- Сумеет вернуться - из леса, кишащего волками? Графская дочь,которая до этого деревья видела только в собственном саду игородском парке? Брось, Иджи! Не будь идиотом! Наверняка ее уже нетв живых! На крайний случай есть лесные братья! Думаешь, она сумеетот них отбиться? - усмехнулся человек, которого граф назвалДжарришем. - Впрочем, даже если случится чудо… Кто поверит грязнойоборванке (а какой еще она будет после нескольких дней блужданий полесу?), будь она даже в богатом платье? Тем более если объявить онесчастье, постигшем семью графа де ла Набирэй, по всемукоролевству… Самозванцев в Сиднаре не жалуют и наказывают строго.
- А что если она обратится к Халиссе? - сварливо поинтересовалсяграф. - При дворе королевы сильные маги, они быстро разберутся, чток чему…
- О нет, эта девчонка не настолько умна, - усмехнулся собеседникграфа. - Она не доберется до столицы. Не забывай, она сейчас (если,конечно, допустить совершенно фантастическую мысль, что Ромиайна ещежива) в Долине. А если и доберется каким-то невероятным образом -кто пустит ее во дворец? У нее не хватит мозгов заявить о своейпринадлежности к нашей семье по установленному ритуалу, братец. А мытем временем будем усердно оплакивать свое горе…
Губы графа искривила неприятная усмешка.
- Что ж, ты прав. Пожалуй, нам придется поторопиться. Не меньшечем через три дня все королевство должно знать о трагической гибелидочери графа де ла Набирэй! Придется моим глашатаям попотеть. Я нехочу новых неприятных неожиданностей.
Едва граф закончил говорить, как изображение в глубине хрустальнойсферы замигало, порылось рябью и померкло. На деревянном столе вскромно обставленной комнате вновь лежал обычный кусок горногохрусталя правильной округлой формы.
В одной из комнат предгорского постоялого двора "Уютный угол",снятой несколько часов назад пятью путниками в запыленной дорожнойодежде, царило смятение. Внебрачная дочь графини Фелии де лаНабирэй Ромиайна вот уже час билась в истерике, и никто не могподобрать слов утешения. Четверо ее невольных спутников столпилисьвокруг, наперебой пытаясь успокоить девушку и чувствуя себя наредкость неловко: будто они подглядели чужую семейную тайну. Да таконо, в сущности, и было.
Быть незаконнорожденным ребенком в обычной сиднарской семьенелегко. Но родиться вне брака у влиятельных родителей - позор,который надлежит всячески скрывать. Что многие богатые, нолегкомысленные матери и делают, выходя замуж за мужчин менеесостоятельных - редкий дворянин, будь он хоть трижды голубых кровей,откажется в придачу к жене и ребенку (пусть даже чужому) получитьсостояние и положение в обществе. Айна, прежде гордившаяся своейродословной, была опозорена в собственных глазах. Но во стократстрашнее позора было осознание того, что человек, которого она всюсвою недолгую жизнь считала отцом, желал ей смерти - и из-за чего!Из-за ее старшинства! Весь маленький уютный мир Айны перевернулся водночасье, и невозможно было поверить, что это происходит с ней насамом деле. В довершение ко всему где-то на границе ее сознанияпойманной птицей билась мысль о том, что ради ее смерти в глазахобщества была убита другая, незнакомая, ни в чем не повинная девушка- и это она, Ромиайна, виновна в ее гибели!
На хрупкие плечи Айны свалилось столько несчастий сразу. И онарыдала в исступлении, выплескивая боль, обиду и отчаяние в крике.Дарилен зачаровал стены комнаты, снаружи не было слышно ни звука. Носидеть рядом, слышать плач и не иметь возможности помочь…
В эту минуту Айна не была ни графской дочерью, ни той высокомернойнесносной особой, которую они встретили на опушке леса. Она былапросто зареванной несчастной девчонкой, которой нужны были утешениеи чье-нибудь доброе слово.
- Дар, - Маржана жалобно взглянула на мага, - сделай хотьчто-нибудь…
- Нет, - покачал головой колдун. - Сейчас это будет лишь ей вовред. Она должна выплакаться. Невыплаканное горе съест ее изнутри.Пусть лучше она выплеснет его со слезами сейчас, чем высохнет подего грузом потом.
Маржана замолчала было, но не вытерпела и десяти минут.
- Дар, мы ведь возьмем ее с собой, в Загорье? Как мы можем броситьее одну? Что с ней будет?
- Мара, ты в своем уме? - раздраженно поинтересовался колдун.Маржана была так подавлена, что пропустила столь нелюбимое еюсокращение мимо ушей. - Я не могу таскать за собой всех, ктопопадает в беду! Знаешь, сколько их вокруг?! Мы едем к Заринне навыручку, мы не знаем, куда нас приведет этот путь и во что мы,собственно, ввязались. Ты хочешь, чтобы я взвалил на плечи еще иответственность за жизнь этой девчонки? Нет. Этого не будет. Мыоставим ее в Предгорье. Дадим денег на первое время - пусть сниметсебе жилье и начнет наконец самостоятельную жизнь, как ей тогохотелось.
- Она пропадет здесь одна! Она же не приспособлена к жизни!
- Ничего, справится. В крайнем случае, наймет помощника.Властвовать она умеет.
"Хозяин, не будь упрямцем, - раздался в голове вкрадчивый шепотокКисса. - Ей на самом деле нужна ваша помощь. А вам - ее".
"Помощь этой высокомерной гордячки?! Да чем она нам поможет?!"
"Откуда мне знать? - лукавая усмешка. - Я это чувствую. А выяснятьпричины - твоя специализация. Но послушай меня: возьми с собой этудевушку. Гордячка она или нет - потом разберешься. Да ты и сампонимаешь: она ведет себя как коронованная особа только потому, чтотак ее научили - по-другому она не умеет. Пока не умеет, - и, ужсовсем небывалое, просительные нотки в "голосе" кота: - Возьми ее ссобой. Пожа-а-алуйста…"
Ромиайна достаточно быстро почти пришла в себя - вернее, взяласебя в руки. Воспитание не позволило ей день напролет рыдать припосторонних. И уже поздним вечером потребовала (именно потребовала -прежним своим властным тоном любимой графской дочери), чтобы путникивзяли ее с собой и помогли перебраться в Загорье, раз уж волею судебони направляются туда же, куда нужно ей.
- Ладно, - Дарилен решил испытать последнее средство, чтобы раз инавсегда отговорить Айну от этой сумасшедшей затеи и обезопаситьсебя от дальнейших уговоров. - Я согласен взять тебя с собой. Еслитолько благородную госпожу не смутит то обстоятельство, что среди ееспутников будет вампир…
Верхняя губа мага чуть приподнялась, обнажая удлинившиеся клыки.Ногти на руках стремительно вытянулись и заострились. Глазаполыхнули недобрым огнем.
- Ух ты! - восторженно взвизгнула благородная госпожа. - А онинастоящие?! - и графиня бесцеремонно схватила мага за руку, снеподдельным интересом рассматривая когти. - А зубки можно потрогать?
- Нельзя. Укушу, - мрачно пообещал колдун с самым серьезным видом.
Девушка вздохнула с явным сожалением.
- Ты и правда вампир? Вот здорово! - от утонченных манер графскойдочери не осталось и следа - и куда что девалось? Сейчас она былапохожа на обычную селянку, не обремененную воспитанием. - Я еще ниразу в жизни не видела живого вампира!
"Можно подумать, мертвых вампиров она каждый день разглядывает", -хмуро подумал Дарилен - и оглянулся на Маржану. Голубые глазасмотрели на него умоляюще. И все же…
- Нет, - сухо ответил маг всем сразу. - Она остается здесь. Эторешено.
Ранним утром следующего дня из городских ворот Предгорья понаправлению к Гномьим горам выехали пятеро всадников и кот, довольноухмыляющийся в усы в своей полусумке-полукорзине.
Глава 5
Вообще-то, чтобы не грешить против истины, следует сделатьоговорку: утро было ранним, но выехать путники могли бы и пораньше.Собственно, если уж быть честными до конца, ранним утро было толькодля Дарилена - его рабочий день заканчивался поздней ночью, когдавсе добропорядочные граждане обретаются в мире снов, начинался же нераньше полудня, а посему время до этой отметки на часах маг считалнесусветной ранью. В полной мере это определение относилось и кдевяти часам утра. Но, увы, его спутники были неумолимы: выезжать впуть лучше всего утром, считали они, и чем раньше, тем лучше -воздух еще не пышет жаром, словно у раскаленной печи, а в тени можнонайти желанную прохладу, которую пока не успело спугнутьбезжалостное летнее солнце. Пришлось магу внять голосу разума(вернее, пяти его голосам - непривычно разговорчивый пушистыйпредатель Кисс, которому, в общем-то, было все равно, когдатрогаться в путь, присоединился к большинству) и уступить.