«Руки, богиня иль смертная дева, к тебе простираю.

150 Если одна из богинь ты, владычиц пространного неба,

        То с Артемидою только, великою дочерью Зевса,

        Можешь сходна быть лица красотою и станом высоким;

        Если ж одна ты из смертных, под властью судьбины живущих,

        То несказанно блаженны отец твой и мать, и блаженны

155 Братья твои, с наслаждением видя, как ты перед ними

        В доме семейном столь мирно цветешь, иль свои восхищая

        Очи тобою, когда в хороводах ты весело пляшешь.

        Но из блаженных блаженнейшим будет тот смертный, который

        В дом свой тебя уведет, одаренную веном богатым.

160 Нет, ничего столь прекрасного между людей земнородных

        Взоры мои не встречали доныне; смотрю с изумленьем.

        В Делосе только я — там, где алтарь Аполлонов воздвигнут, —

        Юную стройно-высокую пальму однажды заметил

        (В храм же зашел, окруженный толпою сопутников верных,

165 Я по пути, на котором столь много мне встретилось бедствий).

        Юную пальму заметив, я в сердце своем изумлен был

        Долго: подобного ей благородного древа нигде не видал я.

        Так и тебе я дивлюсь! Но, дивяся тебе, не дерзаю

        Тронуть коленей твоих: несказанной бедой я постигнут.

170 Только вчера, на двадцатый мне день удалося избегнуть

        Моря: столь долго игралищем был я губительной бури,

        Гнавшей меня от Огигии острова. Ныне ж сюда я

        Демоном брошен для новых напастей — еще не конец им;

        Верно, немало еще претерпеть мне назначили боги.

175 Сжалься, царевна; тебя, испытавши превратностей много,

        Первую здесь я молитвою встретил; никто из живущих

        В этой земле не знаком мне; скажи, где дорога

        В город, и дай мне прикрыть обнаженное тело хоть лоскут

        Грубой обвертки, в которой сюда привезла ты одежды.

180 О, да исполнят бессмертные боги твои все желанья,

        Давши супруга по сердцу тебе с изобилием в доме,

        С миром в семье! Несказанное там водворяется счастье,

        Где однодушно живут, сохраняя домашний порядок,

        Муж и жена, благомысленным людям на радость, недобрым

185 Людям на зависть и горе, себе на великую славу».

        Дочь Алкиноя, ответствуя, так Одиссею сказала:

        «Странник, конечно, твой род знаменит: ты, я вижу, разумен.

        Дий же и низким, и рода высокого людям с Олимпа

        Счастье дает без разбора по воле своей прихотливой;

190 Что ниспослал он тебе, то прими с терпеливым смиреньем.

        Если ж достигнуть ты мог и земли и обителей наших,

        То ни в одежде от нас и ни в чем, для молящего, много

        Бед претерпевшего странника нужном, не встретишь отказа.

        Град наш тебе укажу; назову и людей, в нем живущих.

195 В граде живет и землей здесь владеет народ феакиян;

        Я Алкиноя, царя благодушного, дочь; Алкиноя ж

        Ныне державным владыкой своим признают феакийцы».

        Тут обратилась царевна к подругам своим и служанкам:

        «Стойте! Куда разбежалися вы, устрашась иноземца?

200 Он человек незломышленный; нет вам причины страшиться;

        Не было прежде, вы знаете, нет и теперь и не может

        Быть и вперед на земле никого, кто б на нас, феакиян,

        Злое замыслил; нас боги бессмертные любят; живем мы

        Здесь, от народов других в стороне, на последних пределах

205 Шумного моря, и редко нас кто из людей посещает.

        Ныне же встретился нам злополучный, бездомный скиталец:

        Помощь ему оказать мы должны — к нам Зевес посылает

        Нищих и странников; [231]дар и убогий Зевесу угоден.

        Страннику пищи с нитьем принести поспешите, подруги;

210 Прежде ж его искупайте, от ветров защитное место

        Выбрав в потоке». Сказала; сошлись ободренные девы.

        В месте, от ветров защитном, его посадив, как велела

        Им Навсикая, прекраснокудрявая дочь Алкиноя,

        Мантию с тонким хитоном они близ него положили.

215 После, принесши фиал золотой с благовонным елеем,

        Стали его приглашать к омовению в светлом потоке.

        Но Одиссей благородный отрекся и так отвечал им:

        «Девы прекрасные, станьте поодаль: без помощи вашей

        Смою с себя я соленую тину и сам наелею

220 Тело: давно уж елей благовонный к нему не касался.

        Но перед вами купаться не стану я в светлом потоке;

        Стыдно себя обнажить мне при вас, густовласые девы».

        Так он сказал; и они, удаляся, о том известили

        Царскую дочь. Одиссей же, в поток погрузившися, тину,

225 Грязно облекшую плечи и спину его и густые

        Кудри его облепившую, смыл освежительной влагой;

        Чисто омывшись, он светлое тело умаслил елеем;

        После украсился данным младою царевною платьем.

        Дочь светлоокая Зевса Афина тогда Одиссея

230 Станом возвысила, сделала телом полней и густыми

        Кольцами кудри, как цвет гиацинта, ему закрутила.

        Так, серебро облекая сияющим золотом, мастер,

        Девой Палладой и богом Гефестом наставленный в трудном

        Деле своем, чудесами искусства людей изумляет;

235 Так красотою главу облекла Одиссею богиня.

        Берегом моря пошел он и сел на песке, озаренный

        Силой и прелестью мужества. Царская дочь изумилась.

        Слово потом обратила она к густовласым подругам:

        «Слушайте то, что скажу вам теперь, белорукие девы;

240 Думаю я, что не всеми богами Олимпа гонимый

        Этот скиталец в страну феакиян божественных прибыл;

        Прежде и мне человеком простым он казался; теперь же

        Вижу, что свой он богам, беспредельного неба владыкам.

        О, когда бы подобный супруг мне нашелся, который,

245 Здесь поселившись, у нас навсегда захотел бы остаться!

        Вы ж чужеземцу еды и питья принесите, подруги».

        Так говорила царевна. Ее повинуяся воле,

        Девы немедля еды и питья принесли Одиссею.

        С жадностью голод и жажду свою утолил богоравный,

250 Твердый в бедах Одиссей: уж давно не касался он пищи.

        Добрая мысль пробудилась тут в сердце разумной царевны:

        Чистые платья собрав, в колесницу она их уклала,

        Мулов потом запрягла крепконогих и, став в колесницу,

        Так Одиссею, его приглашая с собою, сказала:

255 «Время нам в город; вставай, чужеземец, и следуй за нами;

        Дом, где живет мой отец, я тебе укажу; там, конечно,

        Встретишь и всех знаменитых людей феакийских; но прежде

        Мой ты исполни совет (ты, я вижу, разумен): покуда

        Будем в полях мы, трудом человека удобренных, следуй

260 С девами вместе за быстрой моей колесницею ровным

        С мулами шагом — у вас впереди я поеду; потом мы

        В город прибудем… с бойницами стены его окружают;

        Пристань его с двух сторон огибает глубокая; вход же

        В пристань стеснен кораблями, которыми справа и слева

265 Берег уставлен, и каждый из них под защитною кровлей;

        Там же и площадь торговая вкруг Посейдонова храма,

        Твердо на тесаных камнях огромных стоящего; снасти

        Всех кораблей там, запас парусов и канаты в пространных

        Зданьях хранятся; там гладкие также готовятся весла.