- Но в пределах реальных возможностей, - добавил Рыжий, вступая вместе с Чаликовой на веранду.
- Ну, тебя, Танюшка, я уж наградил, - продолжал царь, - дал добро на замужество.
- Благодарю тебя, батюшка! - низко поклонилась Танюшка.
- А ты чего, понимаешь, желаешь? - оборотился царь к боярину Андрею.
Тот поднялся:
- Государь, если я и принес какую-то пользу тебе и Отечеству, то не ради наград!
Царь нахмурился:
- Ты что, невежа, отказываешься от царской милости? Так я тебя накажу!
Боярин Андрей поклонился:
- На все твоя воля, царь-батюшка. Готов принять любое наказание.
- А наказание будет такое, - продолжал Дормидонт. - Назначаю тебя царь-городским головой, заместо пройдохи Длиннорукого.
У боярина от такого наказания чуть не отвисла челюсть, а Рыжий обрадовался:
- Прекрасная идея! Да мы теперь такое провернем - не только канализацию, но и водопровод построим. А там, глядишь, и на электрификацию замахнемся...
- Ну, заладила сорока, - вздохнул царь. - А ты помолчи, зятек любезный.
- И обернулся к Дубову: - Ну а ты чего желаешь, Василий Николаич?
Детектив несколько смутился:
- Ваше Величество, в раскрытии мангазейского заговора мне очень помогли два скомороха, Антип и Мисаил...
- А, помню, - подхватил Дормидонт, - когда-то они состояли у меня на службе. Князь Святославский уже мне замолвил за них словечко, и я отдал распоряжение возвернуть их обоих взад на службу в Потешный приказ. А ты скажи, чего сам желаешь.
- Ну ладно, - решился Василий. - Государь, не могли бы вы написать для меня рекомендательное письмо к вашему коллеге, королю Новой Ютландии Александру?
- Чего-чего? - удивился царь. - Хочешь, я тебе пожалую шубу со своего плеча?
- Да нет, мне бы письмецо...
- А может, терем в Царь-Городе? Это я могу.
- Да нет, Государь, на что мне терем? Письмо бы...
- Ну ладно, будь по-твоему, - вздохнул царь. - Чую, тут какой-то подвох, да что с тобой поделаешь... Чего писать-то?
- Так уже все готово, - подскочил к нему Рыжий, на ходу вытаскивая из-под кафтана мелко исписанную грамоту.
- О, так вы уже все сговорились, - хмыкнул Дормидонт, - принимая бумагу.
- Что ж тут написано? "Прошу принять подателей сего и оказать всяческое содействие..." А, ну это другое дело! - Царь, с подозрением осмотрев шариковую ручку, поспешно поданную ему Чаликовой, все-таки украсил письмо своим автографом. - А вам, сударыня, чего хотелось бы? - повернулся царь к Наде. - Хотите я вас назначу, понимаешь, боярыней?
- Да нет, с меня довольно и того, что побыла Бабой Ягой, - уклонилась от столь заманчивого предложения Чаликова. - И потом, без Чумички я бы ничего не добилась. А без Змея Горыныча не смогла бы выбраться из замка князя Григория.
- Да не нужно мне ничего, - буркнул Чумичка. - А если чего и понадобится, так я колдовством добуду.
- Постойте! - вскочил со стула Рыжий. Все с удивлением уставились на него.
- Кажется, я знаю, что делать с Горынычем!
- И что же? - благожелательно спросил Дормидонт.
- В народе бытуют суеверия, будто в районе Холма Демонов, или Горохового городища, находится край земли, где обитает страшный Змей Горыныч. Так почему бы нам, пока Чумичка не найдет способа расколдования, не принять его на государеву службу и не поселить возле городища, дабы там не ходили все кому не положено?
- Неплохая мысль, - согласился Дормидонт. A Василий воскликнул:
- Гениальная!
- Ну так я пойду, поговорю с ним, - заявил Рыжий. - Вернее, с ними. - И он скрылся во тьме в направлении березок.
- Ну а тебе чего желается, эскулап? - обратился Дормидонт к Серапионычу.
Тот как раз в это время доставал скляночку, чтобы подлить себе в чай.
- Мне желалось бы, - заговорил доктор, с сожалением пряча скляночку во внутренний карман сюртука, - чтобы вы, Государь, гм, не подвергали князя Длиннорукого ампутации головы, а ограничились более гуманными методами наказания.
- Что-то ты больно мудрено изъясняешься, боярин Владлен, - покачал головой царь.
- Доктор хочет сказать, чтобы вы не рубили Длиннорукому голову, пояснила Чаликова.
- Ну ладно, голову рубить не буду, - нехотя согласился Дормидонт. Хотя надо бы, ох как надо бы...
Но тут воротился Рыжий:
- Горыныч согласен. Мы сошлись на ведре самой чистой водки и некотором весьма скромном количестве еды в день. Ну, еще надо будет еще построить в районе городища сарай с крытым навесом - все это вполне в разумных пределах.
- Ну вот и прекрасно, - подытожил Дормидонт.
- Но все-таки я его расколдую, - заявил Чумичка, - дайте только срок.
А Рыжий отвел в сторонку Чаликову:
- Надя, вы тут рассказывали об одной семье из Санкт-Петербурга, как их, забыл...
- О Веревкиных, - напомнила Надя.
- Да-да. Надо бы помочь хорошим людям. - Рыжий пошарил в кармане своего кафтана и извлек несколько золотых монет. - Если снова попадете в Питер, то передайте им. Эти деньги, конечно, в вашем мире недействительны в качестве дензнаков, но там все же чистое золото...
- Хорошо, обязательно передам, - ответила Чаликова, бережно пряча монеты в сумочку.
***
Таким князя Григория господин Каширский не видал никогда, а начальник его Тайного приказа - очень давно. Оставшись с ними в своем кабинете, или в рабочей горнице, князь уже не считал нужным сдерживаться, а напротив дал полную волю чувствам.
- Вы что, сговорились выставить меня перед усем белым светом на позоришче?!
- кричал князь Григорий, топая ногами и стуча кулаком по огромному столу.
- Я на тебя положился, как на себя, а ты мне уместо воинов подсунул каких-то полудурков! - Последние слова относились к Каширскому, который стоял перед князем смиренно потупя голову и мысленно посылая ему установки к спокойствию и сбалансированности. Но, видимо, не слишком удачные. - Ну чего ты молчишь? - продолжал разоряться князь Григорий. - Или тебе сказать нечего?!
- Ваша Светлость, я предпринял все, что мог, - разомкнул уста Каширский, - но объективные обстоятельства...
- Вечно у вас какие-то обстоятельства! - выкрикнул князь. - Ладно, с тобой позже разберемся. И с твоими обстоятельствами тоже.
- Я вам все объясню, - начал было Каширский, но князь Григорий уже переключился на главу Тайного приказа: