Прежде чем прорываться к ЧАЭС, Меченый добыл множество сведений, которые указывали на причину излучения. Документы хранились в подземных лабораториях, разбросанных по всей Зоне. Как выяснилось, излучение было рукотворным. Трансляция осуществлялась из подземного бункера где-то в районе Чернобыля-2 при помощи антенн.

В лаборатории учёных, находившейся в те времена намного восточнее современного лагеря, собрали защитное устройство, блокирующее действие излучения. С его помощью Меченый сумел пробиться в бункер и отключить систему. Путь в центр Зоны был открыт.

Все, кто мог, тут же начали пробиваться к станции. Учёные также хотели, чтобы в случае успеха, на станции были их представители. Однако у них хватило ума не посылать в эту мясорубку своих лучших людей. Они понимали, что история Зоны в те дни вряд ли завершится. Поэтому руководство наняло отряд сталкеров и снабдило их всем необходимым для похода к Центру. Они пошли.

После нескольких дней боёв произошёл внеплановый выброс. Все, кто остались живы, поняли, что смогут выбраться из Припяти только объединившись, забыв о былых раздорах. Погибло множество людей, группировки пришли в упадок. А Радар заработал, вновь преграждая путь на север. Казалось бы всё вернулось на свои места, но сталкеры понимали, что Зона уже никогда не станет такой, как прежде.

Войны завершились, наступило затишье. Казалось, сталкеры осознали свои ошибки. Казалось, они перестанут убивать друг друга из-за расхождения мировоззрений. Я очень хотел в это верить. Я ошибался.

Путь в центр Зоны был потерян, однако лишь для того, чтобы быть найденным вновь. Всё началось с очередной попытки освоения Диких Полей — огромных безлюдных пространств к западу от основных мест скопления сталкеров. Мне, Киму и нескольким другим ребятам поручили сопровождать экспедицию. Но вертолёт влетел в некую новую разновидность аномалий и разбился. Выжили только я и Ким. Оказались посреди полей, усеянных аномалиями и радиоактивными очагами. Казалось невозможным выбраться назад к болотам. Путь лежал только вперёд. Хотя мы чувствовали, что долго не протянем, но сдаваться не стали, решили бороться за жизнь до конца. Быстро темнело, убежище на ночь мы нашли в одном из немногих домиков, разбросанных по полям. Подвал этого домика оказался началом тоннеля. Пройдя по нему несколько часов, мы очутились в самом Центре Зоны. Ещё я в начале тоннеля нашёл карту помещений атомной станции и некоторые непонятные документы, датированные семидесятыми годами прошлого века. Вот только карта была дополнена каким-то новым фрагментом, не нанесённым на другие подобные схемы. И ещё эти загадочные документы, какие-то ссылки на незнакомые мне места.

Позже мы сумели вернуться в лагерь. Мне очень хотелось рассказать всем о своём открытии, но, к счастью, я сдержался. Поначалу о пути в Центр узнали лишь мои друзья. Алёне я рассказал, Барсуку, которому тогда целиком доверял. После я показал тоннель лидерам сохранившихся группировок и другим людям, имеющим влияние в сталкерском обществе. Надеялся, что они смогут договориться друг с другом и сообща исследовать Центр Зоны. Найти ему применение. Искать редкие артефакты, добывать из хранилищ и реакторов дорогостоящее радиоактивное топливо… Я был близок к успеху.

Но всё закончилось печально. Никто не хотел делиться возможностями, которые обеспечил бы доступ к Центру. История повторилась, пусть и в меньшем масштабе. Произошло много нехороших событий, мне совсем не хочется их вспоминать. Нелепая случайность то, что я остался в живых. Не один человек погиб из-за своей алчности и стремления к превосходству над другими. Звучит ужасно, но так оно и было. В конечном итоге осталось лишь три человека, знающих путь к ЧАЭС.

Я тогда сильно разочаровался в людях. До определённого момента мне казалось, что в Зоне ещё сохранились честь и порядочность, но, как оказалось, это не так. Все мои надежды и мечты разом рухнули, осталась лишь пустота. Зона уже казалась мне не спасением от внешнего мира, а лишь его частью, представленной в самом, что ни на есть, исковерканном виде. Я понимал, что не стоит более оставаться в ней, ведь моя жизнь здесь потеряла всякий смысл. И на «Большую землю» возвращаться не хотелось. Я зашёл в тупик.

Но судьба дала мне второй шанс. Я вспомнил о найденных в тоннеле документах, о которых не говорил никому, которым сам не придавал большого значения. Но они привели меня к новому открытию и новой цели в жизни. Я узнал о существовании проекта «Коммунистический Ковчег». Узнал, когда сумел разобраться в найденных документах. Это было словно проблеск во мгле, светлый луч надежды, указывающий мне дальнейший путь. Как оказалось, Саркофаг много лет надёжно хранил свою главную тайну. То, что «КК» здесь, в Центре, я ничуть не сомневался.

История проекта ведётся вместе с историей ЧАЭС. Ещё в семидесятые годы прошлого века группа людей поняла, что Советский Союз не вечен. Что «светлое будущее», не наступит в ближайшие годы, потому как идея построения социализма сбавила обороты. Союз приходил в упадок, и они видели это. Догадывались, что вскоре он распадётся, а достояние народа целиком перейдёт в отдельные карманы. Знали и не хотели этого допустить. Поэтому и создали секретный подземный бункер, чтобы сохранить в нём для потомков наследие умирающей империи.

Для создания ковчега они выбрали территорию атомной электростанции, постройка которой в те времена только начиналась. В условиях строжайшей секретности был достроен бункер, расположенный под станцией на приличной глубине. Для доставки содержимого использовали тоннель, который проложили из неприметного домика, затерянного посреди полей. По нему в ковчег доставили часть золотого фонда, важнейшие документы, изобретения, секретные разработки. После заполнения ковчег запечатали. Ключ спрятали в специально вырытом схроне, о местонахождении которого знали лишь единицы. Тоннель также закрыли. Осуществление секретного проекта «КК» на этом завершилось.

В 1986 году на ЧАЭС произошла авария. Я не знаю наверняка, причастны ли к ней создатели бункера. Но одно ясно точно: он оказался в самом центре зоны отчуждения, охраняемый военными и высоким уровнем радиации. Советский Союз распался, как и предполагали создатели, но то, за что все правители в мире продали бы душу, не досталось никому. После второй катастрофы бункер стал вообще недосягаемым. В определённой степени, разумеется. Так он и просуществовал себе мирно несколько десятков лет в ожидании того, кто его найдёт.

Я усвоил урок. О «КК» я не стал рассказывать никому. Боюсь представить, что началось бы, если бы люди узнали о существовании проекта. Войны вспыхнули бы не только в Зоне, но и вокруг неё. Не одна страна претендовала бы на содержимое бункера. Как и легендарный библейский ковчег, в честь которого назвали проект, «КК» хранит в себе огромные знания и огромную мощь. Мало кто не желал бы их заполучить. И я понимал это, понимал, что если поделиться с людьми информацией, то войны не избежать. И всё же то, что многие не заслужили возможности приблизиться к разгадкам секретов Зоны, не означало, что я этого не заслуживаю.

Я начал собирать информацию, которая так или иначе могла быть связана с проектом. Как оказалось, незадолго до моего прибытия в Зону, сталкеры нашли странную пластину в районе заброшенного завода. Она не была похожа на артефакт. А изображение на ней эмблемы проекта стало причиной многочисленных споров и конфликтов. И какие-то цифры на задней грани. Это ещё более укрепило моё решение о том, что никто кроме меня не узнает о проекте. А ещё я понял, что его местонахождение — лишь часть головоломки, разгадывание которой приведёт меня к «КК» и его содержимому.

Продолжив поиски, я вскоре стал обладателем ключа, который должен открыть вход в бункер. Пластину мне добыть не удалось: её убрали в спецхран и никого к ней не допускали. Я запросто мог выкрасть эту вещь, но даже не догадывался, для чего она может мне пригодиться. Не знаю этого и до сих пор.

Имея на руках ключ и карту, я был готов добраться до ковчега. Но, придя в неприметный домик на Диких Полях, я обнаружил, что тоннель разрушен. Видимо, сработала какая-то система защиты, уничтожившая путь к моей цели. Добираться же к ЧАЭС по поверхности я даже не мечтал.