Группа молодых подмастерьев, бледных, по-торжественному серьезных, заступает путь. Огнезор вопросительно поднимает брови, борясь с недостойным желанием растерянно оглянуться. А затем... один из юношей опускается на колено, прижимает руку к груди в древнем воинском жесте восхищения и верности - и весь зал, словно охваченный мгновенным безумием, следует его примеру...

   Теперь уж мастеру приходится бороться с изумлением. Ибо это больше, куда больше, чем он заслужил! Больше, чем он вообще когда-либо смел надеяться - особенно же сейчас, когда с Гильдией, казалось, в его жизни покончено навсегда...

   Пораженный, он склоняет голову, подносит руку к груди в ответном жесте, принимая их всех, выражая признательность - и не может не заметить волну чистой, самодовольной радости, идущую от Славы.

   Конечно! Теперь-то он просто не вправе сбежать!

   "Вот ты и попался!" - тихонько хихикает Лая, и ему приходиться с ней согласиться.

   Что бы там ни думал Совет Семерых, Гильдия действительно обрела своего главу.

   - Где я могу получить Серые Одежды? - со вздохом спрашивает он у спутницы. - Не хотелось бы предстать перед высокими мастерами в чем попало...

   Уже не таясь, Слава расплывается в торжествующей улыбке.

   - Они ждут тебя в Верхних покоях, Гильдмастер. С возвращением!

    ГЛАВА ДЕВЯТАЯ, ПОСВЯЩЕННАЯ ИНТРИГАМ И ПЛАНАМ.

   Верхние Покои встретили Огнезора негостеприимным холодом. Тщательно убранные, вымытые и выскобленные, потрясали они ощущением пустоты: не было тут привычно разбросанных свитков и стопок гербовой бумаги; не валялись повсюду Златодаровы перчатки, которых имел он великое множество, а терял и того больше; исчезли раздражающие золотые статуэтки, коими заставляла все полки Вера; да и сам воздух - стылый, без обычных запахов кожи, древесного масла, свечей и пыли - казался нежилым. Всякий предмет, всякое напоминание о предыдущем владельце вынесли и вымели отсюда, каждую мелочь убрали - словно очищающее пламя последнего костра, забрав тело Гильдмастера, прошлось и по его жилищу. Даже портьеры, бархатную обивку глубоких кресел, балдахин и покрывало широкой кровати сменили с темно-зеленых на серебристо-белые - совсем, как в бывших Огнезоровых комнатах.

   Прежнюю одежду мастера уже перенесли сюда, аккуратно развесили в огромном шкафу; вещи тщательно и безлико разложили, расставили на новом месте. В кабинете теперь и следа не осталось от Златодаровых любимых книг - вместо этого Огнезор узнал на полках свои собственные.

   Верхние Покои ждали нового хозяина. Однако вовсе не обещали ему уюта или радостей - скорей уж тяготы, необходимость быть настороже да много-много нелегкой работы.

   Пока осматривал новоиспеченный Гильдмастер свои владения, без стука и доклада отворилась входная дверь, тяжелый - такой знакомый! - грохот больших сапог замер у порога. Вошедший остановился, плечами подперев высокий дверной косяк. Выжидая...

   Огнезор на миг замялся, не торопясь покинуть кабинет и выйти навстречу гостю. Впервые за последний безумный год шевельнулось в нем нечто, смахивающее на чувство вины. Но скрываться и дальше от предстоящего разговора было недостойно, даже трусливо. Мастер выступил вперед, жадно вбирая взглядом застывшего в дверях гигантского мужчину - единственного из живущих, кому он все еще мог доверять. Его наставника.

   - Ну здравствуй, пропажа! - как-то очень тихо и устало, не в пример обычному своему рявканью, обозвался Ледогор. - Вернулся, значит?..

   - Вернулся...

   Тягостное молчание надолго повисло меж ними - затаившими дыхание, внимательно изучающими друг друга, будто два волка из одной стаи, знакомящиеся заново...

   - Всегда знал, что ты вернешься! - наконец, бодро рыкнул гигант. В два шага пересек комнату и развалился без дальнейших церемоний в кресле.

   Невольная улыбка расплылась у Огнезора на губах. Он огляделся вокруг, обнаружил знакомый поднос с серебряным графином и парой кубков, ловко подхватил его, опустив на столик, подсел к наставнику. Повел взглядом в сторону камина, заставляя вспыхнуть язычки пламени на сложенных кучкой дровах.

   Было в этом жесте что-то от мальчишеского хвастовства - но Ледогор подыграл: взвел удивленно брови, раскатисто, одобрительно окнул. Огромной лапищей подхватил кубок, рискуя смять тонкое серебро, доверху налил вина, залпом опрокинул в себя. Налил еще.

   Огнезор тоже выпил - без особого желания, просто, чтобы чем-то себя занять.

   Он ждал расспросов и внутренне готовился к ним.

   После третьего кубка наставник довольно выдохнул, откинулся в кресле. Взгляд его, однако, не стал расслабленным и веселым. Ледогор смотрел серьезно, выжидающе.

   - Рассказывай, - коротко бросил, почти приказал, он.

   И бывший ученик по старой привычке повиновался.

   Говорить он старался отстраненно, сухо - но с предельной откровенностью. Наставник заслуживал правды. Весь прошлый год, пока предавался молодой мастер своему безумию, Ледогор, как мог, прикрывал его спину. И, в отличии от Славы с ее "я знаю, как для тебя будет лучше", никогда не опускался до подлости...

   Коли уж действительно решился Огнезор взвалить на себя долг Гильдмастера, понимал он - рядом нужен хоть кто-то по-настоящему надежный.

   Боевой мастер выслушал историю с задумчивой миной. Угумкнул пару раз, ероша короткую, прибавившую седины шевелюру. И вдруг сказал совсем неожиданное:

   - Я, честно говоря, опасался, что ты дольше пробегаешь...

   Огнезор уставился на него в полной растерянности. Выглядел он сейчас, наверное, дурак дураком, но наставник его и в худшие моменты видел, так что вряд ли переживать об этом стоило.

   - Что? - отметил Ледогор его изумление. - Думаешь, мы не замечали, насколько тебе вся эта владетельная чепуха не нравилась? Но старик Златодар с самого начала избрал тебя в преемники и изо всех сил вел к этому! Конечно, он понимал, что ты не готов еще, совсем не готов... Но смерть ведь не спрашивает! Златодар вынужден был довериться тебе, как и все мы! Хотя, согласен, худшее время для этого сложно было выбрать... Но, знаешь, я уверен, что не случись год назад всей этой истории с охотницей - ты бы нашел другую причину взбеситься! И придумал бы еще не один повод сбежать! Потому что всегда ненавидел принуждение - так же сильно, как, будем откровенны, ненавидел Гильдию... Тогда ты не был готов взвалить ее на себя, но я вижу, что ты готов теперь! И, прости за то, что сейчас скажу, Огнезор, но... Все, что произошло с тобой и той бедной девочкой, тебе, лично тебе, пошло только на пользу...

   Лицо Огнезора окаменело, однако, по справедливости, ему нечего было возразить.

   - Знаешь, как называют тебя ученики? - невозмутимо продолжал боевой мастер.

   - "Ужаснейшим из темных мастеров"? - предположил Гильдмастер с кривой ухмылкой.

   - И это тоже, но нет. "Ледяным дьяволом".

   - Как? Не слышал раньше.

   - Вот теперь услышал. "Ледяной дьявол"! И знаешь, они почти правы. Мне даже страшно становилось, как представлял, каким ты можешь стать лет через десять. Безжалостным, подминающим под себя все и всех...

   - Разве не таким должен быть Гильдмастер?

   - Не знаю. Может, и должен. Но я не хочу, чтоб таким был ты. Поэтому то, что случилось, к лучшему.

   - Правда? Что же во мне так изменилось, наставник?

   Ледогор мешкал, будто пытаясь подобрать нужные слова.

   - Из настоящей сволочи ты опять человеком стал, - наконец, отрезал он. Грубо и прямолинейно, как всегда.

   Лая, хранившая до этого восторженное молчание, почти взвыла от смеха.

   "Я знал, что тебе он понравится, Снежинка!" - довольно хмыкнул Огнезор.

   Меж тем боевой мастер невозмутимо влил в себя остатки вина, легко вскочил, поражая удивительной для такого гиганта (да еще и выпившего!) проворностью.