- "Полночное восстание"? - ядовито ухмыльнулся темный мастер.
Почти шестьсот лет назад подмастерья вырезали весь Совет Семерых, уложившись в срок от первого до последнего удара полночного гонга. Сей печальный пример не раз приводил ему покойный Златодар, намертво вбивая в тщеславную юношескую голову мысль о том, что даже на самых вершинах зарвавшихся ждет наказание.
Слава согласно покивала, одарив светловолосого такой же, как у него самого, заговорщицкой, злорадной ухмылочкой.
Сидели они теперь, близко склонившись друг к другу; говорили вполголоса, так что даже самые ушастые деревенские кумушки не могли ничего расслышать - и была в этом какая-то особая близость. Не любовников, не друзей - но... сообщников. Единомышленников. Боевых товарищей. И почему-то знал темный мастер: как бы ни сложилось у них со Славой дальше, вот ЭТО не изменится.
Конечно, если все-таки не убьют они друг друга...
- Что ж, давай навестим господ из Небесного города! - поднимаясь, заявил Огнезор.
- Как? - притворно изумилась девушка. - А зверушку свою ты с собой не берешь?
- Кого? - сразу напрягся он.
- Беглого подмастерья, лекарку... Неужели, ты правда думал, что ее защита на что-то годится? Не против меня точно!
- Что ж, учту, - загадочно хмыкнул мужчина, и Славе захотелось вдруг забрать свое хвастовство обратно. - С Милой я потом разберусь. Поверь, она, как и прочие мои гости, еще будет полезна!
- Ну, конечно! - себе под нос буркнула девушка. - Полезна!
Весь день почему-то это слово неприятно язвило и дергало.
***
Сильный ветер поднялся к ночи. Гнал клочья облаков по небу, дергал ветви на деревьях, рвал остатки листьев, зло трепал соломенную крышу небольшого постоялого двора, где остановились путники.
Огнезор сидел в темной комнатушке, смотрел тоскливо в черное окно. Крутил в голове сегодняшний день, вспоминал, строил планы, раздумывал... Наверное, лишь сейчас прощался по-настоящему с мыслями о свободной и уютной жизни - такими смешными, почти детскими. Хоть и говорил он Славе, что ни в чем еще не уверен, однако... вряд ли будут из столицы пути к отступлению. Разве что сдохнуть... Но тут уж господа из Совета опоздали - мальчишеское желание смерти в нем давно прошло.
Как вспоминал теперь об этом - страшно становилось. Ведь не только себя хотел убить - но и ЕЕ тоже. И чем он лучше Славы?
Снежинка, кстати, не отзывалась - может, и ей порою нужен отдых?
Огнезор не знал. Он вообще о проклятом ритуале, как выяснилось, не знал ни дьявола! Как и многом другом.
Что ж, тем более! Хватит метаться из стороны в сторону - пора вспоминать уроки наставников. Хладнокровие. Расчетливость. Умение замечать, предвидеть да использовать...
Легко быть несгибаемым и гордым, сильным да уверенным в себе - коли прежде все, за что ни брался, удавалось! Если никогда никого и ничего не терял по-настоящему!
Куда сложнее заново собрать себя, вновь поднять голову после сокрушительного, смертельного падения, разом похоронившего все, ради чего существовал прежде.
Но он сделает и это.
Единственной, что была для него важна, больше нет среди живых. Теперь уж ей точно ничего не грозит! Идеальные отношения для Гильдмастера!
Злая улыбка расползлась на его губах.
"Ла-а-я", - казалось, сам ветер больно играет ее именем. Пальцы сами по себе выбивали дробь на мутном бугристом стекле, и тихое "тук-тук-тук" сливалось постепенно в какую-то знакомую, давным-давно услышанную мелодию.
Затем пришли колючие, ранящие слова:
Вновь увижу тебя
Я в чернильном скрещенье теней,
Что больная луна
Вышивает ветвями деревьев.
Вновь услышу тебя
В вое горьком осенних ветров,
С темной злобою в полночь
Скребущих листвою о камни...
Много лет назад, Огнезор застал всегда беззаботного балбеса Ледослава терзающим струны болью - и именно эти слова срывались с его уст. Но Ледослав оборвал себя на полувздохе, поняв, что больше не один, - да так и не допел до конца. Никто никогда больше не слышал от него этой песни. Никто никогда не узнал, для кого она была. Но идеальная память мастера Разума навсегда вцепилась в ее строки - и вот вернула теперь, спустя столько лет, видно, решив позабавиться...
Мастер не верил в слова жреца о четырех великих камнях.
Сейчас, когда Лая не слышит, можно было себе в том признаться.
На самом деле, никогда он в них не верил. Ну, может, чуточку - какой-то темной, отчаянной своей частью: той, что есть у всех, даже самых здравомыслящих. Той, что заставляет неглупых в общем-то людей целовать ноги статуям, бить поклоны, платить уличным шарлатанам в надежде на чудо.
Но Огнезор был СЛИШКОМ ТЕМНЫМ МАСТЕРОМ, чтоб лелеять в себе эту глупость и дальше.
Он найдет камни, коли те существуют.
Не потому, что на что-то надеется. Просто потому, что они зачем-то нужны жрецу.
А вот дальше... будет видно по обстоятельствам. В конце концов, даже без этой легенды у него в ближайшие годы будет много-много дел...
***
На рассвете Слава тихонько выскользнула из комнаты. Прислушалась к ощущениям: Огнезор был у себя. Похоже, спал... Босиком, чтоб не шуметь, спустилась девушка во двор - к конюшне и голубятне. Еще вчера тайком договорилась она с хозяином постоялого двора. Ее спутник, похоже, стал чересчур рассеянным - даже не заметил.
"Или виду не подал", - одернула себя Слава. Излишняя самонадеянность убила слишком многих темных мастеров!
Шифрованную записку она приготовила заранее. И действовала быстро, чтоб вернуться в постель, не вызвав лишних подозрений.
Белые крылья захлопали в светлеющем небе. Девушка напряженно проследила за птицей, вздохнула с облегчением, стоило той скрыться из виду.
"Все получится! Все должно получиться..."
Она развернулась - и вздрогнула от неожиданности.
Склонив голову на бок, скрестив руки на груди, спиной облокотившись о стену голубятни, сверлил ее задумчивым взглядом синих глаз Огнезор.
Как вообще ему удалось подобраться незаметно?
- И кому же ты голубя отправила? - колюче осведомился он.
Слава придала лицу безразличное выражение.
- Мечеслову, - почти не соврала она. - Пока ты дела сердечные улаживал, старику ох как не просто пришлось!
Новых вопросов мужчина задавать не стал, но подозрения в цепких глазах ничуть не убавилось. Что ж, вряд ли когда-либо между ними будет прежнее доверие! Сколько ни убеждала себя Слава, что ей все равно, - в душе больно ворочалась обида.
"Ничего, я все еще исправлю!" - сцепила зубы она.
Вслух же только бросила сухо:
- Раз уж ты встал, предлагаю поторопиться с отъездом.
Огнезор глумливо вытянул руки, пропуская даму вперед.
Надменно развернув плечи, Слава двинулась к лестнице.
День начинался не слишком удачно.
***
В Небесный город прибыли они следующим утром - как раз, когда пропускает стража через боковые, припортовые, ворота большие торговые караваны, спешащие в гавань на разгрузку, да потрепанные жизнью телеги, везущие на столичный рынок народ из окрестных сел. Затеряться в такой толчее двум путникам несложно. Вряд ли высокие мастера осведомителей среди торговок да уличных мальчишек набирают. Охотники за тайнами, в этом смысле, намного предусмотрительней.
- Куда сейчас? - вроде бы невинно осведомился Огнезор. Чувствовал он: спутница его что-то не договаривает.
- В гостиницу недалеко от Общего Дома заедем, - с деланной небрежностью ответила Слава. - Перекусим, пыль смоем, лошадок оставим...
- Как скажешь.
"Эдан..." - предупреждающе начала Лая.
"Знаю, - отмахнулся он. - Но не убьет же она меня, в конце концов! А все прочее... Даже интересно, что злючка задумала".