- Теперь же, - рыкнул наставительно, - тебе, мой мальчик, стоит привести себя в порядок, подкрепиться, одеться по форме - да ждать приглашения от господ высоких мастеров! А к ночи, коль окажешь любезность, спускайся в тренировочные залы! Давно уж я не разминался с достойным противником...
Последнее он пробасил уже с порога - лениво махнул на прощанье рукой да, сил не рассчитав, громко хлопнул дверью.
Одинокая тишина Верхних Покоев после Ледогорова громыхания показалась просто ошеломляющей.
Огнезор вздохнул, устало потер переносицу - но тут же встряхнулся да решил последовать совету наставника. Хоть и было здесь не слишком уютно, кое-что могло все же вызвать восхищение.
Конечно же, здешняя купальня! С теплой в любой час водой и черным мраморным бассейном вместо ванны. Истинное наслаждение после года скитаний по лесам да болотам!..
К полуденному гонгу молодой Гильдмастер был полностью одет, собран - и готов предстать не только перед Советом Семерых, но и пред темные очи всех десяти дьяволов.
Тускло блестела на свету изукрасившая рукава его рубашки вышивка - серебро с черным. Холодила кожу скользкая серая - цвета грозового неба - ткань. Что ж, может подмастерьям в провинциях и позволено облачаться в мягкую, теплую шерсть, потакая нуждам слабого тела, но столичным мастерам о таком и думать нечего! Лишь тонкий, гладкий шелк в любую погоду. Да еще легкий мех парадного плаща, годного разве что для торжественных выездов - но никак не для дождливой осени иль суровой зимы с морозами и метелями... Зато не было больше в Огнезоровом наряде черной, пугающей мрачности, свойственной привычной форме. Не было помпезности и блеска, присущего Белым Одеждам... Убранство Гильдмастера казалось строгим и торжественным. Печальным. Неизбежным.
Как сама смерть.
Не зря все же серый испокон веков считался цветом траура!
Давным-давно, наверняка, показалось сие кому-то символичным и возвышенным - Огнезор же не видел в своем нынешнем наряде ничего, кроме иронии. Ритуал Посвящения, на котором так и не пришлось мастеру побывать, знал он наизусть - и говорилось там, и правда, об одной лишь смерти: смерти его прежнего "я", исчезновении для мира; смерти его пристрастий и желаний в угоду служению; власти, что дается лишь палачу, - над чужой не жизнью, но смертью...
Прежний человек действительно умер в нем за этот год. На смену же пришел кто-то новый - и кто именно, предстояло еще выяснить.
Огнезор знал, что будет нелегко, - но чувствовал себя на удивление спокойным, почти отстраненным. К тому же - достаточно в себе уверенным, чтоб заставить Совет подождать. Позаламывать пальцы. Понервничать.
Он не войдет к ним, как проситель, по первому зову.
Он не станет изображать любезность и оправдываться.
И, уж точно, он не покажет им слабости.
***
Мрачная тишина воцарилась в Черном Зале Совета с появлением Гильдмастера. Взглядом обвел он каждое лицо, холодно кивнул в знак приветствия. Опустился на серый каменный престол - единственный среди семи черных.
Пять пар глаз смотрели на него, не отрываясь. Выжидающе. Оценивающе. С вызовом.
Огнезор выдерживал их навязчивость легко и расслабленно, без толики напряжения в развернутых плечах и ровной спине. Сохраняя царственную невозмутимость. Молча.
Это они должны были заговорить первыми. Он не ответчик здесь - он судья.
- Слышала, тебе устроили... необычную встречу? - наконец, решилась подать голос Злата.
- Кто бы мог подумать, правда? - то ли скромно, то ли с издевкой отозвался молодой Гильдмастер.
Лицо ее стало задумчивым.
- Знаешь, впервые за много лет меня почти не злит, что я была той, кто нашел тебя...
От желчной этой женщины подобные слова были как признание в любви и вечной верности.
- Что? - тут же огрызнулась она на шипение враждебной Гильдмастеру троицы. - Я не пытаюсь прыгнуть выше собственной головы! Места в Совете и спокойной столичной жизни мне с лихвой хватает, так что делите кости покрупнее без моего участия!
Зная Злату, такой исход можно было предвидеть - и тем более странным казалось видеть на лицах остальных злость и удивление.
- Что бы там за представление ни устроили подмастерья, это не снимает всех наших подозрений! - вдруг вскочил со своего места Сребноглав. - Тебя ведь все еще обвиняют в нарушении десятой статьи!
- И кто же меня обвиняет? - в деланном изумлении Огнезор взвел брови, вопросительно оглядел собравшихся.
- Тебе ли не знать, что живых свидетелей не осталось! - гневно бросила высокий мастер Рада. - Однако все здесь слышали эту историю!
- Слухи, слухи, - лениво отмахнулся мужчина. - Раз никто не предъявляет доказательств, должен ли я считать эту грязную сплетню личным оскорблением? Может, есть смельчак, готовый постоять за нее в поединке чести?..
Члены Совета неловко притихли - в воцарившейся на миг тишине слышно было лишь довольное хмыканье Сизобора. Тот, впрочем, всегда молодого мастера поддерживал: не из личной симпатии, а просто потому, что остальные здешние "старые пни", по его словам, занудством своим и всех десятерых дьяволов могли свести в могилу...
Какие бы мысли сейчас не ворочала в голове враждебная ему троица, Огнезор понимал, что деваться им некуда: сами ведь назвали его имя в день Посвящения. И надеяться по-настоящему теперь могли только на свое большинство в поредевшем за последний год Совете.
Но молодой Гильдмастер уже знал, как с этим справиться.
То, что намерен был он совершить, у кого-то могло вызвать гнев и отвращение - своей наглостью, почти неслыханным цинизмом...
Но Лая поймет - на остальных же ему было плевать.
Огнезор собирался использовать смерть любимой женщины для возвышения ее убийцы.
***
Слава вновь увидела Гильдмастера только через два дня. Он не звал ее к себе, а сама девушка, после провала с кругом десяти, не спешила показаться на глаза. Исполненная чувством собственной правоты и все еще ужасно злая, она не собиралась бегать за Огнезором и уж тем более - просить прощения. Да и за что? За то, что дважды спасла его от худшей в жизни глупости?
Светловолосый, впрочем, объявился сам.
Зашел в ее комнатушку без стука и приветствия; придирчиво, словно пред торжественным смотром, изучил всегда аккуратную ее форменную одежду. Одобрительно кивнул.
- Пойдем со мной, Слава, - приказал сухо.
Девушка молча побрела следом, унылая и почти покорная. Огнезор поднялся по лестнице в Верхние Покои, но не свернул к личным комнатам, вместо этого приглашающе открыл перед Славой дверь в зал собраний.
"Так, значит, теперь и будет? - с горечью подумала она. - Только официальные встречи?"
- Ты войдешь? - раздраженно поторопил он.
- Как прикажет мой мастер, - отозвалась Слава чопорно, не без опаски переступая порог.
Огнезор за ее спиной, кажется, фыркнул.
По комнате нетерпеливо кружил Ледогор, а со скамьи для посетителей скучающе пялился щуплый, худой человечек - высокий мастер Сизобор, Славин боевой наставник, коварный боец и отменный оратор собственной своей персоной. В углу незаметно устроился Мечеслов, держа наготове неизменные свои перо и бумагу.
Слава застыла в недоумении.
Заметив вошедших, Ледогор тоже присел на скамью. Огнезор приветственно кивнул собравшимся, прошел в конец зала, опустился, поморщившись, в широкое резное кресло на возвышении, больше напоминающее трон.
Девушка невольно улыбнулась, представив, как он с куда большим удовольствием устраивается прямо на полу. Но тут же пресекла подобные мысли, нервно огляделась - и осталась стоять в центре комнаты, почему-то чувствуя себя преступницей перед лицом судей.
- Все в сборе, - начал Огнезор. - Мастер Мечеслов, можешь начинать записывать.
Мечеслов сосредоточенно кивнул и усердно заскреб пером по бумаге.