Нужда в употреблении слова приспешникна кухне все более отпадала. Зато укреплялись в нем значения «слуга вообще», «помощник». Его развитие в этом направлении — явление сравнительно новое. Еще в середине минувшего века слово приспешниктолковали так: «1) Умеющий го­товить хлебенное; пекарь, пирожник. 2) Подготовщик, по­мощник при каком-либо производстве, подготовляющий материал, или занимающийся начальною работою. Лабо­рант есть приспешник химика, производящий опыты под его руководством» (Слов. 1847). В художественной лите­ратуре XIX в. слово приспешникво втором значении употреблялось довольно свободно. [Художник] «...распо­ложился ожидать терпеливо, пока не раздались, наконец, позади его шаги парня в синей рубахе, его приспешника, натурщика, краскотерщика и выметателя полов» (Гоголь, Портрет); «В его доме он не приспешник, не мелкий приказчик, а доверенное лицо». (Боборыкин, Перевал); [Домна Платоновна:] «...хорошо этими любвями зани­маться у кого есть приспешники да доспешники, а как я одна, и постоянно я отягощаюсь, и постоянно веду жизнь прекратительную, так мне это совсем даже и не на уме и некстати» (Лесков, Воительница).

Однако называние приспешникомлюбого слуги или по­мощника пошло вскоре на убыль. И это неудивительно. Для общего нейтрального их наименования оказалось вполне достаточно иных лексических средств. К тому же обусловленное промышленным подъемом и дальнейшим развитием специализации формирование названий лиц по профессии вообще ограничивало возможности применения слова приспешникв качестве общего их названия: мно­гие из этих профессий становились наемными, «свобод­ными», переставали быть характерными для столовой и другой прислуги, профессиями барской челяди, или были вообще несвойственны, вроде фабрично-заводских. И слово приспешник, исторически связанное с называнием в условиях феодального строя людей главным образом лично зависимых — дворовой прислуги, челядинцев, а то и приживальщиков, получило в этих новых условиях эмо­ционально окрашенное значение, превратилось из назва­ния слуги или вообще помощника в название угодливого прислужника в дурном, неблаговидном деле. Теперь оно в одной компании с такими порицательными словами, как прислужник, прихлебатель, прихвостень. Глубоко верно за­мечание М. М. Покровского: «...нужно искать первона­чальную причину изменения значений слов в соответ­ствующем изменении условий жизни и в реальном окружении, в которых находятся данные предметы и люди» ^[38].

Итак, в истории слова приспешникмы наблюдаем рас­ширение («слуга повар или пекарь» -> «слуга вообще, помощник»), а затем, уже на новой основе, сужение его значения («слуга вообще, помощник» — «слуга в дурном, неблаговидном деле»). С названием приспешникслучи­лось то, что нередко бывает в языке: слово обрело вто­рую жизнь, бытует в новом значении, но уже не в виде нейтрального, а с отрицательной оценкой. Оболочка слова осталась прежней, а содержание стало иным — родилось новое слово. Описанное нами лишь в общих чертах изме­нение семантики слова приспешникбыло в действитель­ности более сложным, зависело не только от обстоя­тельств, более или менее очевидных, о которых уже сказано, но и менее очевидных, о которых можно лишь дога­дываться.

Несколько слов об одном из таких вероятных обстоя­тельств. К устаревшему слову у людей устанавливается особое отношение, как к чему-то старомодному, не отве­чающему духу времени, и потому иногда окрашенное эмо­цией нерасположения — от снисходительно-иронической до явно пренебрежительной. Это, по-видимому, может благо­приятствовать применению слова подобного рода в качестве названия, обозначения такого предмета или понятия, к которому в обществе сложилось неодобрительное отношение.

Все элементы, все звенья языка неразрывно связаны, взаимодействуют. Именно этим и образуется строй языка его система. Поэтому неудивительно, что утрата словом определенного значения при сохранении в жизни соответственного предмета или понятия влечет за собой усиление или развитие этого значения в другом слове, в другом элементе системы языка. Угасанию в глаголе приспеватьстаринного «поваренного» значения сопутствовало разви­тие нового, восполняющего эту утрату значения в ином глаголе — стряпать. В ранней русской письменности стря­патьзначило «медлить», «работать, занимать должность», «улаживать дело». Слово стряпчийозначало должность при великокняжеском дворе. Еще в XIX в. чиновников по судебным делам именовали стряпчими. В современном русском языке слово стряпатьимеет значение «готовить пищу, кушанье», которое вместе с иными жило в нем со времен Домостроя.

Об одном "городском" слове

Слово дворникявляется главным образом «город­ским». Можно было бы полагать, что оно вообще недав­нее, появилось вместе с развитием современных городов. Однако это слово глубоко историческое. Памятникам древнерусской письменности оно знакомо с XV в. Обра­зование его прозрачно — от прилагательного дворный, а последнее — производное от существительного двор. По­следуем за дворникомпо памятникам письменности. В ду­ховной грамоте — завещании — Панкратия Ченея, написан­ной в 1482 г., упоминается дворник Савва: «Дати ми Саве дворнику две гривны» ^[39]. О дворниках читаем и в жалованной грамоте примерно той же давности, данной Троице-Сергиеву монастырю. Монастырю принадлежал в Угличе двор, а в нем обитали дворники. Наместники, говорилось в грамоте, «дворников не судят ни в чем... а ведает и судит тех их дворников прилуцкой посел(ь)ской» (управитель вотчины. — С. К.) ^[40]. Неясное в этих записях значение слова дворникраскрывается в других памятниках письменности. Прежде всего устанавливается: у крестьян дворников не было, они имелись только у со­стоятельных людей и во дворах, устроенных церковными и светскими властями. Упоминаются дворники, которые были в осадных дворах крепостников. Осадные дворы со­оружались в городах. В них во время военной опасности укрывались с чадами и домочадцами владельцы поместий и вотчин, в обычное время обитавшие в своих деревенских владениях. Дворников, далее, встречаем в загородных дворах, принадлежавших московской знати и иным кре­постникам, где бывали, скажем, охотничьи и другие увесе­ления. Свои дворы по городам и селениям ставили мона­стыри и держали в них дворников, как в том же самом Угличе. Обыкновенно это делалось там, где их торговая и хозяйственная деятельность становилась регулярной. Имелись также дворники на монастырских скотных дворах. Сидели они и на рыбных и ямских дворах. В их ве­дении находились загородные огороды. Встречаем их на гостиных дворах, где останавливались купцы, по-старин­ному гости, а кроме того, и на съезжих дворах. Словом, на любом некрестьянском дворе жилого или хозяйствен­ного назначения ставились дворники.

В соответствии с разнообразием этих дворов разнооб­разны были и занятия и обязанности дворников. Послед­ние являлись скорее домоправителями, а не дворниками в современном смысле. Вот какими, например, делами за­нимались тогда дворники: «... на Колмогорском посаде есть двор, для монастырьского приезду, а на дворе дер­жат дворников для дворового обереганья, а по усольям держат для соляного промысла» ^[41]; в разрядной книге 1617 г. читаем: «А сделати в Новегороде гостин двор, чтоб гости приезжая мимо тово двора нигде не стави­лись. . . а еству и питье всякое на тех дворех держати для заморских немец для торговых людей дворником тех дворов» ^[42]. На них возлагалось и наблюдение за тем, как приезжие торговые люди выполняют правительственные установления. «А станет торговати на торгу, а не у двор­ников, — гласила таможенная грамота 1551 г., — а не по­слушает дворников, а не поедет к ним со многим товаром на гостин двор стояти, и дворником тех приезжих людей с товаром за наместничим приставом (при помощи при­става.— С. К.) ставити у собя на гостине дворе» ^[43]. Вы­ходит, триста лет назад они не только оберегали дворы, но и занимались промыслом, и выполняли роль содержа­телей своего рода гостиниц, и следили за исполнением распоряжений центральной власти. Для многих из них дворничество являлось не основным, а дополнительным занятием. Например, в Туле в XVI в. осадными дворами уездных дворян и детей боярских ведали в качестве двор­ников многие ремесленники. В числе их были иконник, кожевник, мельник, мясник, портной мастер, плотник, са­пожник, скорняк, хлебник и даже скоморох. Этот факт свидетельствует о том, что дворничество в ту пору не было чем-то вроде современной профессии дворника. Дворничали обыкновенно по найму, гостиные дворы сдавались и на откуп.