Впрочем, Генрих оказался также и классным навигатором. Он строго придерживался курса, не отклоняясь от ориентиров больше, чем на сотню метров. Через некоторое время Ен преисполнился к нему доверия, но полностью оставить все на пилота не спешил. Они преодолели полсотни километров, но впереди лежало еще около тысячи, а малейшее отклонение от курса могло привести к встрече с патрулем, коих по плато ползало немало. Единственный шанс проскочить между ними заключался в знании алгоритмов их движения и точном расчете их гипотетического положения на карте в данный день недели. Не слишком полагаясь на свои математические способности, Ен без стеснения доверил некогда секретную информацию Тэму, который после минутной паузы отметил сектора карты, занятые, по его мнению, патрулями, и снова погрузился в себя. Чтобы проверить корректность расчетов террориста, Ену потребовалось примерно на четверть часа больше и помощь Син, но полученный им результат полностью совпал с выданным Тэмом.

Уверившись, что все идет нормально, Ен осмелился наконец оставить дорогу на Генриха и повернулся к пассажирскому отсеку. Картина в нем была безрадостна. Понуро опустив головы, все сидели на полу между гордо взиравшими на них «Ирбисами» и хранили гнетущее молчание.

Отправляясь в это путешествие никто и не ожидал легкой прогулки, но смерть Тамили, казалось, заранее настроила всех на мысли о провале их предприятия. Всё произошло так быстро и внезапно, что люди даже не понимали, не хотели верить, что их товарища с ними больше нет. Только Марат принял смерть юноши как данное и, несколько раз тайком всхлипнув, вслух попрощался с ним. Остальные же отвлекались как могли. Эмиль занимался осмотром оружия и припасов, Илья мучил интеллект одного из «Ирбисов», подсоединив конфискованную у Тэма консоль к гнезду, скрываемому под одной из антенн на шлеме. Что творилось с лидером террористов было просто непонятно: отрешенным, пустым взглядом он пялился в переборку и ощупывал свой заклеенный пластырем нос, уже порядком раскровив его. Лука, усевшись у люка по-турецки, казалось, медитировал, а оператора шлюза вообще никто не замечал. Парень занял свое излюбленное укрытие между переборкой и последним креслом и за последний час не издал еще ни звука.

— Всё, Генрих, пока хватит, — сказал Ен. — Найди, где можно сделать привал минут на десять.

— Ясно, сейчас, — ответил пилот, направив танк к небольшой расщелине, окруженной с трех сторон пологими холмами.

— Открыть шлем, — приказал Ен хранительнице.

Лицевая часть с легким шипением отделилась от шлема и сдвинулась на макушку, открыв зажатый подкладкой овал лица Ена.

Танк несколько раз дернулся и замер. Теперь все могли спокойно облачиться в броню, что являлось необходимостью вне купола, и продолжить путь.

Видя безразличие на лицах своих спутников, Ен решил слегка встряхнуть их:

— Итак, никто не хочет ничего сказать?

— А что тут говорить? — мгновенно встрепенулся Лука. — Этого паренька, Тамила, кокнули. Вскоре и нас порешат.

— А оптимистом ты быть не пробовал? — оторвавшись от консоли, спросил Илья.

— Пробовал, — кивнул Лука. — Но анекдоты сейчас будут не в тему. Мы очень сильно разозлили этого жирного петуха, нашего премьера, так что надо готовиться сами знаете к чему.

— Да уж, — ровным, ничего не выражающим голосом протянул Тэм, — стрельбы в куполе я не ожидал.

Лука кинул на Тэма злобный взгляд и раздраженно произнес:

— А надо было думать перед тем, как свою рожу светить. Надеялся, что премьер тебя не узнает после двух-то покушений на него.

— Четырех, — внес поправку Эмиль.

— О как! — воскликнул Лука. — Ты, Тэм, полгода как из подполья вышел, а уже успел по-новой на него охоту открыть. И сколько на этот раз? Меньше, чем в первый?

Лука разошелся не на шутку. Было видно, что к террористу у него имелись свои собственные претензии, что разговор этот начинался уже не раз и что Лука был не прочь повторять его еще и еще. Время для личных разборок было, мягко говоря, неподходящее, и это прекрасно понимали все находящиеся в танке, кроме, естественно, Луки.

— Хватит, — попробовал угомонить его Ен, — давай лучше…

— Заткнись, — огрызнулся Лука. Поочередно ткнул пальцем в Тэма и Ена. — Из-за вас, придурков, мне теперь предстоит сдохнуть в двадцать два года. Поэтому я имею право высказать свое личное мнение.

— Тебе предстоит сдохнуть из-за твоей жадности, — подал голос Генрих.

— А вот хрена, — быстро парировал Лука. — Не ты ли упрашивал меня отправиться в участок Безопаски и заложить Илью? Не ты ли обещал, что все будет нормально?

— А не надо было на нас стучать, — словно бы безучастно, произнес Илья. — Тусил бы сейчас со своими и не парился ни о чем.

Лука поморщился и пробормотал:

— Ага. Всю жизнь мечтал быть главарем компании отморозков. — Подняв к потолку глаза и держа руки ладонями вверх, он воскликнул: — Ну почему я позволил вам уговорить себя?! Зарекался же никогда больше не связываться с Тэмом. Знал же, чем это всё может кончится. Ну почему?!

Сверху ему никто, конечно же, не ответил. Тогда эту роль взял на себя Ен, уже давно понявший, что последние фразы Луки больше смахивают на заранее подготовленные и отрепетированные театральные реплики и вызваны не желанием пожаловаться на свою тяжелую судьбу, а стремлением оказаться в центре внимания. Пусть даже столь маленькой и неблагодарной аудитории, не способной оценить его актерские потуги.

— Закончил? — иронично спросил Ен.

— Угу, — промычал Лука.

— Тогда, возможно, кто-нибудь еще желает сказать что-либо.

Ен обвел своих слушателей взглядом, но встретил лишь их макушку и опущенные в пол глаза. Впрочем, молчание не продлилось и двух секунд, как Лука снова напомнил о себе. Было похоже, что отличительной чертой характера этого человека являлась словоохотливость. Получив право слова, он больше не желал отдавать его никому.

— Значит, все же едем к землянам? — спросил он.

— А куда же еще? — удивился Ен.

— Почему бы не попробовать спрятаться в другом куполе? Из Нордквика мы смотались, так что, если сможем незаметно пробраться в другой купол, хрен нас найдут.

Ен покачал головой.

— Первым делом премьер позаботится, чтобы мы больше никогда не смогли попасть в купола.

— Верно, у куполов нас будут ждать, — поддакнул лейтенанту Тэм и снова отключился от реальности.

— Земляне, наверное, тоже ждут нас с распростертыми объятиями, — проворчал Лука. Затем состроил крайне удивленную гримасу и воскликнул: — Надо же! Смертнички пришли, сами! Вот и в пытках будет на ком попрактиковаться!

— С землянами у нас хотя бы есть теоретические шансы дожить до следующего года, — терпеливо начал объяснять Ен. — А в куполах мы не продержимся и месяца.

— Это вы не продержитесь, — заявил Лука. — А я не такой беспомощный.

Немного подумав, Ен предложил:

— Тогда, наверное, я могу посоветовать тебе взять «Ирбис» и отправиться куполу. Как раз Аделаида в паре дней пути. Маршрут я тебе нарисую. Если ты такой самостоятельный, то сможешь легко провести в статусе особо опасного преступника всю свою жизнь.

Вскинув перед руки ладонями от себя, Лука издал звук, отдаленно напоминавший лошадиное фырканье, и поспешно произнес:

— Ладно-ладно, я просто обдумываю варианты. А так, куда все — туда и я.

— Ну вот и отлично, — улыбнулся Ен. — Тогда, если ни у кого больше нет желания высказаться, давайте натягивать броню и двигаться дальше.

Марат вскинул голову и с блеском в глазах возбужденно спросил:

— А мне тоже одевать её?

— Ага, — кивнул Илья, выключая консоль, — мы ведь не хотим лишиться тебя в самом начале пути.

— Ура! — заорал он и вскочил на ноги, готовясь осуществить мечту любого мальчишки и примерить на себе знаменитый «Ирбис». Однако оказавшись на одном уровне с глубоко сидящей в кресле броней, засомневался и постучал брата по плечу. — Слушай, а она мне точно подойдет. Какая-то она слишком большая.