Твое стихотворение многое заставило вспомнить и меня. Да, помню, как кормил тебя апельсинами. С уголков твоих губ стекал сок, а я ловил его поцелуями. А как много мы плескались в воде! Знаю, ты бы не отказалась забрать ту ванну с собой в качестве сувенира. А вот я бы взял апельсины или же те цветы, что так понравились тебе на Пикадилли (которые, по твоему уверению, пахли Высокогорьем).

Не торопись пока покупать билеты на поезд, но, думаю, в начале сентября меня отпустят на побывку. Каждые три месяца нам полагается неделя отдыха, но через девять месяцев службы мы получаем право погостить дома целых две недели. Семи дней слишком мало, чтобы добраться до Шотландии, а потом обратно (почему я до сих пор и не отправлялся во время увольнений дальше Парижа), но вот четырнадцати нам будет предостаточно. Поэтому, дорогая, будь готова, что, если все сложится, мы увидимся в сентябре. Может быть, встретимся в Эдинбурге?

Дэвид

Остров Скай

7 августа 1916

Дэйви, мой Дэйви!

Смею ли я надеяться, что увижу тебя в сентябре? Знаю, насколько ненадежными становятся войска, когда дело доходит до увольнений. До сентября лишь месяц — мне стоит стереть пыль со своего чемодана. Да-да, на этот раз я его не позабуду. Эдинбург вполне подойдет. Я просто влюблена в этот город. Или же мы можем снова встретиться в Лондоне, если путешествие туда окажется более простым. Я не хочу потерять ни минуты твоего отпуска. Однажды я завезу тебя на Скай, но всему свое время. Всему свое время.

На прошлой неделе на моем пороге объявились мама с Крисси и детьми. Учитывая проблемы с продовольствием в Эдинбурге и весенние атаки «Цепеллинов» [1], Крисси решила, что детям будет безопаснее с нами на Скае. Они с матир обменялись взглядами, и последняя сказала: «А ведь у тебя хватает места…». Так и начались мои игры в дочки-матери.

Крисси на следующее же утро отправилась обратно в Эдинбург

—

сиделки сейчас слишком нужны, чтобы ей позволили отлучиться более, чем на несколько дней

—

но дети устроились вполне удобно. У меня только одна кровать и сейчас я делю ее с Эмили. Матир принесла сюда несколько полотняных мешков, и мы набили их сеном и сухим подмаренником. Его поиски по всей округе показались детям веселым приключением. Из всех них только Эмили, возможно, помнит, как в детстве жила на Скае. Когда они уезжали, Алли еще пешком под стол ходил, а Робби был совсем крошкой. И действительно, мальчикам знакома только городская жизнь, и визит к тетушке Элспет в горы Ская кажется им не меньшей одиссеей, чем путешествие Марко Поло в Китай.

Я понимаю, что Крисси и матир стараются отвлечь меня, заполнить чем-то мои дни и ночи, чтобы я не чувствовала себя так одиноко. Не могу винить их за эту заботу. Но они не знают, что с того момента, как четыре с половиной года назад одним дождливым весенним днем почтальон принес мне письмо от хитроумного американца, моя жизнь перестала быть одинокой. Я люблю тебя.

Э

Место девятое

14 августа 1916

Дорогая Сью,

пока мы валяемся и бездельничаем, наши разговоры постоянно сводятся к одной из двух тем. Вообще-то, должен признать, к одной из трех. Вопрос о девушках неизбежно всплывает в любой беседе хотя бы раз. Те, у кого дома остались подружки, всегда достают потрескавшиеся на сгибах фотографии. Плиний, очень умный парень, обычно достает непонятно где купленную непристойную французскую открытку и торжественно клянется, что это его «лучшая девчонка». Знаешь, что самое интересное? Каждый раз это новая открытка.

Еще одна излюбленная тема разговоров

—

что неудивительно

—

конец войны. Мы всегда оптимистичны и обычно связываем эту загадочную дату с очередным большим праздником. В это время года мы радостно говорим, что война закончится к Рождеству. Как только наступит январь, мы все скрестим пальцы в надежде на Пасху.

Также мы обсуждаем, чем каждый из нас займется после войны. И что бы это ни было, картина будущего неизбежно начинается пиршеством, способным превзойти даже те блюда, которые можно найти в «Дельмонико». Хлеб с настоящим маслом, густой суп из морепродуктов, стейк толщиной в руку, пирожные, пироги, пончики, кофе со свежими сливками, качественный бурбон. Прошу прощения за капли на бумаге; кажется, у меня уже текут слюнки.

После того как мы-будущие объедимся этим долгожданным изобилием (и, возможно, немного поупражняемся с уже упоминавшимися «лучшими девчонками»), нам придется выбрать профессию или жизненный путь. Старине Уорту ничего не нужно, кроме как жениться на своей девушке и начать работать над Уортом-младшим. У Плиния грандиозные планы баллотироваться в законодательное собрание штата. Он воображает себя большой шишкой, с нескончаемым запасом сигар и женщин. Гаджет

—

который лучше всех ремонтирует наши колымаги, да и вообще прекрасно справляется с ними,

—

хочет пойти работать на Генри Форда и проектировать автомобили. А Риглз хочет открыть автосалон и продавать их. Гарри вернется к своей Минне в Англию и, возможно, станет профессором. Он говорит, что навидался здесь достаточно увечий и травм, чтобы это отвратило его от медицинской практики.

Однако на самом деле все это пустые разговоры. Хорошо, конечно, заявлять о том, чем ты станешь заниматься, когда выберешься отсюда, но это просто сотрясание воздуха, пока ты действительно этого не сделал. Сегодня мы говорим о нашем будущем, а завтра можем его потерять.

Ну, кроме твоего Дэйви. Ты ведь знаешь, что я собираюсь вернуться к тебе, да, Сью? Как Фауст, я заключил сделку, чтобы быть уверенным, что я увижу мою Сью снова. Ах, наверное, непатриотично говорить о Фаусте в такое время. Если бы кто-нибудь из моих приятелей прочитал это, то меня бы наверняка обмазали смолой и вываляли в перьях. ОТВРАТИТЕЛЬНАЯ БОШЕВСКАЯ ЕРУНДА! Вот, может быть, они сосредоточатся на прописных буквах и не обратят внимания на остальное.

Ох, дали команду заводить наших старушек. Я должен еще написать на конверте адрес и передать его на отправку.

Целую!

Д.

Остров Скай

22 августа 1916

Дорогой Дэйви,

что ты рассказываешь им о своей «лучшей девчонке»? Ты говорил, что я умопомрачительно прекрасна? Поразительно умна? Готовлю лучше любого по эту сторону Адрианова вала [2]?

О, Дэйви! Я только что осознала, что, если все пойдет хорошо, в этом году ты попробуешь мой всемирно известный рождественский пудинг лично! Закончится год, на который ты подписывался. Пойми, на самом деле мне неважно, закончится война к Рождеству или нет, потому что ты будешь принадлежать мне, а не Полевой службе.

Ты рассказал обо всех

—

рассказал, чего они хотят от будущего,

—

но ни словом не обмолвился о себе. У тебя появились секреты? Может это и «пустые разговоры», но я знаю: ты думал об этом. Ты слишком оптимистичен, дорогой Дэйви, чтобы не мечтать о будущем. Ты сводишь меня в «Дельмонико»? Научишь водить автомобиль? Умчишь меня в лыжный поход на Мичиган? Отправимся ли мы в кругосветное плавание, послав всем воздушные поцелуи? С тех пор, как я встретила тебя, я совершила гораздо больше, чем полагала возможным. Только за прошлый год я побывала в Лондоне, Париже и Эдинбурге. Я ужинала в «Карлтоне», спала в «Лэнгхэме» и делала покупки на Черинг-Кросс-роуд. Я чувствую, что смогу научиться кататься на лыжах или водить автомобиль. Рядом с тобой я готова к любым приключениям.

Любящая тебя,

Сью