбованному птицей стволу. Вотий иМаржана с изумлением наблюдали за этими двумя, которые явно понималидруг друга без слов.
Когда расстояние между магом и деревом сократилось до несколькихшагов, сокольи нервы не выдержали. Птица закрыла голову крыльями,будто прячась от невесть чем разъяренного мага, и… Через долюсекунды на ее месте сидел никто иной как Светомир, собственнойперсоной!
- Ну сокол, - недовольно пробурчал он, отряхиваясь. К рукавурыцаря прилипли несколько мелких перышек оттенка червонного золота.Маржана почувствовала, как земля мягко уходит у нее из-под ног.
- Мамочки… - еле выговорила она враз побелевшими губами,невольно отступая. - Оборотень… - даже узнав о вампирьих корняхДарилена, она была куда меньше напугана.
- А мне показалось, я тебе понравился, - ехидно протянул Светомир.- Ты так нежно гладила меня по спине… Обольстительница!
Зря он это сказал. Едва Маржана уловила в словах гнусногоразвратника грязный намек, ее испуг как рукой сняло.
- Ты опять за старое?! - возмутилась она. - В твоих жалких куриныхмозгах есть хоть одна пристойная мысль?!
- Сокольих, - хихикнул развеселившийся вдруг Дарилен. - У него некуриные мозги, а сокольи! Тоже, знаешь ли, размерами не блещут!
Рыцарь сердито засопел.
- Не благородно это - насмешничать над доблестным воином, - выдалон с пафосом. - И над его физиологическими особенностями - тоже!
- Благородный ты наш! - всплеснула руками Маржана. - А кбеззащитной девушке под покровом ночи приставать - благородно?! Агрязные намеки делать?! Ну нет, теперь-то я на тебе отыграюсь!
- А где наши лошади?! - спохватился вдруг Вотий. - Неужели этилихие люди их с собой увели? Вот беда-то!
Но маг даже не выглядел встревоженным:
- Никуда они не денутся. Мой Смерч еще и не из таких переделоквыпутывался!
И словно в ответ на его слова из зарослей на краю поляны с шумомвыломился магов жеребец - а за ним и остальные три лошади. Встремени Смерча запутался не принадлежащий магу сапог, благоухающийна всю поляну. Из торбы у седла выглядывала недовольная морда Кисса- шумные людишки разбудили его, бедного благородного кота, всю ночьне спавшего, сторожившего хозяйский сон!
- Стойте, стойте! - рыцарь нахмурился. - Они же по ногам лошадейбили! И как они теперь идут, скажите на милость?! Даже не прихрамывают!
В ответ на это Дарилен только хитро улыбнулся, запрыгивая в седло(чужой сапог он брезгливо, взяв его двумя пальцами, зашвырнулподальше в кусты), но ничего не сказал.
- Пора ехать, - проронил он. - Мы и так потеряли уйму времени наэтих ёгриных бандитов.
Но не успели путники, вновь обретшие лошадей, сделать и десяткашагов, как Дар остановился, настороженно прислушиваясь.
- Слышите?
Спутники отрицательно замотали головами.
- Вотий, заклинание обострения слуха, ты вчера всеми богамиклялся, что запомнил, - недовольно бросил маг. Вотий, красный какрак от смущения, спешно забубнил под нос слова заклинания.
Дарилен меж тем спешился и, бесшумно ступая, углубился в лес.Остальные не решились последовать за ним, дабы не нарушитьнеосторожным движением воцарившуюся тишину. И в этой тишине вдругстали отчетливо слышны странные звуки: то ли вздохи, то ли всхлипы.Казалось, кто-то подвывал - тоненько-тоненько.
"Будто зверь какой плачет", - подумалось Маржане.
Тем временем Дар подкрался к зарослям дикого шиповника, постоялнемного, прислушиваясь, и, удовлетворенно кивнув собственныммыслям… нырнул прямо в переплетение колючих ветвей. Сразу вслед затем раздались визг, писк и звонкий, хлесткий звук пощечины. Он будтопослужил сигналом к действию. Застывшая мраморными изваяниями троицасорвалась с мест как единое целое и, не сговариваясь, окружила кусты- с тем расчетом, чтобы у незримого дариленового противника не былошанса ускользнуть.
Они слабо представляли себе, с чем столкнулся колдун на этот раз.Вотию рисовалось чудовище, похожее ни картинки из книги "Нечистьприродная и магически созданная" - причем на все картинки разом.Маржана с содроганием думала о лесном духе. Рыцарь прикидывал, могли какой-нибудь разбойник спрятаться в кустах вместо того, чтобыспасаться бегством.
Но представший пред их ясные очи противник, посмевший поднять рукуна мага, выглядел немного иначе. Перед ними стояла, худая,исцарапанная, шипящая, словно насмерть перепуганная кошка, сплошьпокрытая, как панцирем, грязью и местами - кровью, девушка. Ее босыеноги были сбиты в кровь, нечесаные волосы свалялись в один огромныйколтун, а платье, очевидно, знававшее лучшие времена, было изорванов клочья и скорее обнажало ее тело, чем скрывало - непонятно было,как оно вообще держалось на своей обладательнице. На перепачканномгрязью, травяным соком и боги знают чем еще лице настороженнопосверкивали глаза. Стоящий напротив странной замарашки Дариленпотирал щеку, с недоумением разглядывая свою "находку".