– Й-иху!

Встав со спины прыжком, мужчина машинально отряхнулся и уверенно зашагал вглубь пещеры. Луч фонаря метался между обезображенных сыростью и плесенью стен, пока не затерялся в просторном зале с множеством ходов. Слева блеснуло зеленоватое зеркало стоячей воды.

– Не, в лабораторию сумасшедшего учёного нам не надо, – Игорь остановился, сложил ладони в рупор и закричал. – Эй! Эй! Э-эй!

Эхо забулькало со всех сторон и неспешно расползлось по закуткам. Довольный эффектом, мужчина снял фонарь, положил его так, чтобы он освещал озеро, и сел неподалёку. Когда отголоски затихли, Игорь не шевелился, и, казалось, даже не дышал, так что был слышен самый тихий всплеск на спокойной воде.

И всё равно, фонарь развернулся в его сторону совершенно неожиданно. Свет ударил по глазам, и тотчас же на Игоря налетела огромная чёрная тень. Клубок дерущихся покатился и исчез во мраке.

Пару минут были слышны только бессловесная возня да приглушённое сопенье, затем сильный удар и раскат хохота. Что-то хрустнуло, в руках Игоря запылал искрящий факел и полетел прочь, разрезая тьму. За ним последовал ещё один надломанный стержень. И ещё.

На фоне стен проявились две фигуры – та, что побольше, держала другую за ноги и орудовала ей, как палицей. Ещё несколько ударов, и, выронив хохочущего подобно безумцу Игоря, высокий недоуменно уставился на него, тяжело дыша.

– Кислота и щёлочь, – мужчина медленно поднялся, правой рукой достал коробку и развернул её торцом к Адальберту. – Бессмертный, ты знаешь, что такое антиматерия?

Игорь сжал кулак. Из коробки вырвался широкий луч, сразу окутавший Адальберта красным сиянием, словно саваном. Рот бессмертного перекосился в крике, но ни единого звука наружу не вырвалось.

Внезапно на спину Игоря метнулась с истошным воплем хрупкая фигурка, но, встреченная ударом локтя в солнечное сплетение, отлетела прочь и затихла. Удержавшись от искушения оглянуться, Игорь продолжил казнь. Постепенно силуэт за красным пологом истончался и вскоре превратился в скелет, уже наполовину разрушенный. Затем сиянием стало всё.

– Вот так, ни золы, ни пепла, – мужчина выключил аппарат и спрятал его в карман. – Бессмертный, тебе не стоило связываться с богом!

Игорь развернулся и подошёл к женщине, лежащей без сознания. Лицо её казалось совсем мертвенно-бледным, но это была она.

Дейри.

– Зачем же ты на людей бросаешься, дурочка? – Игорь погладил её по щекам. – И что прикажешь теперь с тобой делать?

…

– Что ты увидел? – Стер на этот раз не ждала, спрятавшись во мраке, а сидела рядом, греясь у костра, разожжённого, пока я сливался с Невестой. Смелый поступок!

– Очередную идиллию. Бог карает бессмертного. В общем, как мой дед по отцовской линии расправлялся с Адальбертом…

– Да-а… – огонь в пещере задыхался, и Стер низко наклонилась над угольками, пытаясь раздуть пламя. – Я-то думала, что Адальберт и есть твой дед.

– Ты ошибалась, как и ошиблась, придя сюда!

– Ну, я решила, что если ты за полгода не отправил меня в лучший мир, то, наверное, и не будешь этого делать.

Невеста всемогущая, ну почему, почему они все так во мне ошибаются?! Лаэлин, Драган, Стер… Хотя и вправду, желания её убить не возникло ни малейшего, но и видеть виновницу гибели Плута не хотелось. Только вряд ли она пришла просто на авось.

– Ты ведь предусмотрела путь отхода, не так ли?

– Одной надеждой не проживёшь! – Стер оторвалась от костра, и грустно улыбнулась.

– Что сегодня? Вещь кого из моих предков ты припасла?

– Дейри. Кажется, она была твоей бабушкой…

Дрожь возбуждения пробежала по всему телу, оставив тепло в низу живота. Эй, пришлось напомнить самому себе, никаких вторых сеансов за день!

– Очень хорошо. И где она? – кажется, напускное равнодушие удалось на славу.

– Глупо, конечно, но я не взяла её с собой, – у Стер по виску потекла тонкая струйка пота. – Она в моём убежище.

Опять? Впрочем, стоит ли ей так рисковать?

– Ладно, веди, но…

– Знаю, Ярви, знаю. Не напрягайся, наши дороги с Вендисом разошлись после… после… – договорить Стер не смогла. Прошло столько времени, а ей всё не успокоиться? – Ты ведь можешь… Я знаю, ты можешь… Покажи мне его. Каким он был…

Час от часу не легче. К чему эти воспоминания? Да, их иногда интересно кинуть как игральные кости – и посмотреть, какое выпадет, но большей частью человек должен глядеть вперёд!

– Пожалуйста… – пот на щеках Стер смешался со слезами.

– Раз ты так просишь, – я быстро перебрал в памяти встречи с Плутом. Пожалуй, вот эта…

…

– Ось… – я чуть не поперхнулся: откуда Плут мог знать, как зовут меня приёмные родители без свидетелей? Прозвище это тщательно скрывалось и произносилось только когда хотели напомнить зарвавшемуся юнцу, кто он такой.

– Ось! – повторил друг, грозя кому-то пальцем. – Вот что вырвано из этого мира!

Похоже, выпитое прилегло к его голове, зато у меня отлегло от сердца. Да, Плут частично посвящён в то, кто я есть, но ведь не во всё же?

И Стер это знать вовсе необязательно! Тогда, пожалуй, начнём иллюзию отсюда…

– Э-э-э, кажется, я отсутствовал последние пять минут. Ты о чём?

– О небе! О голубом куполе над нами! Кто-то вырвал у человечества стремление ввысь! – друг задрал голову. Я машинально повторил жест, но, разумеется, ничего, кроме потолка, не увидел.

– У всех, кроме тебя, птица ты наша перелётная, – не удержался я от шпильки, ибо его непостоянство давно стало притчей во языцех. – Чтобы махать крылышками, нужно их чем-нибудь запитать. Так что успокойся и сиди, как все, на своём энергетическом пайке.

– Как все? Быть, как все?! Плыть по течению?!!! – Плут часто воспринимал реальность как личное оскорбление.

– Ну, плыви против! – иногда его пафос раздражал.

– Какая чушь! – друг определённо вскипел. – Великое множество, плывущее по течению, будет увлечено бурной стремниной и разбито о прибрежные скалы, а плывущие против рано или поздно выбьются из сил! Я лучше вылезу на берег, отряхнусь от налипшей грязи и пойду стороной. Пусть медленно, пусть не по пути со всеми, зато появится время осмотреться и восхититься окружающим!

Я вот никогда бы не применил слово «медленно», описывая Плута.

– Я так понимаю, купание в пятибалльный шторм – это способ не разбиться о скалы, а просто потонуть?

– А кто меня туда затащил? – он удивлённо воззрился на меня.

– Так я же любитель моря, а не неба. Вот поймать волну, прокатиться на ней, угодить в самый бурун – это по мне. Можно даже потерять ориентировку и при всплытии ткнуться носом в дно… – я сел на любимого конька.

– Так у тебя, видно, крыша и поехала, – огрызнулся Плут.

Захотелось создать иллюзию волны, грозящей окатить его с головы до пят, но я сдержался. Много лет прошло с окончательной победы над Стражем, но репутация чудика упорно не желала исчезать.

– Ладно, не хочешь слушать – не надо! – выпалил друг, надувшись.

– Давай, выкладывай, – то, что Плуту взбрела в голову очередная бредовая идея, не могло оказаться новостью. Он постоянно чем-нибудь увлекался. Или кем-нибудь из женского рода. Лучше всего дать ему выговориться.

– Ярви, это заговор! – его яркие глаза над изящным носом вспыхнули вихрящимся пламенем, означающим состояние приближения к новой цели. – Всё выглядит так, будто уже лет десять какой-то заботливый садовник обрезает все веточки, норовящие вырасти выше остальных. Кто захочет высунуться – р-раз по кумполу!

Я-то точно знал, кому здесь нужно дать по кумполу, но не стал делать это достоянием общественности.

– О чём ты? – тоскливо спросил я, глядя вдаль, насколько позволяли стены заведения.

– Об энергии, о чём ещё! Об источниках её получения! В последнее время нет никаких новшеств в вопросе жизни и смерти! Все многообещающие идеи испарились вместе с разработчиками! – Плут потянулся за очередной порцией вещества, служившего ему источником энергии, чем предоставил возможность вставить словечко.