Тут для умытия рук поднесла на богатой лохани

        Полный студеной воды золотой рукомойник рабыня;

        Гладкий потом пододвинула стол; на него положила

175 Хлеб домовитая ключница с разным съестным, из запаса

        Выданным ею охотно. Едой и питьем изобильным

        Сердце свое насладил Одиссей, многославный страдалец.

        Тут Понтоною глашатаю бросил крылатое слово

        Царь феакиян: «Наполни кратеры вином и подай с ним

180 Чаши гостям, чтоб могли громолюбцу Зевесу, молящих

        Странников всех покровителю, мы совершить возлиянье».

        Так он сказал, и, наполнив медвяным вином все кратеры,

        В чашах пирующим подал его Понтоной; возлиянье

        Стоя они совершили и вдоволь питьем насладились.

185 Царь Алкиной, обратившись к гостям, произнес: «Приглашаю

        Выслушать слово мое вас, мужей феакийских, дабы я

        Высказать мог вам все то, что велит мне рассудок и сердце.

        Кончился пир наш; теперь по домам на покой разойдитесь;

        Завтра же утром, с собою и прочих вельмож пригласивши,

190 Снова придите, чтоб странника здесь угостить и бессмертным

        Вместе свершить гекатомбу. Потом учредим отправленье

        Гостя почтенного так, чтоб под нашей надежной защитой

        Он без тревог и препятствий поспешно и весело прибыл

        В край, им желаемый, сколь бы отсюда он ни был далеко;

195 Также, чтоб он ни печали, ни зла на дороге не встретил

        Прежде, пока не достигнет отчизны; когда же достигнет,

        Пусть испытает все то, что судьба и могучие Парки

        В нить бытия роковую вплели для него при рожденье.

        Если же кто из бессмертных под видом его посетил нас,

200 То на уме их, конечно, есть замысел, нам неизвестный;

        Ибо всегда нам открыто являются боги, когда мы,

        Их призывая, богатые им гекатомбы приносим;

        С нами они пировать без чинов за трапезу садятся;

        Даже когда кто из них и один на пути с феакийским

205 Странником встретится — он не скрывается; боги считают

        Всех нас родными, как диких циклопов, как племя гигантов».

        Кончил. Ему отвечая, сказал Одиссей хитроумный:

        «Царь Алкиной, не тревожься напрасно таким помышленьем;

        Вечным богам, беспредельного неба владыкам, ни видом

210 Я не подобен, ни станом; простой человек я, из всех, вам

        В мире известных людей земнородных, судьбою гонимых,

        Самым злосчастнейшим бедственной жизнью моей я подобен.

        Боле других бы я мог рассказать о великих напастях,

        Мной претерпенных с трудом непомерным по воле бессмертных;

215 Но несказанным, хотя и прискорбен, я голодом мучусь;

        Нет ничего нестерпимей грызущего голода: нами

        Властвуя, он о себе вспоминать ежечасно неволит

        Нас, и печальных, и преданных скорби душой. Сколь ни сильно

        Скорби душою я предан, но тощий желудок мой жадно

220 Требует пищи себе и меня забывать принуждает

        Все претерпенное мной, о себе лишь упорно заботясь.

        Вы же, молю вас, как скоро пробудится светлая Эос,

        Мне, злополучному, путь учредите в отчизну возвратный;

        Много я бед претерпел, но готов и погибнуть, лишь только б

225 Светлый свой дом, и семью, и рабов, и богатства увидеть».

        Кончил; они, изъявив одобренье, решили в отчизну

        Гостя отправить, пленившего всех их столь умною речью.

        После, свершив возлиянье и вкусным вином насладившись,

        Каждый в свой дом удалился, о ложе и сне помышляя.

230 Но Одиссей богоравный остался в палате столовой;

        Царь Алкиной и царица Арета остались с ним вместе; рабыни

        Тою порой со столов всю посуду поспешно убрали.

        Тут белорукая с гостем беседовать стала Арета.

        Мантию с тонким хитоном, сотканные ею самою

235 Дома с рабынями, в платье пришельца узнавши, царица

        Голос возвысила свой и крылатое бросила слово:

        «Странник, сначала сама я тебя вопрошу; отвечай мне:

        Кто ты? Откуда? И платье свое от кого получил ты?

        Нам ты сказал, что сюда был морской непогодою брошен».

240 Светлой царице ответствовал так Одиссей хитроумный:

        «Трудно, царица, мне будет тебе рассказать всю подробно

        Повесть о бедствиях, встреченных мною по воле рожденных

        Древним Ураном богов, — об одном расскажу откровенно:

        В море находится остров Огигия; там обитает

245 Хитроковарная дочь кознодея Атланта Калипсо,

        Светлокудрявая нимфа, богиня богинь. И не водят

        Общества с нею ни вечные боги, ни смертные люди.

        Я же один, злополучный, на остров ее был враждебным

        Демоном брошен, когда мой корабль сокрушительным громом

250 Зевс поразил посреди беспредельно-пустынного моря.

        Спутников всех (поглотила их бездна) тогда я утратил.

        Сам же, на киле разбитого судна, обхваченном мною,

        Девять носившися дней по волнам, на десятый с наставшей

        Ночью на остров Огигию выброшен был, где Калипсо,

255 Светлокудрявая нимфа, живет. И, приют благосклонно

        Дав мне, богиня меня угощала, кормила, хотела

        Мне наконец даровать и бессмертье, и вечную младость.

        Сердца, однако, она моего обольстить не успела.

        Целые семь лет утратил я там, и текли непрестанно

260 Слезы мои на одежды, мне данные нимфой бессмертной.

        Год напоследок осьмой приведен был времен обращеньем;

        Вдруг мне она повелела покинуть свой остров — не знаю,

        Зевса ль она убоялась, сама ль изменилася в мыслях?

        Сел я на крепкосколоченный плот, и она, наделивши

265 Хлебом меня, и душистым вином, и нетленной одеждой,

        Следом послала за мной благовеющий ветер попутный.

        Дней совершилось семнадцать с тех пор, как пустился я в море;

        Вдруг на осьмнадцатый видима стала вдали над водами

        Ваша земля, и во мне оживилося милое сердце,

270 Столь несказанно страдавшее. Много, однако, еще мне

        Бед колебатель земли Посейдон непреклонный готовил:

        Ветры подняв, заградил предо мной он дорогу, и море

        Все беспредельное вдруг затревожилось; был я не в силах,

        Жалобно стонущий, судном владеть на взволнованной бездне:

275 Буря его изломала в куски, и, в кипящую влагу

        Бросясь, пустился я вплавь: напоследок примчали

        К вашему брегу меня многошумные ветры и море;

        Гибели б мне не избегнуть, когда б на утесистый берег

        Был я волною, скалами его отшибаемой, кинут:

280 Силы напрягши, я в сторону поплыл и скоро достигнул

        Устья реки — показалось то место приютным, там острых

        Не было камней, там всюду от ветров являлась защита;

        На берег вышед, в бессилие впал я; божественной ночи

        Тьма наступила; тогда, удалясь от потока, небесным

285 Зевсом рожденного, я приютился в кустах и в опадших

        Спрятался листьях; и сон бесконечный послали мне боги.

        Там под защитою листьев, с печалию милого сердца,

        Проспал всю ночь я, все утро и за полдень долго;

        Солнце садилось, когда усладительный сон мой был прерван:

290 Дев, провожавших царевну твою, я увидел на бреге;

        С нею, подобные нимфам, они, там резвяся, играли.