- Госпожа желает прогуляться? - раздался вкрадчивый голос у самогоуха, едва я вышла из экипажа. - Здесь может быть опасно. Вам неследует уходить далеко…

Да как он смеет, этот низкородный выскочка, приказывать Ромиайнеде ла Набирэй?! Он всего лишь начальник моей охраны!

Вспышку почти детской обиды удалось спрятать за холодной фразой,на уровне рефлексов сорвавшейся с губ:

- Мне это известно, шаммир[14] Иоларий.

- Я не сомневаюсь в вашем благоразумии, госпожа, - согнулся вподобострастном поклоне охранник, отступая назад.

Жалкий трус! Только и делает, что пресмыкается передо мною и моимотцом! Разве это - занятие, достойное настоящего воина? Разве егоместо не в сражениях?

Впрочем, эти мысли привычно пронеслись в сознании и сгинули безследа. Я была занята другим. Я отчаянно рвалась домой, в стеныродной Джайлирии - милой сердцу столицы… А вынуждена былаторчать на заваленной камнями горной дороге, ждать, пока охранникиразберут завалы! Да еще в довершение ко всему это чувство смутнойтревоги, неотступное ощущение чужого пристального взгляда,сверлящего спину… Есть от чего выйти из себя!

Ожидание продлилось весь день. Ночью охрана, верно, решившая, чтогоспожа изволит почивать, надралась до поросячьего визга - и этилюди говорили мне о возможной опасности?! - и захрапела вповалку.Лежать в карете и слушать храп неотесанных мужланов было особенноневыносимо. Я и не собиралась этим заниматься. Когда раздражениедостигло своего пика, я встала, потихоньку выскользнула из экипажа ибесшумно (туфли остались в карете), стараясь ни на кого ненаступить, пошла по дороге - назад, в сторону оставленной мною Долины.

Я вовсе не собиралась спускаться с гор. И уж тем более у меня и вмыслях не было убегать и доказывать всем, какая я взрослая исамостоятельная. Я хотела просто прогуляться перед сном иполюбоваться на звезды - дома, в Джайлирии, когда мне не спалось, ялюбила выйти на балкон и могла сидеть там часами, разглядываябархатное ночное небо, испещренное звездами, словно свиток - рунами.Но, на беду, не одна я предпочитала ночные прогулки. Не пренебрегалаими и местная живность. Когда на пыльной горной дороге я заметилагибкое изящное тело, с тихим шелестом приближающееся к моим босымногам, было уже поздно кричать и звать на помощь. Пока проснетсяохрана, пока эти олухи прибегут… Да они увидят только мой хладныйтруп! "И будут весьма рады", - мелькнула где-то на задворкахсознания непрошеная мысль.

Можно ли убегать от змей, я не знала. Как не знала, ядовита ли та,что ползла ко мне, с завораживающей грацией обходя острые камни. Язапаниковала, чувствуя, как ноги становятся ватными от страха, исовершила самую непростительную глупость, на какую только быласпособна - прыгнула вниз.

Однажды, двадцать лет назад, когда на новорожденную графинюРомиайну пришли посмотреть многочисленные гости, самой популярнойфразой вечера было пожелание: "Да хранят ее боги!" - в далекомдетстве мама часто рассказывала мне об этом. Видимо, богиприслушались к словам людей и не оставили свою подопечную дажедвадцать лет спустя - иначе как еще объяснить невероятное везение итот факт, что я, хотя и могла с легкостью расшибиться насмерть припадении с пусть невысокой, но все-таки горы, осталась не толькожива, но и относительно невредима - руки и ноги, во всяком случае,по первым ощущениям, были всё еще при мне. Отсутствующие конечностиТАК болеть не могут. Переломов, на первый взгляд, тоже ненаблюдалось. Это меня немного успокоило.

После такого нервного потрясения мне полагалось бы втихомолкупробраться в лагерь, залезть в карету и не высовывать оттуда носа досамой столицы. Но я не была бы самой собой, если бы, выпутавшись изодной неприятности, не влезла тотчас в другую.

Я заблудилась. Нет-нет, я совершенно искренне собираласьпретворить в жизнь намерение вернуться в лагерь - но ведь туда нужнобыло еще добраться. Мне смутно припоминалось, что въезд на горнуюдорогу находился где-то в стороне - лазать по горам я никогда неумела, следовательно, нужно было забраться по проторенной тропе. Норазве графских дочерей учат ориентироваться в пространстве, да еще внезнакомой местности? Увы - умения танцевать и приседать в реверансеничем мне не помогли. Я заблудилась буквально в трех соснах, а когдапопыталась вернуться обратно и выйти к тому месту, с которогоначались мои блуждания, запуталась окончательно и потеряла направление.

Я не теряла надежды весь следующий день, зная, что охрана втрезвом состоянии готова спасти меня даже ценой собственной жизни. Ято ждала людей, сидя по нескольку часов на одном месте, то бродилавокруг горы (точнее - наверное, вокруг горы. Гномьи горы окружаетлес, и, углубившись в него на десяток-другой шагов, я уже не былауверена, что нахожусь по-прежнему недалеко от злосчастнойвозвышенности). Но все было тщетно. На следующий день я попыталасьвыйти к человеческому поселению - не удалось и это. Богиокончательно отвернулись от своей любимицы, решив: хватит с нее итого, что осталась жива.

В долинском лесу я бродила почти неделю, не встретив за это времяни одного разумного существа (что странно, учитывая малые размерыДолины, ее густую населенность и высокую активность криминальныхэлементов).

На восьмой день скитаний я потеряла всякую надежду. Опустившись наземлю у первого попавшегося куста, я разревелась, как девчонка.Слезы сами брызнули из глаз, а остановить их сил уже не хватило… Итут - о чудо! - из этого самого куста прямо на меня вывалилсячеловек! От облегчения и радости я готова была броситься ему на шею- от этого меня удержали только но воспитание и с детствавдалбливаемые в голову рамки приличия. Злосчастные рефлексысработали быстрее…

Продолжение истории было известно присутствующим.

Но изображение в хрустальном Оке богов померкло лишь на секунду.Лесная опушка внутри сферы сменилась роскошным замком - и зрителипоняли, что настал черед увидеть безутешную в своем горе семьюскиталицы.

- Ничтожества! Тряпки! Жалкие отродья! - немолодой, но по-прежнемувысокий и статный мужчина с красивым аристократичным лицомраздраженно мерил шагами комнату, похожую на рабочий кабинет, нообставленную столь роскошно, что она могла соперничать по меньшеймере с парадной залой для приемов особо важных гостей.

- Что с вами, милорд? - невозмутимо осведомился человек, сидящий уогромного окна, задернутого тяжелой шторой с золотым шитьем. - Развеваш план не удался?

-Ты издеваешься, Джарриш?! - взревел мужчина раненым зверем. -Какой план?! Я планировал, что мои люди тихо-мирно столкнут этудевчонку в ее карете вниз с горной дороги - а что сделали они?! Ониее упустили! Не смогли найти одну ненормальную девку в жалком лесу!

- Но ведь королеве уже доложили о постигшем вас несчастии? Разве нет?

- Разумеется, я не мог рисковать. Но для этого моим подданнымпришлось ловить какую-то местную жительницу, похожую на Ромиайнукомплекцией и цветом волос… им еще повезло, что о полном сходствезаботиться не пришлось - сам понимаешь, камни у подножия редкооставляют лица своих жертв узнаваемыми… - мужчина неприятнохохотнул и продолжил: - одевать ее в богатое платье, сажать вкарету, сбрасывать вниз… Да еще и добивать - живучей оказалась,зараза!.. Я не мог поступить иначе - что ожидало бы мой род? Япринял незаконнорожденную дочь моей жены из милости, я даровал ейсвою фамилию! Откуда мне было знать, что дуре-королеве взбредет вголову издать указ о равном праве на наследование сыновей идочерей?! Я всегда говорил, что баба на троне - беда для королевства…

- Тебе повезло, что твоя супруга не дожила до этого дня, -задумчиво заметил собеседник графа, внезапно переходя на "ты". - Онамогла передать дочери свое наследство - и тогда не помогли быникакие ухищрения…

- Мне не повезло только со слугами, - скривился граф. - Что будет,если эта сумасшедшая сумеет вернуться? Мои сыновья младше этоймерзавки! Мое положение, фамильный замок, земли - всё перейдет ей поправу старшинства! Моим кровным детям достанутся жалкие крохи!