Душу моей благородной жены сватовством ненавистным,

        Правду святую богов позабыв, не страшася ни гнева

40   Их, ни от смертных людей за дела беззаконные мести!

        В сеть неизбежной погибели все наконец вы попали».

        Так он сказал им, и были все ужасом схвачены бледным;

        Все, озираясь, глазами искали дороги для бегства.

        Тут Евримах, сын Полибиев, бросил крылатое слово:

45   «Если ты подлинно царь Одиссей, возвратившийся в дом свой,

        Праведны все обвиненья твои. Беззаконного много

        В доме твоем и в твоих областях совершилось; но здесь он,

        Главный виновник всего, Антиной, пораженный тобою,

        Мертвый лежит. Он один, зломышлений всегдашний зачинщик,

50   Нас поджигал: не о браке одном он с твоей Пенелопой

        Думал; иное, чего не позволил Кронион, таилось

        В сердце его: похищение власти царя; Телемаха,

        Власти державной наследника, смерти предать замышлял он.

        Ныне судьбой он постигнут; а ты, Одиссей, пощади нас,

55   Подданных; после назначишь нам цену, какую захочешь [313]

        Сам, за вино, за еду и за все, что истрачено нами;

        То, что здесь стоят откормленных двадцать быков, даст охотно

        Медью и золотом каждый из нас, чтоб склонить на пощаду

        Гнев твой; теперь же твой праведен гнев; на него мы не ропщем».

60   Мрачно взглянув исподлобья, сказал Одиссей благородный:

        «Нет, Евримах, — и хотя бы вы с вашим сполна все богатства

        Ваших отцов принесли мне, прибавя к ним много чужого, —

        Руки мои вас губить не уймутся до тех пор, покуда

        Кровию вашей обиды моей дочиста не омою.

65   Выбор теперь вам один: иль со мной, защищаяся, бейтесь,

        Или бегите отсюда, спасаясь от Кер и от смерти, —

        Знайте, однако, что Керы вас всех на пути переловят».

        Так говорил он; у них задрожали колена и сердца.

        Тут Евримах, обратясь к женихам устрашенным, воскликнул:

70   «Этот свирепый безжалостных рук не уймет, завладевши

        Луком могучим и полным стрелами колчаном; до тех пор

        Будет с порога высокого стрелы пускать он, покуда

        Всех не положит нас мертвых. Друзья, не дадимся ж без боя

        В руки ему; обнажите мечи и столами закройтесь

75   Против налета убийственных стрел; всей толпою наперши,

        Можем мы, сбивши с порога его и из притолок двери

        Вытеснив, выбежать из дома, броситься в город и в помошь

        Скликать людей; расстреляет он скоро ужасные стрелы».

        Так он сказав, из ножен, ободрившийся, выхватил меч свой, [314]

80   Медный, с обеих сторон заощренный, и с криком ужасным

        Прянул вперед. Но навстречу ему Одиссей богоравный

        Выстрелил; грудь близ сосца проколола и, в печень вонзившись,

        Крепко засела в ней злая стрела. Из руки ослабевшей

        Выронил меч он, за стол уцепиться хотел и, споткнувшись,

85   Вместе упал со столом; вся еда со стола и двудонный

        Кубок сналилися наземь; он об пол стучал головою,

        Болью проникнутый; ноги от судорог бились; ударом

        Пяток он стул опрокинул; его, наконец, потемнели

        Очи. Тогда Амфином благородный, вскочив, устремился

90   В бой; уповая, что против него Одиссей не замедлит

        Выйти, сошедши с порога, свой меч обнажил он; но сзади

        Бросил копье Телемах, заощренное медью; вонзилось

        Между плечами и грудь прокололо оно; застонавши,

        Треснулся об пол лицом Амфином. Телемах же проворно

95   Прочь отскочил; он копья не хотел из убитого вырвать,

        Сердцем тревожась, чтоб, в это мгновение сбоку напавши,

        Кто из ахеян его, занятого копья исторженьем,

        Острым мечом не пронзил неожиданно; свой совершивши

        Смертный удар, под защиту отца поспешил он укрыться.

100 Близко к нему подбежавши, он бросил крылатое слово:

        «Щит, два копья медноострых, родитель, и крепкий из твердой

        Меди, к твоей голове приспособленный, шлем принесу я;

        Сам же надену и латы; Евмею с Филойтием верным

        Также надеть их велю; безопаснее в латах нам будет».

105 Кончил. Ему отвечая, сказал Одиссей хитроумный:

        «Дельно! Беги и, пока не истратил я стрел, возвратися;

        Иначе буду, оставшись один, оттеснен от защитных

        Притолок». Так он сказал; Телемах все исполнил поспешно:

        Бросясь в ту верхнюю горницу, где находились доспехи,

110 Взял там четыре щита он, четыре с густыми хвостами

        Конскими шлема и восемь блестящей окованных медью

        Копий; и с ношей своей он к отцу возвратился немедля;

        Прежде, однако, надел на себя меднолитные латы;

        Медными латами также облекшись, Евмей и Филойтий

115 Стали с боков Одиссея, глубокою полного думой.

        Он же, покуда еще оставались пернатые стрелы,

        Каждой стрелой в одного из врагов попадал, не давая

        Промаха; друг подле друга валяся, они издыхали.

        Но напоследок, когда истощилися стрелы, великий

120 Лук Одиссей опустил, не имея в нем более нужды,

        К притолке светлой его прислонил и стоять там оставил.

        Четверокожным щитом облачивши плеча, на могучей

        Он голове укрепил меднокованый шлем, осененный

        Конским хвостом, подымавшимся страшно на гребне, и в руку

125 Взял два копья боевых, заощренных смертельною медью.

        Там недалеко от главных дверей находилась другая,

        Тайная дверь; от высокого залы пространной порога

        Тесный был этою дверью на улицу выход из дома;

        Доступ желая к нему заградить, Одиссей свинопасу

130 Стать приказал перед дверью, чем всякий исход был отрезан.

        Тут Агелай, к женихам обратясь, им крылатое слово

        Бросил: «Друзья, не удастся ль кому потаенною дверью

        Выбежать, крикнуть тревогу и нам поскорее на помощь

        Вызвать людей? Уж свои расстрелял он последние стрелы».

135 Кончил. Меланфий, на то возражая, сказал Агелаю:

        «Нет, Агелай благородный, нельзя; потаенные двери

        Слишком у них на виду, да и выход так тесен, что целой

        Может толпе заградить там дорогу один небессильный.

        Но погодите, оружие вам я найти не замедлю;

140 Горницу знаю, в которой доспехи, из этой палаты

        Взятые, кучею склал Одиссей, помогаемый сыном».

        Так Агелаю сказав, злоковарный Меланфий обходом

        В горницу тайно прокрался, где складены были доспехи.

        Вынес оттуда двенадцать великих щитов он, двенадцать

145 Копий и столько же медных хвостами украшенных шлемов.

        С ними назад возвратясь, женихам их поспешно он роздал.

        В ужас пришел Одиссей, задрожали колена, когда он,

        Вдруг оглянувшись, увидел их в шлемах, с щитами, трясущих

        Длинными копьями; гибель ему неизбежной явилась.

150 К сыну тогда обратившись, он бросил крылатое слово:

        «Верно, какая из наших рабынь, Телемах, изменивши

        Нам, помогает противникам нашим, иль хитрый

        Меланфий?» Робко на то отвечал рассудительный сын

        Одиссеев: «Горе! Мое небреженье причиной всему; я виновник

155 Этой беды — заспешив, позабыл оружейной палаты