Звёздная невеста

— Валя, мне не нравится твоё эмоциональное состояние, — сказал инструктор, заглядывая в электронный журнальчик.

Валентина пожала плечами — её состояние не нравилось и ей самой. То ли меланхолия, то ли какое-то разочарование накатило.

Вот ведь и на Земле было скучно, серо, беспросветно, казалось, что, уехав оттуда, начнётся новая жизнь, и на первых порах она, вроде бы, и началась. Но спустя полгода всё вошло в какую-то рутинную колею, дни потянулись за днями: столовая, утилизация грязной посуды, формирование новой в требуемом количестве, настройка автоматов для приготовления пищи — и всё! Здесь было куда комфортнее, чем в далеко оставленном доме, изумительно красиво — по крайней мере, здесь, под куполом, — но так же скучно, смысла в жизни не виделось никакого.

— Может, мне место работы сменить? — бесцветным голосом спросила Валентина.

Инструктор Пётр покосился в свой «поминальник» и покивал:

— Это не проблема, ты же знаешь. Подумай, чего тебе хочется, выбери — и можно начать специализацию. Когда ты только-только прилетела сюда, ты не знала, на что решиться, выбрала работу в столовой. Я, если откровенно, сомневался, что это твоё место, хотя, разумеется, работа нужная…

Валентина грустно улыбнулась:

— Насколько я могу понять, это только так говорится. Я ведь вижу, что орхане могли бы легко автоматизировать весь этот процесс.

Инструктор тоже улыбнулся, сложил ладони домиком и покачал ими в воздухе.

— Зря ты говоришь — "орхане могли бы". Привыкай говорить и, самое главное, думать так: "мы могли бы", Или хотя бы просто: "можно было бы", что-нибудь в этом роде. Запомни: мы все — идентичные, мы — одна раса. Сами орхане всячески стараются, чтобы никто с других планет не чувствовал себя "вторым сортом".

— Я это понимаю, — вздохнула Валентина, — но думать так привыкнуть не могу.

— Вообще, Валя, ты только не обижайся, но мне кажется… — Инструктор помедлил, глядя на женщину чуть исподлобья. — Не обидишься?

Валентина пожала плечами:

— Пока не знаю, наверное, нет. Ты же инструктор, у тебя работа такая — говорить со всеми на самые сложные темы. Ты почти психиатр, наверное. — Она в ожидании посмотрела на инструктора.

Пётр улыбнулся, опустил глаза, а затем взглянул прямо в лицо Валентине, наклоняясь к ней:

— В общем, мне кажется, что тебе семья нужна. Ты типаж семейный, тебе не хватает заботы о муже, о детях.

Валентина чуть нахмурилась, затем приподняла брови, собирая лоб в несколько складок, но промолчала и только чуть-чуть покачала головой из стороны в сторону, словно оценивая достоверность предположения инструктора.

— Да, понятно, — продолжал инструктор, — здесь пока жизнь такова, что не располагает к семейному быту: многие, особенно, мужчины работают вахтовым методом, большая свобода любых отношений, великолепное здравоохранение, которое исключает — будем откровенные — нежелательные беременности, не говоря уже о заболеваниях. Многих это устраивает, да и быт под куполами не располагает к обзаведению детьми. Поэтому и руководство Содружества не ставит задачи на данном этапе освоения планеты, заводить семьи. Вот закончится формирование поверхности, сможем нормально жить снаружи, тогда будет проводиться иная политика. Однако заметь: и сейчас никто не препятствует иметь семью, и кое-кто семьи и здесь создаёт. Но только пять-шесть процентов на этапе жизни в куполах женятся и выходят замуж, заводя детей.

Валентина мягко улыбнулась:

— Я всё это знаю, Петя. Да, мне хотелось бы иметь семью, и, если откровенно, у меня это не получалось на Земле. Наверное, поэтому я и захотела здесь остаться.

— Если тебе нужна семья — так заведи! В общем-то, если даже детей захочешь — какие проблемы? Ведь их решают, всё для этого есть: пока просто держат няню, а будет чуть больше кадров — наберут персонал и для яслей, и нормального детского сада. А тебе ведь не проблемаы найти мужчину, ты женщина видная. Если ты комплексуешь как многие на Земле из-за возраста — уж, извини, буду называть вещи своими именами, — так пора бы тоже привыкнуть! Ведь здесь живут почти на сто лет дольше, чем мы жили там, и тридцатилетняя женщина в Содружестве — можно сказать, юная девица. В среднем Женщины у орхан или тех же вельтов идут на первые роды после сорока лет, это факт!

Валентина засмеялась, но невесело.

— Да и это я знаю, дорогой ты мой инструктор! Хотя в чём-то ты, наверное, прав: сидит в подсознании комплекс "старой девы". Но в том-то и беда, что не могу пока встретить человека, с которым семью создать можно…

Инструктор Пётр только руками развёл.

Она на Саларе уже семь месяцев. Работа в столовой весьма выгодна как раз в смысле знакомств: мимо проходит множество людей, да и сама на виду у всех. Часто попадаются откровенно красивые мужики, многие знакомились, пытались в постель забираться, некоторым она даже разрешала сделать это. Но ни с кем не возникало ничего, что взывало бы её собственное желание удержать мужчину. Правда, надо сказать, никто и не старался удержаться около неё: свобода отношений и отсутствие большинства запретов и ограничений, знакомых людям по прошлой земной жизни, приводили к тому, что рекруты самозабвенно отдавались работе по интересам, радовались возможности легко менять профессии, если хотелось, а в свободное время возможности предаваться свободной любви. Тем более что руководство проектом освоения планеты действительно не подталкивало колонистов на этапе "купольных поселений" создавать семьи.

Хотя, разумеется, Пётр был прав: никто и не препятствовал жениться и выходить замуж.

Только один раз, если откровенно, Валентине захотелось, чтобы парень, с которым она познакомилась в столовой, начал бы, как говориться, ухаживать за ней. Но он пробыл под куполом всего ничего, успел поболтать с ней пару раз — и улетел куда-то. Она поинтересовалась у Петра — тот сказал, что Александр отобран для работы в специальном отделе контрразведки и после соответствующей подготовки возвращается на Землю.

Четыре месяца прошло после того, как она видела этого парня, а всё ещё вспоминает, и ведь даже не было у них ничего такого, что характерно. Или это именно та черта характера, что мешает ей жить нормально: всё время ожидаешь недосягаемого "принца"?

Валентина молча вздохнула.

— Валя, — сказал инструктор, внимательно за ней наблюдавший, — ты уверена, что не хочешь вернуться на Землю? Ты уже заработала здесь приличные деньги, купишь хорошую квартиру. Может, тебе так действительно будет проще жизнь устроить?

На Земле Валентина работала учителем в школе, жила в однокомнатной «хрущевке» в разваливающемся доме, доставшейся ей от рано умершей матери.

Она скривилась:

— Что мне там делать? Нет там у меня никого и ничего, чтобы возвращаться.

Инструктор энергично развёл руками:

— Ну, тогда тебе точно надо сменить работу! Не в столовой торчать, а постараться сделать карьеру. Говорю же: у тебя ещё много времени в запасе. Лет десять добивайся какого-то профессионального успеха, постарайся влиться в это общество, а не воспринимать себя здесь как временщик. Много землян, сделавших неплохие карьеры в Содружестве — это вполне реально. У нас тут девчонка была года три тому назад, так та вообще в спецназе сейчас, представляешь? А в спецназ и не всех орхан берут!

— Ты мне что, в спецназ предлагаешь пойти?! — прыснула Валентина.

— Да ну почему же в спецназ?! — Пётр невольно скользнул глазами по широким бёдрам и налитой груди Валентины. — Это я так, к слову, для примера. Есть много интересных мест. Ты же по базовому образованию биохимик — пройди, например, курс для работы на тяжёлых планетарных системах. Я видел, как эти штуки работают — знаешь, здорово! Вот движется она, махина с двадцатиэтажное футбольное поле, туда-сюда, туда-сюда в заданном секторе — а после неё сначала почва нормальная остаётся, потом — лесопосадки или какой-то специальный рельеф местности. В общем, эти машины создают на месте безжизненной пустыни нормальную среду обитания. Их постоянно совершенствуют, вполне можно делать какие-то предложения по улучшению конструкций, технологий работы и так далее, только разобраться надо, само собой. Это как аналог той же научной работы там, на Земле: написал статьи, потом — диссертацию, потом диссертацию защитил, потом — ещё что-то. Понимаешь?