Элиар вздрогнул и уставился на Гончую, как на сумасшедшую.

Боги, что она творит?! Зачем?! Дракон уже сделал то, на что они даже не рассчитывали - выторговал целый час времени, чтобы дать им возможность уцелеть в этих жерновах! Он остановил Стаю! Почти убедил Мудрейшего! Заставил себя слушать так, как не смогла она, хотя, конечно, очень старалась! Более того, Дракону было, за что оправдываться - и перед своими, и перед чужими! Было, за что просить прощения у так называемых "детей", которые и выжили, и уцелели, и завоевали себе новый мир - и все без его помощи! По его вине на Алиаре полыхали пожары! По его вине три Рода эльфов практически перестали существовать! Из-за его ошибки те, кто принял его дурацкий Огонь, потом заживо сгорали, не в силах выдержать его силу! По его же вине те, кто выжил, начали медленно сходить с ума! А Изиар?! А Девять Кругов?! А Изменение, наконец?!! Если бы не этот гад, ничего бы этого не было! Вообще, НИ-ЧЕ-ГО! Ни боли, ни страха, ни погибшей сестренки, ни разрушенных Застав, ни Проклятого Леса! Он же сам это признал и готов искупить вину! А она снова все портит! Безумная! Да на кой ей сдался этот ненормальный Дракон, от которого все эльфы Лиары получили столько неприятностей?! Что на нее нашло?! Где ее прежняя железная логика?! Прибить же пыталась! Дважды! Нет, трижды! Да еще с такой неистовой яростью, что им самим страшно стало! А теперь его же и защищает?!

- Вот, значит, как? - неожиданно громко прошипела Гончая, на миг жутковато уподобившись Драконам. - Значит, ты, Шипастый Хвост, ставишь под сомнения решения Матери? Сомневаешься в том, что Изменение было проведено с ее ведома и согласия? Ты обвиняешь своего брата во лжи и желаешь изгнать его из Стаи?!

Она вдруг стала выше ростом, расправила плечи, сбрасывая куртку. Ее глаза снова, как и два дня назад, вспыхнули страшными багровыми огнями. И до того, как Таррэн успел с испуганным вскриком ее перехватить, Гончая зачем-то выронила свои ножны, а затем запрокинула голову и громко закричала. Нет, почти зарычала, мешая слова со звериным ревом и настоящим змеиным шипением. Но было в этом Зове столько силы, так много какой-то неистовой мощи, и на нее так внезапно и резко откликнулись горящие на ее коже руны, что Гончая в долю мгновения вдруг загорелась.

Загорелась в прямо смысле этого слова - вспыхнула, как стог сухой соломы от крохотной искры. Она пылала вся, от пяток до кончиков коротко стриженых волос. У нее горели руки, искрясь, как во время пожара. Горели штаны, осыпаясь на камни крохотными алыми огоньками. Горело лицо, губы, ноздри. Горел сам воздух вокруг нее, скручиваясь тугими горячими воронками. Но, что самое страшное, у нее загорелись глаза. И древние эльфийские руны, во второй раз окрасившиеся в цвет свежепролитой крови.

Пылая яростным пламенем, преобразившаяся Белка сделала несколько шагов навстречу попятившемуся Дракону и буквально воткнула в него бешено горящий взгляд. Какое-то время буравила ошарашенного ящера глазами, но потом так же резко отвернулась и, оставляя за собой оплавленные в камне следы, подошла к хранящей гордое молчание Драконицы и, остановившись прямо перед ней, вскинула голову.

- Что же ты молчишь, Мать, когда дети твои готовы убивать друг друга?! Что же не скажешь, что устала от их бесконечной ненависти и неугасимого стремления убивать? Почему не взглянешь на одного своего сына, который виновен лишь в том, что желал блага своему Народу? И на второго, который уже много веков мечтал стать твоим любимцем? И который ради этого шанса готов сейчас уничтожить даже своего брата?

Изваяние привычно промолчало, но Белка лишь горько усмехнулась.

- Я видела тебя во снах, Крылатая. Я знаю твои намерения, помню твои колебания. Я давно знаю, кто именно был повинен в том, что твоя Стая разделилась. И еще лучше знаю, как и почему Ушедшие все-таки уцелели: ты спасла их, Крылатая Мать, точно так же, как спасла бы любого из своих детей. Ты никогда не делала разницы между младшими и старшими, сыновьями и дочерями. Ты растила эту Стаю много веков, пытаясь сохранить ее единой. Но почему-то именно в тот момент, когда твои дети так в тебе нуждались, решила их оставить... да, в чем-то ты была права, когда говорила, что Драконам нужна свежая кровь. Конечно, ты видела, что новых Стай появляется все меньше и меньше. Кому, как не тебе, было знать, что Драконы медленно вымирают? И кому, как не тебе, было искать ответы на такие знакомые нам вопросы?

От горечи в голосе супруги у Таррэна дрогнуло сердце.

- Знала ли ты, Мудрейшая, на что обрекаешь своего младшего сына, когда давала ему это трудное задание? Знала ли, сколько сил он вложил в то, чтобы твои идеи были реализованы? Знала, как тяжело ему было разделить свой Огонь и потерять место в Стае ради того, чтобы однажды часть этого Огня потекла в жилах Измененных? Скажи... скажи им сейчас, твоим детям - старшим и младшим, любимым и не очень - скажи им сама, кто стоял за тем, самым первым во Вселенной Изменением. Скажи, кто задумал этот проклятый ритуал для того, чтобы дать своему Народу шанс выжить! Это ведь старая проблема, Крылатая. Очень старая. Она так же стара, как ты сейчас. И так же остра, как твои клыки, не потерявшие остроту даже после стольких веков безмолвия. Я не знаю, как долго ты решалась на этот нелегкий шаг, и не знаю, какие клятвы давала себе самой. Но мне кажется, пришла пора открыть своим детям эту постыдную тайну и найти в себе мужество признать, кто виноват. Ты слышишь меня, Мать? Слышишь свою младшую дочь? Ответь мне! Хотя бы сейчас - ОТВЕТЬ!

Глава 21

Таррэн до боли прикусил губу, слыша отголоски эмоций Белки. Невольно припомнил свой сон, в котором она, как сейчас, стояла напротив Драконицы и молча вопрошала. Но в тот момент, когда он решил, что Гончая действительно сорвалась, каменное изваяние неожиданно дрогнуло. Зашелестело. Шевельнулось, опровергая всякие сомнения. Сперва качнулись раскинутые в защитном жесте крылья. Потом - длинный, навеки запечатанный камнем черный хвост. Затем дрогнули широкие ноздри, из которых тонкой струйкой взвился серый дымок. И, наконец, осыпались мелкой крошкой, а затем тускло загорелись мертвые глаза - ровным, потусторонним, едким изумрудным светом, от которого у застывших в панике Драконов вырвался испуганный хрип, а шарахнувшие прочь эльфы ощутили, как их кожа покрывается липким холодным потом.

- Зря...- на грани слуховых ощущений прошептал прилетевший с моря ветер. Который, тем не менее, услышали абсолютно все. - Все было зря... неправильно...

Белка издала странный стон.

- Как ты могла?!

- Время Драконов уходит...- печально прошелестел ветер. - Их мало. Слишком мало. И они стали слабы - и телом, и духом. Они вырождаются, становясь все больше похожими на людей.

- Но почему ТАК?! Почему ты позволила?!

У мертвой Драконицы опасно свернули глаза.

- Это был единственный путь. Стае была нужна свежая кровь. И эту кровь могли нам дать только долгоживущие. Не смертные, но близкие к нам по духу.

Гончая горько усмехнулась.

- Знакомая история. Боюсь, твои младшие дети недалеко ушли от старших. Или правду говорят, что история всегда повторяется? Когда ты велела Тоаркану найти подходящих НЕсмертных, ничто не дрогнуло в груди? Совесть потом не замучила?

- Нет... он должен был объяснить...

- А если он сам не знал? - у чернокрылого Дракона из груди вырвался долгий вздох, однако его взгляд, как и взгляды всей Стаи, ни на миг не отрывался от убитой, но каким-то чудом ожившей Матери. - Если он не понимал, что творит? Если не подумал о последствиях? Да и как он мог, если о них не подумала даже ты?!

Драконица чуть притушила пылающие зеленым пламенем глаза.

- Они почитали вас, как богов! Как высших существ! Они верили вам!

Статуя снова дрогнула.

- Они пошли бы за вами даже на смерть, - почти беззвучно прошептала Белка, по-прежнему заживо горя, но почему-то не чувствуя боли. - Когда-то - благородные, бескорыстные, возвышенные и одухотворенные... такие, какими вы их сотворили и воспитали. Ваши младшие отпрыски. Приемные дети, которых гнусно использовали. Они согласились... конечно же, они согласились. И, конечно же, никто и подумать не мог, чем это обернется.