- Что ты здесь делаешь? – нервно спросила Эна. Ее волнение невозможно было не заметить. Ее щеки мгновенно зарделись румянцем, и девушка поспешила схватить со спинки стула халат длиннее.  – Лично я считаю неприличным визит к девушке с утра пораньше, когда ее комната в беспорядке, сама она только вышла из душа и еще не успела нанести макияж!

 - Прости, я не хотел смущать тебя, - улыбаясь, ответил Дамиан, даже не пытаясь сделать вид, что он действительно стеснен. – Мне бы хотелось с тобой поговорить кое о чем, если ты, конечно, не против. Я могу выйти и подождать, пока ты будешь готова, идет?

 Девушка согласно кивнула и указала на дверь. Дамиан неторопливо встал, вальяжно прошествовал к двери и вскоре исчез из поля зрения.

  Эна стала поспешно собираться. Это касалось не только ее внешнего облика. Прежде всего, она хотела собраться с мыслями. С чего бы это вдруг Дамиану захотелось побеседовать? Они не виделись уже довольно долгое время, и именно поэтому у них не могло быть общих тем для непринужденного разговора. Однако, призадумавшись, Эна все-таки решила, что Дамиан мог видеть ее с той странной книгой, которую он, наверняка, знает вдоль и поперек. Также он однажды намекал, что считает Эну вервольфом. Так или иначе, все ее догадки сводились к сроку давности произошедшего ранее разговора.

 Обычно, сборы занимали у Эны добрый час, иногда меньше, но сегодня она справилась со своей задачей неожиданно быстро. Уже через двадцать минут девушка была готова предстать перед Дамианом во всей красе.

  Озираясь, Эна вышла в коридор. Ее ожидания оправдались – как бы быстро она не старалась сделать все необходимые процедуры, этого времени все равно было слишком много, чтобы обычный парень смог выдержать ожидание. Расстроившись, Эна решила, что пойдет во внутренний дворик, чтобы отвлечься от внезапно нахлынувшей печали.

  Спускаясь по лестнице, Эна не могла не заметить, каким счастьем лучились лица всех прохожих. Она так и видела себя в образе вечно недовольной барышни, которую насильно заставили пребывать в обществе веселых людей. Пробегавшие мимо молодые люди и девушки радостно обсуждали свои дела, обменивались новостями, делились впечатлениями. Лишь Эна, понуро склонив голову, неторопливо преодолевала ступени, ведущие в холл Университета. Оказавшись внизу, она снова констатировала необычное оживление в рядах студентов, и направилась к внутреннему двору.

  Там было людно. У Эны складывалось впечатление, что студенты постоянно прибывали и прибывали, будто и вовсе брались из ниоткуда. Окинув простор равнодушным взглядом, Эна заметила на скамье у монумента основателя «беглеца». Дамиан пребывал в одиночестве, и как только он понял, что Эна смотрит в его сторону, он дружелюбно помахал ей рукой, приглашая подойти.

  Печаль мигом улетучилась.

 - Прости, что не дождался тебя. У тебя очень агрессивные соседки!

 Парень рассмеялся и рассказал девушке историю о том, как некая блондинка яростно выражала свое недовольство по поводу его пребывания в непосредственной близости к ее комнате. Он признался, что не понимал, почему миниатюрная девушка может испытывать столько злости по отношению к нему, однако он не стал спорить с «мини-ураганом» из учтивости.

  - Может быть, ты догадываешься, о чем мы будем разговаривать? – выразительно приподняв брови, спросил Дамиан. – Если даже и нет, то я все постараюсь объяснить.

 - Есть у меня пара соображений, но я не знаю, верны ли они, - Эна постаралась ответить как можно спокойней.

 - То, что ты являешься оборотнем, я ни минуты не сомневаюсь.

 - Откуда такая уверенность? На меня не действуют все эти стереотипы вроде зависимости от полнолуний.

 - Все дело в том, что ты можешь быть не просто оборотнем. Я не понял, почему, но видимо так оно и есть!

 Эна нахмурилась, скептически глядя на собеседника:

 - Да с чего ты вообще решил, что я могу принадлежать к вервольфам?

 - Меня не обманывают чувства. Мне кажется, или факт того, что я оборотень, слишком очевиден? Поэтому я уверен в своих ощущениях. Мы можем распознавать себе подобных на больших расстояниях, а сейчас ты так близко сидишь ко мне, что я ощущаю силу твоей ауры в прямом смысле!

 Эна задумчиво посмотрела прямиком в глаза парня.

 - Ты уверен, что должен все это мне рассказывать? Я все равно не верю… Я перечитала ту книгу, там нет таких случаев, которые можно было бы сравнить с моим.

 - А хочешь, я расскажу тебе свою историю? – совершенно внезапно задал вопрос Дамиан, выжидающе глядя на собеседницу. Эна не сразу поняла, как он резко переключился с одной темы на другую, поэтому некоторое время сидела молча. Однако, тем не менее, она все же удостоила парня ответом:

 - Если ты действительно хочешь этого, я буду рада выслушать тебя.

 - Слава Румынии всегда была окутана ореолом таинственности, мрачности и необъяснимого страха. Я вырос, на удивление, даже не в районе Трансильвании, далеко от Карпатских гор, если ты вдруг подумала. Город Каракал, старинный и величественный, никогда не представлял для меня интереса, - виновато улыбнувшись, сказал парень. – С самого своего детства я упорно пытался играть в искателя приключений. Отец с дедом часто отчитывали меня за то, что я бил соседские стекла, издевался над соседским псом, показывая ему язык, вечно задирался с соседским мальчишкой. То есть, как ты понимаешь, нрав у меня был не из лучших.

  Откинувшись на спинку лавки, он принял развязную позу, закинув руки за голову и мечтательно глядя в небо.

 - Отец часто рассказывал мне, что у него есть клад, и как только мне исполнится семнадцать лет, он обязательно расскажет мне, где он спрятан. Если бы ты знала, как меня грела эта мысль! Сколько было безуспешных попыток выведать нужное мне место! Сколько раз отец угрожал мне, что если я еще раз вздумаю что-то вынюхивать, клада я никогда не увижу! И вот, только благодаря этой изысканной уловке, я стал исправляться.

 - Прости, я не понимаю, к чему ты ведешь…, - девушка приготовилась встать, но Дамиан предусмотрительно взял ее руку за запястье, взглядом предлагая дослушать до конца.

 - Ты вскоре поймешь. Долгие девять лет я был паинькой. Самому себе было противно от такого меня. Однако цель оправдывала средства. Оставался всего год до того, как я должен был получить сведения о кладе. Черт возьми, я был таким дураком, когда верил в эту сказку все эти годы! Но знаешь… В итоге я увидел то, что так тщательно прятал от меня отец.

  Дамиан тяжело вздохнул и умолк. Темно-карие, лучащиеся уверенностью и силой глаза неожиданно поблекли. Устремив взгляд на развернутые к себе ладони, парень сопел и продолжал хранить молчание.

 - Что произошло…там? – Эна боялась услышать какую-то его тайну. Это предполагало, что он доверяет ей, раз может так легко, казалось бы, открыть душу почти незнакомке. Однако сейчас Дамиан дошел до того самого предела, за которым начиналось то, что он стремился забыть. Пускай этих воспоминаний и коснулась всемогущая рука забвения, они лишь на время заснули, готовые вернуться в любой удобный момент.

 - В условленный день, через четверо суток после моего дня рождения, отец велел мне собрать рюкзак со всем необходимым и идти за ним. Я был рад как никогда! Я бодро шагал по тропинке, ведущей в темный лес, даже не подозревая о том, что меня могло там ждать. Через некоторое время мы оказались у полуразрушенной хижины. Отец уверенно вошел внутрь; я же сомневался. Вид этой хибары не внушал мне доверия. – Дамиан нахмурился. – И вот когда я, переборов собственную предосторожность, вошел вслед за отцом, я раз и навсегда пожалел о том, что узнал правду.

 - Послушай, если тебе тяжело это говорить, то…

 - В тот вечер отец открыл мне семейный секрет, - продолжил парень, не обращая внимания на предложение Эны. – Было полнолуние, и он обещал продемонстрировать мне того, кем я вскоре стану. Я не стал дожидаться того момента, когда мой отец окончательно обратился в вервольфа. Мне хватило его исступленных криков, несущих в себе боль, дикого взора, устремленного в мою сторону и слишком хорошо слышимого хруста ломающихся костей. Его разверзнутая пасть извергла страшный рык, когда я бежал прочь от лачуги. В ту же ночь я заблудился в лесу.