"Нет, не хватит у меня терпения размораживать эту мертвую душу", – разозлился я. Допив чай, я холодно откланялся и удалился.

Был поздний вечер, и я отправился в нашу избушку за город. На улицы Москвы опустилась грозная ледяная ночь. В электричке напротив меня сидела девочка лет тринадцати, в нелепом клетчатом пальто и вытертой шапке. Она заглянула мне в глаза, а потом неожиданно, прозрачным пальцем на заиндевевшем стекле, стала тщательно выводить стоящий на могиле скелет. Я вначале не обратил на это внимания, но вдруг вспомнил, что Джи советовал мне не терять алертности даже в самые тихие, на первый взгляд, минуты.

Насторожившись, я оглядел вагон, но редкие пассажиры мирно дремали на желтых деревянных скамьях. Уже недалеко было до моей остановки; я вышел в пустой обледенелый тамбур и прислонился спиной к вагонной двери. Электричка въехала на железнодорожный мост. В какой-то момент я отклонился от автоматической двери, зачем-то достал дневник из сумки и уже собрался прислониться снова – как вдруг вспомнил скелет на оконном стекле и оглянулся: дверь потихоньку открылась. Грохочущая темнота ворвалась в тамбур, готовая поглотить меня навсегда. Что-то безжалостно наблюдало за мной сквозь железные пролеты моста. Сердце мое похолодело от ужаса, я поблагодарил стражей Луча за знак на стекле. Я вернулся в пустую избушку и быстро лег в холодную постель.

Очнулся я в средневековом замке, рядом с Джи, в кругу людей, одетых в дорогие испанские наряды. Я вслушался в негромкий рассказ одной из прекрасных дам.

– Два темных Рыцаря, связанных глубокими узами друг с другом, услышав весть о Христе, покинули свой орден и встали на Путь Света. Один из них нашел учеников Христа и стал учиться у них различению добра и зла. Он стал слушаться их во всем и следовать их наставлениям. Другой решил вступить в светлый рыцарский Орден и выполнять все предписанные обеты.

Первый сделался отшельником в пустыне, затем проповедовал учение Христа в одной из стран и, наконец, стал прелатом, духовным наставником испанского двора.

Второй Рыцарь успешно участвовал в сражениях за освобождение Гроба Господня и быстро продвигался по иерархической лестнице Ордена.

Однажды второй Рыцарь возвращался со своим отрядом из Палестины, покрытый славой, и решил остановиться в близлежащем замке на краткий отдых.

В этом же замке гостила графиня, известная своей красотой. Лишь только увидел ее Рыцарь, огнем любви зажглось его сердце, и решил он просить руки графини. В тот же день в замке появился прелат со своими монахами, чтобы отслужить молебен, и, увидев графиню, понял, что готов оставить служение Господу, чтобы провести всю жизнь рядом с нею.

Хозяин замка отвел обоим – крестоносцу и прелату – комнаты, расположенные рядом. Поздним вечером два бывших темных Рыцаря встретились и вспомнили друг друга со слезами удивления и радости. И поняли они, что оба мечтают о графине, полюбив ее с первого взгляда. Невозможна была борьба между Рыцарями, ибо связаны они были обетом мистической дружбы. Поэтому они решили предоставить выбор графине.

Рыцарь отправил свой отряд на родину, а сам остался в замке – добиваться руки графини. Через некоторое время он сделал ей предложение и получил отказ. Сильно разочарованный, он попрощался с прелатом и уехал в Палестину.

Прелат, обнадеженный неудачей своего соперника, также признался графине в любви, но также получил отказ, и, сокрушенный, вернулся к испанскому двору.

В это время Рыцарь, доблестно сражаясь с сарацинами, организовал Орден для защиты паломников, идущих из Европы ко Гробу Господню. Слава о его подвигах дошла до графини, и она послала ему алую розу Рыцарь, окрыленный надеждой, поспешил к ней в замок.

Прелат же решил силой захватить графиню и, сложив с себя духовный сан, тайно обвенчаться с ней в монастыре у ставленника приора.

И в тот миг, когда Рыцарь, приехав в замок, обращался с приветствием к графине, появился прелат и с ним – отряд вооруженных слуг. Догадался Рыцарь о его намерениях и схватился за меч, но вспомнил об их мистической дружбе и о том, что им нельзя сражаться друг с другом.

Вдруг он с удивлением увидел, что вместо графини появился сноп искр, который превратился в куст алых роз, окружающий хрустальную чашу с изумрудным крестом над ней и двенадцать золотых пчел, кружащих над ними.

В этот миг Рыцарь посмотрел в глаза своему сопернику, и они одновременно вспомнили о своей духовной родине, словно очнулись от векового сна.

Они узнали в графине наиболее близкую им душу во всем Космосе, и, озаренные, отступили назад…

В это время раздался настойчивый стук в окно, который вернул меня к обычной действительности. Я открыл дверь: это Петрович и Джи вернулись на последней электричке, замерзшие и голодные.

– По твоему лицу вижу, что тебе так и не удалось завоевать сердце Лэйлы, – заметил Джи.

– Да какое там, – недовольно произнес я. – Она терпеть не может мужчин, замкнута и лишена всякой сентиментальности.

– Она мужественна, – возразил Джи, – хотя иногда может быть резкой и бесцеремонной с грубыми товарищами. Но в то же время очень стеснительна и тщательно оберегает свой мир. А ты сразу прокололся на чеширских котах. Твоя грубость не позволила тебе проникнуть в тонкость Лэйлы. Вот если бы она выглядела соблазнительно для твоих нижних центров – ты бы мгновенно нашел с ней общий язык. В Тибете ученику предлагалось отогреть своим теплом труп, а ты не можешь согреть теплом души интересную даму

– Хорошо, что мы не в Тибете, – заметил Петрович.

– Возвращаясь домой, я встретился со смертью, – тревожно произнес я.

– В городе Дураков ты намотал себе такую отрицательную карму, – сказал Джи, – что астральная полиция еще долго будет преследовать тебя… Петрович, а ну-ка приготовь нам ужин из топорища, а то брат Касьян находится в легком шоке.

После ужина я отогрелся, мысли улеглись, душа оттаяла; я посмотрел на Джи – и вдруг почувствовал дыхание бесконечности.

– Я хочу развить свой дух, – сказал я, – но я до сих пор не понимаю, что для этого надо делать.

– Чтобы развить свой дух, – отвечал Джи после минутного молчания, – вы постоянно должны поступать не так, как обычные люди. Вам надо развиваться по двум направлениям: по вертикали и по горизонтали. Но прежде всего вам надо достичь материальной стабильности. А для этого вам еще предстоит освоить новые ручные ремесла, которые приносят неплохие деньги, и преодолеть массу трудностей, связанных с новой работой.

Дело еще в том, что для создания проточной атмосферы в душе вам необходимо часто менять род занятий. Благодаря этому вы получаете массу новых впечатлений, которые являются условием гармоничного роста.

Я надеюсь в будущем построить стабильный мистический треугольник. Но для того чтобы нам троим выйти на космический уровень, надо еще объездить всю Россию, проплавиться в разных ситуациях и в различных географических широтах. И только после этого ваша энергия сможет утончиться.

В нашем обществе постоянно присутствуют утонченные Шакти, и это дает нам магическую стабильность. Если на Шакти достойные мужчины обращают свое внимание, то через нее начинает излучаться тонкая иньская энергия. Так проявляется Космос. Поэтому красивые девушки зажигаются, если мужчины бросают на них взгляды.

Еще раз напоминаю, что для нас актуальна жизнь в стиле ретро. Ретро – это средневековье, стабильность, крепость и могучесть. Нам нужно создать средневековье, ибо только через него может проявляться мистический Космос.

– Мне по душе ваши идеи! – воскликнул я.

– А теперь нам надо собираться – завтра мы с джаз-ансамблем выезжаем в Тулу.

– Опять провинциальное захолустье и спать на коврике в гостинице, – скривился Петрович.

– Гитлер долго искал магическое пространство Туле, надеясь там получить поддержку от высших сил, и сейчас мы, возможно, и направимся в это сакральное место, – продолжал Джи.