Смуглое лицо Тефалда побледнело и он, крутя головой, сказал потрясенным голосом:

– Спасибо за откровенность, яган. Ты открыл мне глаза на истинное положение вещей и теперь я буду трижды думать над каждым своим шагом. Хотя я и раньше не слыл бесчестным человеком, в нашем с тобой общении однажды было нечто такое, что можно было принять за своекорыстие и подлость, а потому теперь я буду к себе ещё строже и двери моего дома будут всегда открыты как для тех, кто ниже меня, так и для всех черных рыцарей, от которых я с нетерпением жду новых уроков.

Велимент, стоящий рядом, поторопился успокоить принца:

– Теффи, будь самим собой и ничего не бойся.

– Да, парень, в тебе нет ничего такого, за что тебя можно было бы ненавидеть. – Добавил Жано Коррель – Ты только ради милостей Великой Матери Льдов не впади в другую крайность и не начни перед кем-либо заискивать, добиваясь чьей-то любви. Дать хаму в рыло это никакая не подлость, также как пинок под зад невежественному скоту никакое не оскорбление, а всего лишь констатация факта.

Щеки Тефалда порозовели и он ответил с улыбкой:

– Жано, не напрягайся. Уж тут меня учить не надо. Вот как раз в этих делах я и сам смогу во всём разобраться. – Повернувшись к Веридору, он спросил его – Яган, а как же теперь я? Ведь я не приносил клятву твоему сыну?

Веридор громко рассмеялся и воскликнул:

– Нет, Теффи, ты сегодня точно с головой поссорился. Тебе то зачем приносить клятву Меркам? Твой папаша уже принял мою клятву и сказал ответные слова, а стало быть его действия переносятся и на тебя в полном объеме. Ну, а парни Вела тут сегодня такого присовокупили к моей клятве, что Баллиант, когда получит от меня инфокристалл с их излияниями, точно засядет за новый нарайтар. То-то будет потеха, когда он зачитает в нем клятву Ягги Гонзера.

Жано Коррель, всё ещё переминающийся рядом, так и подпрыгнул от этих слов и тотчас торопливо заговорил:

– Вот и я про то же хотел тебе сказать, яган. Моё место было как раз рядом с этим лысым чертом Ягги Гонзером, а он, дурья башка, в своей клятве такого наговорил, что ни при женщинах это повторять. Тоже мне, непризнанный гений галанской словесности, хоть бы думал, что говорит под запись. Так я вот о чём хотел тебя попросить, яган, нельзя ли нам как-то всё то ли отредактировать, то ли заставить этого матерщинника заново произнести клятву, а то у него через слово то якорь мне в задницы, то чтоб мне веслом яйца отбили. Право же, срамота какая-то а не клятва. Мне даже стыдно за него сделалось.

Веридор Мерк так и закатился от смеха, после чего принялся успокаивать не только Жано, но и Тефалда вместе с Велом:

– Нет, ребята, не надо ничего переделывать. Поверьте, этому старому черту, моему деду Баллианту, клятва Ягги Гонзера понравится даже больше, чем баллада о верности Ронни. Так что всё путём. Ну, а теперь отдыхайте, парни, завтра вас всех ждёт длинная вода.

Уже в их хижине принц Тефалд, которому в эту ночь не спалось, зашел в крохотную спаленку Велимента и спросил его:

– Вел, ты не спишь? – Не дожидаясь ответа, он принялся чуть ли не причитать – Это что же такое получается, Вел? Верди дал клятву верности моему отцу, твои черные рыцари тебе, а выходит так, что каждое их клятвенное слово тотчас перешло на нас. Что-то я никак не врублюсь, с чего это мы с отцом теперь должны за всё отдуваться, если кто-то из моих деточек или внуков возьмёт и упорет какую-нибудь косячину? Что это ещё за дела такие? Ты же знаешь, что сын за отца не отвечает.

Хотя Велимент уже и засыпал, сон с него, как рукой смахнуло и он, мигом поднявшись с топчана, зарычал грозным голосом:

– Это у этих обормотов, галактических круда, ни сын за отца не отвечает, ни отец за сына. А ты на то и поставлен над Галаном вместе со всей своей семейкой, чтобы твои подданные были людьми чести, а не треплом подзаборным. Так что не вздумай произнести эти слова перед своей невестой, а то она живо тебя в отставку выведет. Ты теперь должен костьми лечь, но воспитать в своих сыновьях твёрдость характера, силу духа и несгибаемость воли, а также привить эти качества каждому галанцу начиная от последнего золоторя и заканчивая всеми королями, да, герцогами вместе с губернаторами. Именно за такой Галан мои черные рыцари умрут с улыбкой на губах, а то что Ягги призывал на свою задницу, да, на всю его прочую матросскую требуху, это было сказано не ради красного словца, а в полном сознании и при ясном уме. Ты уж поверь мне на слово, Теффи, ведь я все клятвы моих парней ещё в их сознании прочитал до того момента, когда они словами слетели с их языков. Ронни свою балладу добрых три месяца сочинял специально к этому дню, о котором он думал с первой же минуты, как вошел в торней. А теперь вали отсюда, не мешай спать мне и сам постарайся уснуть. Нас завтра всех ждёт длинная вода, то есть водная медитация продолжительностью не менее трёх дней.

Услышав это, принц Тефалд схватился за голову и вышел из спаленки Велимента, похожей на пенал, громко причитая. Для него и три часа водной медитации казались сущим адом, а теперь ему предстояло погрузиться в ледяную воду на целых трое суток. Тем не менее он поворочался на жестком топчане несколько минут, сбросил с себя тонкий плед и вскоре уснул глубоким и покойным сном младенца, чтобы наутро проснуться с диким воплем, от которого его друг, если ему не удавалось проснуться хотя бы на минуту раньше, подскакивал с топчана, словно ошпаренный кипятком.

Наутро их всех ожидало общее застолье, но совсем не такое, к которому они привыкли. Веридор Мерк притащил из своих подвалов несколько центнеров твёрдой, как камень, сырокопчёной колбасы и приказал каждому умять по два кило этого лакомства, но при этом запретил и думать не то что о чае или кофе, а даже о воде, приговаривая:

– Трескайте веселей, ребята, это славное угощение. Длинная вода не любит пустых желудков. Чем полнее вы набьёте своё брюхо, тем яснее и чище будет ваше сознание. Я вам, конечно, не гипнопед, но уж вы поверьте, во время этой водной медитации вложу в ваши головы все те знания, которые мой клан нарабатывал тысячелетиями. Ну, может быть не всё вы сможете усвоить сразу, но поверьте, в будущем, когда кому-либо из вас придётся туго, они сами выйдут из вашего подсознания и помогут вам найти верное решение. Со мной такое случалось не раз и не два. Однажды, во время военной кампании на Капитуле, наш отряд зажали в ущелье, похожем на тиски. Сверху тяжелые флайеры, сзади и спереди штурмовые танки от края до края и в шесть эшелонов и всё это уже было готово зажать нас в такие тиски, что и дерьмо бы не брызнуло во все стороны. Так вы думаете этим капитульским хмырям удалось нас урыть? Черта с два! Мы схватили друг друга рука за руку и я обрушил на нас всех, а в нашем отряде было восемнадцать человек и лишь я один сенситив-коммандос, стены ущелья, но так ловко, что на какие-то секунды образовался туннель. Вот по нему-то мы и понеслись прямо на танки, я впереди, а мой напарник, Равалтан Макс, позади всех. Так мы в клубах пыли и проскочили за спину танками, прямо под ними пробежали, а потом как врезали им с тыла с восемнадцати стволов, что эти недоделанные вояки тут же и наделали в штаны. Ну, и почему у меня это получилось? Да, всё потому, что один из Мерков уже проделывал однажды такой трюк, правда, в те времена, когда мы ещё в шкурах ходили. Во время длинной воды из моего сознания и подсознания в ваше перейдут такие вещи, о которых я никогда и не догадывался. Это ведь даже не моя память, а память всех моих предков, но и от меня самого вам тоже много чего хорошего перепадёт, а потому не удивляйтесь особенно, если кто-то из вас потом возьмёт и впарит кируфцам целый воз льда, а то и снега, да, к тому же зимой. Это в нём, внезапно, проснётся вольный торговец Хитрюга Мерк, а не мой благородный предок Веридор Невинный.

В торне было пятеро кируфцев, пусть и рождённых в Сардуссе, но, тем не менее, настоящих кируфцев, вот они-то и покатились первыми от смеха, представив себе соплеменников, покупающих зимой снег. Этой, да, и другими шуточками, Веридор вскоре достиг главного, заставил своих огунов расслабиться и перестать трястись от страха перед долгой водной медитацией, а потому в воду все они вошли, как один и без единого звука, как будто делали это по сорок раз в год. Их сардар, настроившись на слияние с предками, не предпринимал ровным счётом ничего, чтобы передать огунам хоть какие-то знания. Всё происходило чисто автоматически, на уровне рефлексов.