Нашу аферу, тем не менее, скрыть было практически невозможно. Учитывая, что Денни покинул страну, а я — бар, плюс грозное настроение Кела, капризное поведение, пока меня не было. Не нужно было быть гением, чтобы заполнить пропуски, что и сделали большинство постоянных клиентов. Остальные все поняли в ночь, когда я показалась в «Пите», и мы с Келланом… разобрались в коридоре. Если этого было недостаточно, чтобы понять, а на данный момент не понимал только один человек — Гриффин, то Кел целовал меня каждый раз, когда тот входил в бар.

Когда взгляды и шепот залегли на дно, работа в «Пите» начала меня исцелять, особенно при звуках музыки группы. Келлан всегда пел эмоциональную песню именно мне, и она всегда вызывала у меня слезы. Если бы слова могли быть лаской, то он занимался со мной любовью каждый раз, когда пел ее. Несколько девушек спереди толпы пускали по нему слюни, наверняка представляя себя объектом его любви. Периодически парочку становились слишком «напористыми» после шоу, и я улыбалась, когда он осторожно отпихивал их или останавливал их губы от атаки на свое тело. У меня это вызывало ревность, но сердце парня принадлежало мне, и я в этом не сомневалась. Как я могла, после того, как он заклеймил себя?

А тату… я часто пялилась на него. Когда наши отношения развились до стадии, когда он снял рубашку, ему долго не приходилось ее надевать, пока я выводила буквы, и мы целовались на диване. Я сказала, что могу сделать такую же с его именем, но Кел настоял, что его ожерелья (которое я не снимала) было достаточно, и что моя «девственная» кожа была и так прекрасна. Я тут же покраснела, но не могла перестать смотреть на его деяние, пока мы не были вместе. Из-за его истории я предполагала, что он станет искать утешения в ассортименте желающих фанаток, но нет. Он нашел утешение во мне, в моем имени у себя на коже. Я не могла игнорировать его красоту.

Келлан рассказал мне, что сделал тату в ночь перед отлетом Денни. Решился на нее, когда Анна перевезла все мои вещи из его дома, чтобы сохранить меня поближе к себе, поскольку он всегда нуждался во мне. Никогда не представляла, что мое имя может быть столь прекрасным, но в мире было не так много всего, что могло бы сравниться с замечательностью завитков чернил на его груди. Ну, может, его улыбка… или его волосы… или пронзительные глаза… или его сердце…

Одним вечером парень признался, что все еще поддерживает контакт с Денни. Это меня поразило. Я думала, что в аэропорту они попрощались навсегда. Он сказал мне, что после того дня он ежедневно звонил родителям Денни. В итоге, его настойчивость была вознаграждена, и он дозвонился. Поначалу им не было особо, что сказать друг другу, но Кел продолжал пытаться. Если честно, их отношения сильно не прогрессировали, пока он не признался, что мы с ним не были парой.

Денни никогда не спрашивал меня напрямую о Келе, а я никогда не предлагала информацию, не желая упоминать столь болезненную тему, пока мы пытались стать друзьями. Он предположил, что мы стали парой как только он улетел. И был в шоке, когда узнал, что это не наш случай. А самым поразительным было… он назвал Келлана идиотом, что он опустил меня. Моя челюсть упала, когда я услышала этот кусочек информации.

Через пару дней я поговорила с Денни, он подтвердил это. Сказал, после всего случившегося, наше горе было бы напрасным, если бы мы не сошлись. Я рассмеялась и сказала, что он слишком хороший, чтобы действительно существовать. Парень согласился и тоже засмеялся. Он был счастлив. С работой было все отлично, он уже был в очереди на повышение. Его отношения тоже крепчали, и Эбби быстро становилась больше, чем просто девушкой. С пару мгновений мне было больно, но затем я порадовалась за друга. Он этого заслуживал.

Мои собственные отношения тоже хорошо развивались. Келлан действительно был прекрасным парнем, и, казалось, наслаждался нашим болезненно медленным темпом. Ему нравилось доводить меня до взрывоопасного состояния, а затем спокойно говорить, что нам нужно замедлить ход событий. Парень любил издеваться. Но по большей части его глаза были беззаботными и спокойными, а ухмылка — широкой и веселой.

Не то чтобы наши отношения во всем были гладкими и идеальными. Не совсем. Иногда у нас были… разногласия. Обычно они начинались из-за какой-то женщины, с которой он когда-то спал. Одна даже постучала в его дверь, надев длинное пальто нараспашку и открывая вид на скудное нижнее белье, от которого я дико покраснела. Барышня показалась в то время, как я зашла в гости перед своей сменой. Келлан быстро выпроводил ее, но крошечная часть меня не могла не гадать, что бы он сделал, не будь меня там, и часто ли к нему заходили полуголые женщины. Я не сомневалась в его любви, но ведь и я всего лишь человек, часто чувствующий себя жутко серым на фоне своего богоподобного парня. Да и та женщина была невероятно красивой… и в безупречной форме.

Это только один случай. Были и другие. Его бывшие спокойно могли подойти в баре или даже в моем университете и попытаться начать заново их «отношения». Он всегда давал им отворот, убеждая меня, что они ничего не значили, и он даже не помнил их имен (что ни в коем случае не заставляло меня почувствовать себя лучше), но во мне присутствовала неуверенность, и это ранило. Наши «разговоры» обычно подымали тему и его неуверенности, что я не забыла о Денни, и действительно ли мне хотелось быть с ним. О том, что Кел на втором месте, хоть я постоянно заверяла его, что это не так.

Мы пытались убедить друг друга, что мы вместе и храним друг другу верность, но знание, что любимый тебе человек изменил своему любимому до этого, вызывало добавочные сомнения, даже если он изменил с тобой. Каждому из нас приходилось смириться с нашей историей, что мы были в отношениях с другими людьми, пока любили друг друга. Воспоминания об услышанном (а один раз, в случае с Келом, и увиденном) иногда было трудно забыть.

Он даже накричал на меня однажды за то, что я спала с Денни после нашего длинного, страстного дня вместе. Кел чувствовал себя преданным этим и признался, как больно ему было, как сильно это повлияло на его решение уехать в ту знаменательную ночь. Он много скрывал о своих чувствах по поводу моих отношений с Денни, и ночь с ним после нашего якобы идеального дня сильно повлияла на парня. Он довольно громко высказывал свою боль. Но почти мгновенно ему стало стыдно за свои крики, и он уперся головой в руки. Поначалу он отбрыкивался, но в итоге позволил мне обнять его, бормоча извинения ему на ухо, пока пару слез стекали по его щекам.

Мы оба глубоко ранили друг друга. Но старались не окунаться в боль или злость, говорить друг с другом, даже если это означала двухчасовую ссору на парковке в «Пите», когда я слезно, но случайно вспомнила о его групповухе, которую он противопоставил моему сексу с Денни после клуба, когда он точно знал, кто был у меня на уме. И все же, мы разобрались с этим и продолжали разбираться с остальным.

Это заняло время, но мы нашли баланс между дружбой, любовью и страстью. Кел обнимал меня каждый раз, как мы заходили в «Пита», и целовал после каждого шоу, что меня смущало и радовало. Он держался близко без удушения и давал мне пространство без дистанцирования.

Дженни не раз мне говорила, что мы были хорошей парой, и она никогда не видела Келлана с кем-либо в таких отношениях. Я приняла это близко к сердцу, поскольку подруга давно его знала со всем его плохим поведением. Ее все еще удивляло, что он мог быть с одной девушкой. Она также начала активно флиртовать с Эваном, и я была шокирована, обнаружив их в процессе обжимания в кладовой. Парень покраснел как рак, а Дженни рассмеялась. Будто мы поменялись местами, как в случае, когда они застукали нас. Смутившись, но обрадовавшись их строящимся отношениям, я быстро закрыла дверь и побежала, чтобы все рассказать Келу. Он покачал головой и засмеялся, поведав, что Мэтт все еще общался с Рейчел. Похоже, Ди-Бэгзы решили остепениться.

Когда парень одарил меня сладким поцелуем, моя сестра, наблюдающая за нами из-за угла столика парней, сказала, что завидует нашей близости, косо поглядывая на ничего не замечающего Гриффина, полностью игнорирующего ее. Я не могла не задуматься, удастся ли сестре укротить этогоДи-Бэга… может, они укротят друг друга. Поскольку следующим вечером он лапал задницу какой-то девушки, а Анна привела домой (клянусь) модель Кельвина Кляйна, я подумала, что этому все же не бывать