С погребением было связано обмывание и одевание по­койника, а поэтому опрятыватьстало означать не только «погребать», но и «обмывать» и «одевать». Еще в минув­шем столетии в народной речи опрятывать(сов. вид опря­тать) употреблялось в смысле «хоронить покойника, обмыть, одеть его и погребсти» (Даль, Слов.). А обмы­тый, одетый, естественно, получал название опрятного. Ра­зумеется, кроме похорон, могли быть и другие случаи, когда опрятывание чего-либо сопровождалось приведе­нием его в чистое, прибранное состояние. Краткая форма опрятнов необычном как будто значении — «скромно» вне­сена в Лексикон славеноросский, составленный П. Берындой в XVII в. Но, в сущности, такое значение являлось вполне оправданным: опрятывание чего-либо, скажем, не­прочного, хрупкого, и особенно опрятывание тайное, на­пример каких-либо ценностей, производилось осторожно, осмотрительно. А от понятий «осторожно», «осмотри­тельно» до «скромно» — один шаг. Отголоском этого последнего значения явилось толкование слова опрятнов Лекс. 1704 г.: «уборно, чинно или стройно». В XVII в. бытовало и опрятствов смысле «осторожность», «скром­ность». Протопоп Аввакум рассказывал: «И виде меня печал(ь)на, протопопица моя приступи ко мне со опрятъством, и рече ми: „что, господине, опечалился еси“» ^[24]. Впоследствии, утратив эти значения, опрятствонекоторое время прозябало в литературном языке, но исключительно в виде синонима к образованию опрятность(Слов. 1847). Видимо, о таком опрятстве и поется в песне, относимой к 1780 г.:

Выростала тут красоточка девочка,

Прославлялась красотою и опрятством,

Еще ростом и дородством и пригожством...

^[25]

В дополнение к сказанному заметим: опрятанное было опряткой. Сельский поп жаловался: «хлѣба на дорогу възят(ь) нечава каторая была опрятка (запас хлеба. — С. К.) и тое проѣлъ» (Источн. XVII—нач. XVIII в., 124).

Отметим и несколько особое употребление глагола опрятывать— опрятатъ: « Опрятатъ битое животное, обеловать, освежевать; снять шкуру, выпотрошить, обмыть» (Даль, Слов.). О том, что оно не новое, узнаем из повести о Ерше — сатирического произведения XVII в.

Почели ерша опрятовать, вся маладешь хотят ужинать.

Пришол Силиван, почел в кател вады наливать,

пришол Мещеря, паставил кател в пешеру,

пришол Абросим да ерша в кател бросил:

пусть ди попреить да к ужину поспеет.

^[26]

Ерша опрятывали— «разделывали» для варки.

Как видим, появление слова опрятныйне было одино­ким. Ему сопутствовало, по данным памятников, появление других образований, входивших в состав того же самого словопроизводного гнезда. К нашему времени в литера­турном языке остались только опрятный, -ая, -ое, опрятнои опрятность. Очевидно, эти слова обладают такими смыс­ловыми оттенками, которые не свойственны их синонимам чистый, -ая, -ое, чистои чистота. В противном случае они оказались бы излишними и вышли из употребления. В чем же их семантическое своеобразие в сравнении с пе­речисленными ближайшими синонимами? Вернемся к гла­голу опрятывать. Выражаемое им действие по отношению к тому, что опрятывали, являлось только внешним, так сказать, поверхностным. Это сказалось и в прилагатель­ном опрятный, и в производном от него образовании опрятность. Опрятный— не вообще чистый, и внутренне и внешне, а только по наружности, по внешности, на лицо. Опрятностьозначала состояние лишь поверхностное. Можно думать, что еще в XVIII столетии синонимические связи имен прилагательных чистыйи опрятныйбыли сла­быми. Полагаем, их синонимическое сближение только на­мечалось. В «Путешествии из Петербурга в Москву» Радищев, например, писал: «Будьте опрятны в одежде вашей; тело содержите в чистоте, ибо чистота служит ко здравию, а неопрятность и смрадность тела нередко отвер­зает неприметную стезю к гнусным порокам». Представ­ление об опрятности в этом случае связано только с одеж­дой, с наружным видом человека, точнее, с его «прибранностью», а представление о чистоте — с таким его состоянием, которое внешним образом могло быть и не выражено. В инструкции 1766 г. полковнику конного полка предписывалось: «...разодранной обуви и мундира конечно же не терпеть, и приучать рядовых, чтобы они сами опрятность за необходимую должность почитали» ^[27]. Любопытный пример из казенного наставления того же времени: «Кормилиц выбирать, сколько возможно, здоро­вых, добронравных, без притворства веселых, имеющих десны алые, зубы белые, чистоплотных, опрятных и про­ворных, а рыжеволосые исключаются» ^[28]. Как видим, от­дельно говорится об опрятных и чистоплотных. Итак, в не столь отдаленное время обозначение, с одной стороны, внутренней, а с другой, поверхностной чистоты на почве русского языка заметно отличалось. Нечто подобное встре­чаем и в украинском языке.

В украинском языке прилагательное чистийобладает значениями «чистый» и «прозрачный», «подлинный» и «истинный», а в соответствии с русским прилагательным опрятныйупотребляются охайний, чепурний,и кукібний, способные, впрочем, выражать и значения «чистый», «чи­стоплотный». Выражая значение «опрятный», прилагатель­ные охайний, чепурнййи кукібнийхарактеризуют и неко­торые другие, исключительно внешние особенности чело­века, которые сводятся, собственно говоря, к его внешней прибранности: охайний— «порядливый (подтянутый), по­добранный»; чепурний— «аккуратный, красивый, наряд­ный, щеголеватый, щегольской». Кухібнийозначает «бе­режливый» и «рачительный», а затем — «старательный» и «приятный на вид». Основанием и этих характеристик во многих случаях мог явиться наружный, внешний вид че­ловека, например, в опрятной, аккуратно носимой одежде.

В белорусском значение «опрятный» выражают ахайныи чысты.

Особенности происхождения слов опрятныйи опрят­ностьнадолго определили их судьбу, их семантические способности. Исходная связанность этих образований с обозначением именно прибранности, внешней чистоты ограничивает возможности их употребления в переносном значении. Приведем редкостный случай употребления в подобном значении наречия опрятно: «Исполнили му­зыку мою довольно опрятно, но пьеса не удалась и вы­держала только три представления» (М. Глинка, За­писки). В сравнении с опрятныйи опрятностьобразования чистыйи чистотаобладают более широкими возможностями. Они привлекаются для обозначения, помимо на­ружной, внешней, и глубокой, внутренней чистоты, иными словами, чистоты по сути, по содержанию. Поэтому чи­стым можно назвать не только лицо или стекло, а и то, что внешним обликом вообще не обладает: совесть, по­мыслы, душу. Так, П. П. Вершигора назвал свое произ­ведение о героях Великой Отечественной войны «Люди с чистой совестью».

Итак, употребление слов опрятныйили чистый, опрят­ностьили чистотаподчинено известному правилу, или из­вестной норме, которая никем не устанавливалась, а сло­жилась исторически. Становится ясным, почему далеко не все чистое именуется опрятным. Получивший свое начало три столетия назад процесс семантического сближения слов чистыйи опрятныйи производных образований и поныне не завершен, да и вряд ли будет завершен, так как язык всегда нуждается в сохранении и развитии смысловых и стилистических оттенков. В современной ма­териальной и духовной культуре в связи с ее усложне­нием необходимость в детальном обозначении качествен­ных различий, в том числе и характера чистоты, стано­вится все более существенной.