Передо мной те, кто называет себя элитой города Кларэнса. Двадцать мужчин, от тридцати до семидесяти лет. Их одежды блестят драгоценными камнями, а пальцы украшают дорогие кольца. Да, Робьен пригрел на своей груди изрядную толпу дармоедов, умеющих лишь плести интриги и заговоры.

— Вы слишком долго пользовались излишней добротой норра Робьена, — я облизал пересохшие губы и обвёл взглядом придворных. — Боги устали смотреть на ваши черные души, которыми вы торгуете как шлюхи торгуют своим телом. Вы похожи на жалких тварей. И мне даже не хочется сравнивать вас с продажными девками. Они честно продают своё тело.

Нет, страха в глазах этих людей нет. Осторожное любопытство.

Ничего, господа! Сейчас это чувство сменится смертельным ужасом.

— Что вы себе позволяете, норр Серж? — один из придворных скривил пухлые губы в презрительной усмешке. Его пухлое лицо наливается багровым цветом. Он гневается.

— Что?! — переспросил я и прищурился.

— Я задал вам вопро…

Свистнул меч. Удар! Обезглавленное тело придворного ещё падало на пол, а по залу уже пронёсся вздох, похожий на сдавленный крик.

— Меня зовут Серж Вьюжин, — я обвёл людей взглядом и зарычал. — Магистр рыцарского Ордена Чёрных Псов. Для вас, твари, я посланник богов, который волен поступить с вашими душонками так, как посчитает нужным… Кто ещё хочет задать свой последний вопрос?!

В зале воцарилась тишина. Люблю, когда люди умеют слушать тишину и находить в ней упоительную прелесть, которая дарит возможность выжить. Последних вопросов не было.

— Молитесь богам, твари, чтобы они были милостивы к вашим душам, — сказал я и обвёл взглядом зал. — Пошли прочь отсюда! Заседать будете тогда, когда вернётся норр Робьен.

Да, это ещё не было победой. В городе оставались остатки сообщников нежити, но с этим справятся и без меня. Гэрт сказал, что он готов к любым неожиданностям. Ещё бы! Готов, когда проблемы уже не существует.

Когда вернулся Робьен, то горожане были готовы его на руках носить. Может особой любви и не было, но норр привёл большой обоз с хлебом. Это уже немало. Придворные? Они были готовы целовать норра в задницу и молиться на его тень.

Через два дня, когда по всему городу звучали новые указы норра Робьена, была убита Ливьен Вертэнд. Стрела выпущенная каким-то наёмным убийцей оказалась отравлена. Увы… Мне было больно смотреть на Робьена, но помочь ему не мог. Мы ушли из города через три дня.

Ушли все. Вместе с нами уходил Барри со своими бойцами. Нас ждал замок Альдкамм.

— Вернёмся, я обязательно напьюсь, — мерно покачиваясь в седле сказал Свэн Вархэлд и оглянулся. Посмотрел и так сморщился, словно ожидал чего-то неприятного.

— Я буду в этом участвовать, — подал голос Барри и посмотрел на меня. — А вы, магистр?

— Обязательно, — сказал я.

Мы ехали медленно — берегли лошадей. Снег уже начал таять и дороги были скользкими. Овраги понемногу заполнялись талой водой и путь превращался в изматывающую пытку. Лошади по брюхо вязли в мокрой снежной каше, перебираясь через залитые водой лощины.

Вода везде. Она льётся по лицу — падая с неба промозглым дождём.

Она брызжет из под копыт, перемешиваясь в грязью. Плащи набрали влаги и стали тяжёлыми, будто отлиты из стали. Сырость проникает повсюду. Даже в наши сердца и души.

Если всё будет хорошо, то через пять часов мы дойдём по нашего замка. А там будет долгий сон, реки вина и бездонная пустота, которая поселилась внутри, после трёхдневной ночной резни. Если честно, то мне даже напиваться не хочется. Не поможет. Тем более, что у нас нет времени для разного рода утех.

Во-первых, — проблема Сьёрра не исчезла, а Робьен один не справится. Он сейчас живёт не разумом, а обрывками эмоций. Потеряв Ливьен Вертэнд, обязательно устроит террор для своих придворных.

Вычистит Авгиевы конюшни от бездельников и мздоимцев. Это конечно хорошо, но я боюсь, что он может перестараться. Гнев плохой советчик, а горе часто мешает трезво оценивать свои силы и цели.

Во-вторых, — я не могу забывать о своих землях. У нас ещё норр Гуннэра не наказан. Я не намерен прощать ему смерть своих сожженных парней.

Позади нас ехал наш отряд. Мне повезло — никто из бойцов, которых привёл в Кларэнс не погиб. Даже раненых не было. Да, они устали, но такова жизнь наёмника. Здесь не место белоручкам, которые хотят делать историю в белых перчатках. Так не бывает.

Кто-то из гномов затянул песню, но никто не поддержал и певец сконфуженно замолк. Я не помню её содержания, но что-то о парне, которому пришло время подумать. Подумать о пройденном пути и людях, которые встречались на бесчисленных дорогах его странствий и походах.

Кстати, перед нашим отъездом ко мне подошёл Гэрт. Судя по его виду и покрасневшим глазам, он не спал несколько ночей и был жутко вымотан. Да, риск был огромный. Мы шли по краю клинка. Могли не удержаться и тогда живые позавидовали бы мёртвым.

— Мы ведь ненадолго прощаемся, норр Серж?

— Надеюсь, что скоро увидимся, — кивнул я. — Работы много, а ворота моего замка всегда открыты для вас.

— Кстати, я хотел сказать…

— Что именно, мастер?

— Насчёт некоторых неясных дел, которые творились в Кларэнсе.

— Их здесь столько было, что все и не упомнишь.

— Да, но это важно. Один из стражников, приходил ко мне поговорить и посоветоваться. Он был одним из тех, кто обнаружил этого убитого кабатчика.

— Господи, мастер Гэрт! — я даже руками всплеснул. — За последние дни в городе столько крови пролилось, что какой-то кабатчик утонет среди этих скорбных потерь.

— Этот стражник, — продолжал рассказывать он, — обратил внимание на повреждения. Смертельные раны, которые были на телах убитых. Они были нанесены снизу вверх. Так бьют гномы.

— И что из этого?

— Ничего, — сказал Гэрт и пожал плечами. — Подумал, что вам это покажется интересным.

— Не думаю. И где сейчас этот стражник?

— К сожалению он погиб, когда мы брали штурмом дом тадд-мэра.

— Жаль. Но я благодарю вас за рассказ, мастер Гэрт. Очень поучителен. Буду остерегаться ударов снизу.

То, что Гэрт догадался про эту историю меня не волновало. Он не дурак и даже смерть Ливьен сможет просчитать, если подумает немного.

Подумает и сделает выводы. Надеюсь, они будут правильными.

Уже вечерело, когда мы увидели стены родного замка. Возвращение стёрлось из моей памяти. Видимо мы и правда слегка устали, чтобы выражать какие-то эмоции по этому поводу. О событиях в Кларэнсе никто не спрашивал. Лишь Дарби сунулся с разговорами и нарвался на усталое предложение отправиться в эротическое путешествие.

В тот вечер мы напились. Как свиньи. Я, Свэн Вархэлд и гном Барри.

Закрылись после бани в предбаннике и напились. До поросячьего визга.

Молча. Без тостов и разговоров. Последнее, что я помню из этого вечера, это попытку добраться до кровати. Сознание померкло где-то на подходе к донжону.

Утром я проснулся от песни, которую кто-то пел на русском языке.

Под гитару. Поначалу я подумал, что ослышался. Нет, это же невозможно! Но голос был хорошо знакомым. Димка Воронов! Он пел тихо, словно не пел, а беседовал.

Насчёт гитары я ошибся. Этот инструмент напоминал мандолину. Нашли эту игрушку среди вещей захваченных пиратами на торговом судне южан.

Я закурил, присел рядом с ним и мы долго сидели, наблюдая как над морем встаёт солнце. Вопросов Димка не задавал и я был очень ему благодарен. За тишину. И за песню тоже.